Анна Зотова - Эликсир бессмертия

— Здравствуй, Оксана, — мягко проговорил Лоренц. — Давно не виделись.

Оксана? Так вот она какая — вторая дочь доктора Лоренца!

Девушка взглянула на доктора ясно и зло. На азиата она не обратила внимания, — она будто понимала, что происходит. А может, действительно понимала?

— Да, отец, очень давно. Перестань, не надо. — Она подняла голову. Белый мерцающий круг над джипом дрожал и медленно двигался вокруг своей невидимой оси. — Пожалуйста, перестань!

— Где Клена? — все так же мягко спросил Лоренц.

— Спит, — девушка кивнула на джип.

— Накололи чем-то?

Аня будто сидела в кинозале и смотрела кино — такое у нее было чувство. Тьма угрожающе обступила площадку, нависая над ней, напирая.

— Да ерунда, скоро проснется. — У Оксаны был высокий красивый голос, и говорила она спокойно, с каким-то непонятным достоинством, но было заметно, что это дается ей с большим трудом.

«Птушко! — вдруг вспомнила Аня. — Как же он?»

И тут доктор Лоренц задал главный вопрос — Аня поняла это по его голосу, чуть дрогнувшему.

— На что ты рассчитывала, дочь?

Оксана не спешила с ответом. Она молчала, с вызовом глядя на отца, и покусывала губы, словно на что-то решаясь.

— Разве мать тебе не говорила, что меня нельзя победить?

В неподвижном нависании тьмы подразумевалось явное одобрение этим словам.

— Нет, этого она мне не говорила. — Оксана снова подняла голову. Ее очень беспокоил этот белый круг, вращавшийся все быстрее и быстрее. Наверное, она знала, что это такое.

— Зачем тебе все это нужно? — как-то очень устало и опустошенно спросил Лоренц. — Чего тебе не хватает? Ведь мы не враги, дочь!

И ответом ему было одно-единственное слово, ударившее его в самое сердце:

— Враги.

«Почему? — горько подумала Аня, — ну почему?»

— Жаль, — искренне сказал Лоренц. — Очень жаль. Тогда поехали.

Клена крепко спала на заднем сиденье, и когда доктор Лоренц подсел к ней и положил ее голову себе на колени, она не проснулась. Портфель он так и не отстегнул, а пристроил сбоку. Было не очень удобно, но, очевидно, так было нужно. У Ани язык не повернулся его об этом спросить. Интересно, что в нем? Она села на переднее сиденье, а Оксана — за руль.

— Я тебя ненавижу, — сказала ей Оксана так, чтобы слышал Лоренц. — Так и знай.

Медленно джип поехал задом сквозь гнетущее пространство мрака; под колесами хрустело стекло. И вдруг свет фар стал расти, удлиняться, словно отталкиваясь от черной гладкой стены — они выбрались на свободу.

— Это мой друг, — произнес с заднего сиденья Лоренц. — Не смей трогать ее.

И только они выехали на дорогу, как ожил телефон в сумочке. Аня быстро достала его и заметила, что аккумулятор вот-вот сядет, а значит, надо поспешить с ответом.

— Алло, Сереж, это ты?

— Ты где, Ань? — В голосе Птушко было столько неподдельной тревоги, что Ане стало жалко его. — Быстро говори, где?

— Все в порядке, Сереж. — Аня обернулась к доктору Лоренцу. — Куда мы сейчас?

— До Рузаевки, — ответил он, ничуть не удивившись вопросу. Он все заранее знал, что ли?

— Я еду в Рузаевку, Сереж, — поспешно пояснила Аня. — Давай… — И тут телефон погас.

Джип шел по трассе, работая то дальним, то ближним светом, и белые столбы за обочинами сливались уже в частокол. Чувствуя лютую к себе ненависть (но за что, за что?), Аня вжалась в самый уголок, стараясь занимать как можно меньше места. Даже присутствие доктора Лоренца ее не спасало. Все молчали, только Клена изредка стонала во сне.

В Рузаевке ближайший поезд на Москву ожидался через полчаса — Аня выяснила это у кассирши, которая глядела из окошечка, зевая во весь свой золотозубый рот. Перед ней, у монитора, лежала раскрытая лохматая книжка, придавленная молотком. Аня купила билет в плацкартный вагон, погуляла немножко по вокзалу, разглядывая дремлющих пассажиров, в другой кассе купила еще один билет в тот же вагон, для Клены, и поспешила к джипу, стоящему за углом.

Клена уже проснулась. В джинсах и сером свитере она стояла у джипа и тоже зевала. У нее был немножко чумной вид, она слегка отекла, но, в общем, выглядела неплохо. Увидев Аню, она вяло махнула рукой:

— Привет!

— Здравствуй. — Теперь Аня чувствовала к ней жалость и нежность, она обняла Клену и чмокнула ее в щеку. — Выспалась?

— Ну, голова знаешь какая… — Клена взлохматила себе волосы и засмеялась, будучи еще под действием укола. — Похожа я на бабу-ягу?.. Рука вот болит… — Она засучила рукав свитера и повернула к свету сгиб локтя. Он был испещрен следами иголок. — Искололи всю…

— Пройдет, это ничего. — Аня погладила ее по руке. — Тебя не били?

— Да нет вроде… — Клена поежилась, вспоминая. — Я вообще-то не помню, но следы бы остались… Вроде нет.

— Вообще ничего не помнишь? — осторожно спросила Аня.

— Да почти… — Клена снова рассматривала следы иголок, поворачивая руку так и сяк. Потом засучила рукав на другой руке. — И тут тоже… Так… какие-то отрывки помню… Типа сок пью… по телефону что-то по бумажке читаю… Проснулась — отец, машина…

Приоткрылась дверца джипа.

— …еще раз про вашу «Альфу», тогда мы точно станем врагами, — донесся до Ани тихий голос доктора Лоренца. Оксана что-то спросила. — Куда хочешь, — так же тихо ответил он, — куда твоей душе угодно. Этого тебе хватит на всю жизнь. — Он выбрался из машины и захлопнул дверь. Портфеля с ним уже не было.

Секунду помедлив, джип медленно попятился задом, развернулся едва ли не на одном месте и, взвизгнув шинами по асфальту, рванулся в ночную тьму.

Через полчаса объявили о прибытии поезда на Москву, и они втроем пошли через мост на вторую платформу. Доктор Лоренц, как-то сильно сдавший за эту ночь, шел медленно, слегка припадая на левую ногу. Скоро прибыл поезд, и проводница впустила девушек в вагон, даже не проверив их документов, — видимо, они внушали ей доверие, а может быть, это доверие внушил ей доктор Лоренц, непостижимый, прекрасный, загадочный, несчастный человек, сводящий Аню с ума.

Лоренц поднялся вместе с девушками в вагон, посидел немного, глядя на Клену; по всему было видно, что он хотел сказать ей что-то важное, может быть, самое-самое главное, но не сказал, а только поцеловал в лоб.

— Ну, до свидания, — неловко улыбнулся доктор. — Будь умницей. Все будет хорошо.

— До свидания, — чуть помедлив, тихо ответила Клена, глядя на него из темного пространства купе.

Доктор кивнул Ане и пошел из вагона. Аня поспешила за ним. Нет, не мог же он уйти просто так, ничего не объяснив, ничего не сказав на прощанье.

Они вышли из вагона, и Лоренц, ничуть не удивившись ей, сказал своим всегдашним будничным тоном:

— Финита ля комедиа, Анна.

— А вы? — спросила она растерянно. — Вы куда?