Жаклин Митчард - Прощение

Спустя неделю после банкета мы с Чазом расстались. Он поцеловал меня на прощание. Мне все еще трудно было решить, какие чувства я к нему испытывала, и я знала, что он мог бы сказать то же самое. Он упрекнул меня в том, что, когда мы вместе, я всегда витаю мыслями где-то далеко. Я ссылалась на занятость, но видела, что не смогла убедить его. Миссис Дезмонд, познакомившись с ним, сказала мне потом, что он показался ей недостаточно мужественным для меня.

– Вы ждали, что я приду сюда с этаким Расселом Кроу, исповедующим религию мормонов? – поддразнила я ее.

– Именно так, Вероника. Симпатичный австралиец – именно то, что тебе нужно. Через несколько месяцев я отправлюсь туда. Буду держать ушки на макушке.

Я обещала присмотреть за домом, пока она будет в отъезде, однако сложилось так, что мне едва хватило времени на то, чтобы передать ей ключи.

Случилось так много хорошего, что мне было легко забыть о первоначальной цели своего приезда в Сан-Диего. Возможно, как раз этого мне и хотелось. Джульетта росла, и теперь она уже умела громко смеяться. Я помню, как пыталась посадить ее, как маленького лягушонка, чтобы сфотографировать. Пока я бегала за фотоаппаратом, она уже оказывалась на животе, задирая ручки и ножки, как будто плавала. Однажды утром, когда я появилась в их доме в очередной раз, Келли заставила меня закрыть глаза. Потом велела открыть их и показала, как Джульетта умеет свободно переворачиваться. Малышка пришла к своему достижению примерно на месяц раньше других детей. Я не удержалась и захлопала в ладоши, и Келли обняла меня. Я мягко отстранилась, успев заметить на ее лице обиду и недоумение. – Я вся взмокла, – объяснила я. – У меня не было времени принять душ после пробежки.

Келли кисло улыбнулась, и я с удивлением обнаружила, что мне небезразлично ее отношение.

Дни проходили за днями, и вот настало время, когда Келли понадобилось уехать на два дня в Лас-Вегас на конференцию. Скотт Эрли должен был готовиться к выпускным экзаменам. Я знала, что Келли очень волновалась: она все время повторяла, что Скотту «надо учиться», поэтому мне придется работать гораздо больше за дополнительную плату. Но я видела, что дело не только в этом. Она боялась. Келли призналась мне, что волнуется, как бы перегрузка не сказалась на эмоциональном состоянии мужа. Она опасалась, что он мог в конце концов бросить учебу. Скотт и впрямь казался каким-то отрешенным. Я решила, что пришло время действовать. Джульетта уже очень привязалась и к родителям, и ко мне. Она всеми способами старалась привлечь к себе наше внимание. Если бы я подождала еще немного, то испугалась бы или пошла на попятную. Я собиралась осуществить свой: план, чтобы принести вред Джульетте? Нет, ни в коем случае. Я любила свою работу. Мне была небезразлична судьба моих друзей, особенно Кевина, который относился ко мне с нежностью, после того как произошло его «воскрешение» (так назвала недавно случай с Кевином Шелли). Мне было приятно и уютно в обществе миссис Дезмонд. Мне нравился Сан-Диего. Но мне было совершенно ясно, что я обязана выполнить свою миссию, а потом отправиться домой, снова жить под своим именем, восстановить собственный цвет волос и спокойствие души. Но тут впервые меня пронзил настоящий страх. А какого цвета будет моя душа, если я решусь на то, что задумала?

Я уже собиралась открыть дверь в квартиру Келли, как вдруг услышала, что она ссорится со своим мужем. Ее голос звучал очень сердито.

– Я не могу оставить ее с тобой даже на минуту! Я все время беспокоюсь! – кричала она.

– Келс, – умоляюще произнес Скотт Эрли.

– Я говорю то, о чем думаю, Скотт. Плохо уже то, что я должна уехать на два дня...

– Речь не об этом.

– Именно об этом. Я засыпаю днем от усталости, а когда просыпаюсь, то вижу, что Джульетта сидит вся грязная, пока ты смотришь канал «Дискавери». Когда я говорю, что ты должен поменять ей подгузник, то имею в виду, что ты должен делать это чаще одного раза в день!

Я начала учащенно дышать. Они были обычной парой и ссорились из-за обычных вещей. Я прислонилась к двери, раздраженная до слез тем, что жизнь так жестоко ведет меня к поставленной цели. Я подождала, пока живущая внизу миссис Лоуэн выйдет за своей газетой и помашет мне, а потом услышала, как Келли начала тихо рыдать. Она сказала:

– Как же я это ненавижу.

– Келс, прошу тебя, мне очень жаль, – произнес Скотт Эрли. – Я знаю, что ты говоришь не о подгузниках. Ты говоришь о том, что тревожишься из-за меня. Ты не можешь отправиться на конференцию, потому что представляешь, как я засну и забуду о ребенке. Келс, ты не права! Я никогда не забываю о нашей дочке. Ты сама сводишь себя с ума. Ты не можешь никуда отправиться, потому что на мне клеймо. Никто не пригласит нас на игру в боулинг. Тебе обидно, что другие учителя не допускают тебя в свой круг...

– Да мне все равно!

– Не думаю. Любая на твоем месте расстроилась бы. Как же мне стыдно. Мне кажется, что у меня на спине огромный красный знак: «Бегите, пока не поздно!». Мне надо удалиться от всех...

– Нет, – тихо проговорила Келли. – Мы же уехали на край света.

– Я уеду, Келс. Я не могу. Джульетта еще даже не знает меня. Я не о себе беспокоюсь.

Я решила, что это звучит утешающе.

– Скотт, мы вместе пережили прошлое. Я тебя не виню. Я виню...

– Но я и есть болезнь, Келли!

– Нет, Скотт.

– В первый раз, когда я прикоснулся к тебе, ты плакала...

– Мне стыдно за это.

– Я даже не помню...

– Ты не хочешь помнить, и ты не должен об этом помнить. Иначе ты не сможешь с этим жить. Ты очень хороший.

– Келли, я тебя люблю.

– Скотт! Я тоже люблю тебя. Почему ты не можешь в это поверить? Почему этот разговор должен был состояться перед моим отъездом? Теперь ты еще больше расстроишься, и тогда и не смогу выглядеть, как положено.

Если она не поторопится, то опоздает на самолет.

Я откашлялась, чтобы дать знать о своем присутствии. Повернув ключ в замке, я открыла дверь. Келли стояла заплаканная.

– Я только что ударилась об угол кровати. Щиколоткой. Боль убийственная.

– Да, это убийственно больно, – согласилась я. – Надо приложить лед.

Я посмотрела на Скотта. Он поднял на руки Джульетту и отнес в спальню. Келли завернула в полотенце лед и приложила на несколько минут к глазам.

– Так лучше, – сказала она. – Ой, я же опоздаю!

Она уже собралась выходить, но затем вернулась за вещами.

– Присмотри за порядком, Рейчел, – вымолвила она, ища мой взгляд.

В тот миг все могло измениться. Но я вдруг услышала, как Скотт напевает Джульетте колыбельную за дверью спальни.

– Когда ты проснешься, я приведу тебе лошадку... Я открыла дверь ногой.

– Почему ты поешь эту песню? – спросила я.

Меня как будто толкнули в плечо, и я очутилась в прошлом, когда моя мама лежала в пыли, гладя волосы своих маленьких девочек, которые уже не слышали ее голоса. Это было четыре года назад. Всего четыре года назад.