Дженнифер Арментраут - Соблазнительный телохранитель

Чендлер резко открыл глаза, пытаясь понять, что его разбудило. Нет, это не будильник и не телефон — комната купалась в тишине. Робкие лучи рассвета просачивались сквозь занавески. Убрав волосы с лица, мужчина зевнул и потянулся, чтобы дотронуться до…

Место рядом пустовало.

Он вскочил с постели и упер руки в бедра, на которых низко сидели пижамные штаны. Ебанное упрямство, где ее носит? Если она опять спит на несчастном диване со своим раненым плечом, он придушит ее.

Развернувшись, мужчина вышел из комнаты, но остановился в коридоре, даже не успев добраться до лестницы. Звук был едва слышен, но Гэмбл сразу определил, что он донесся из комнаты Аланы. Кажется, девушка вскрикнула. На сердце будто сформировался камень. Чендлер толкнул дверь в ее спальню и вошел.

Алана не услышала его. Она стояла посреди комнаты в розовых кружевных трусиках. Волосы темной волной спадали вперед. Девушка наполовину накинула белую блузку и пыталась просунуть раненную руку во второй рукав. Неужели она собирается на работу?

— Что ты делаешь?

Она обернулась и вскинула подбородок. Легкий румянец окрасил ее щеки. Зрачки казались большими без очков.

— Ты не знаешь, как стучать?

— Это мой дом.

Она поджала губы.

— Все равно ты должен был постучать.

Подойдя к ней вплотную, Чендлер сложил руки на груди.

— Алана, ты не можешь идти на работу в таком состоянии.

— Да что ты, — пробурчала она и повернулась к нему спиной, предоставив возможность созерцать свою стройную попку.

Его член отреагировал мгновенно, болезненно налившись. Мужчина постарался проигнорировать это, потому что в такой ситуации стояк совсем неуместен. Чендлер вздохнул и украдкой поправил эрекцию.

— Врачи сказали отдыхать, у тебя есть справка. В Images уже в курсе, что тебя не нужно ожидать до понедельника…

— Я в порядке, — перебила она, слегка повернувшись.

Почему-то ее неловкая, упрямая борьба с блузкой перебинтованной рукой разрывала ему сердце.

Блять, это просто смешно. Люди не идут на работу на следующий же день после того, как в них попала пуля. Ну… он ходил, но это совершенно другое дело. Чендлер шагнул к Алане, и она отодвинулась.

— Нет ничего страшного в том, чтобы пропустить пару дней. — он удивился спокойствию своего тона. — Посидим дома, устроим марафон плохого кино…

— Нет! — ее голос сломался. — Мне нужно на работу. Я только недавно устроилась! Даже если мистер Патрик сказал, что все окей, я все равно должна прийти.

— Ты ничего не должна. — Алана начала застегивать блузку, закрывая прекрасный вид возвышающихся над розовым бра холмиков. Гэмбл встал еще ближе. — Тебе нужно остаться здесь.

Ее пальцы замерли, и девушка взглянула на Чендлера.

— Здесь?

То, что она произнесла это так, словно остаться здесь — самая отвратительная идея в жизни, сбило его с толку. Он начинал закипать. Открыв рот, чтобы высказать возмущение, мужчина остановился. Взгляд Аланы метался от его лица к двери, будто она оценивала дистанцию. Зачем?

Мысль ударила его как грузовик на полном ходу. Алана собиралась сбежать. Сбежать от него. И причина была просто смешной. Черт, да у этой женщины тараканов больше, чем у всех Гэмблов вместе взятых. Он прекрасно понимал: то, что этой ночью она осталась спать рядом с ним, было для нее невероятным шагом. Такие вещи не должны казаться чем-то чересчур особенным, но для нее было именно так.

Его захлестнула волна гордости. Черт, он первый мужчина, с которым она позволила себе остаться. Никто не посмеет отнять это у него. Он не позволит ей сбежать. Он прекратит это дурацкое поведение сейчас же.

— Ты никуда не идешь.

Гнев, вспыхнувший в глазах девушки, сделал их совершенно черными.

— Ты указываешь мне что делать?

— Да, — он слегка усмехнулся. — Кто-то должен.

— А вот и нет!

Она сжала кулаки.

— Не согласен. Сама посмотри: ты всю жизнь провела, заботясь о других и рассказывая им, что делать и как жить, — указать на то, что она убегала от близости — не самая хорошая идея, учитывая накалившуюся обстановку. — Сегодня все поменяется. Я буду говорить, что делать. Я позабочусь о тебе.

Она уставилась на него.

— Не пойму, мне стоит разозлиться или быть польщенной таким предложением.

— Остановимся на последнем.

Она прижала ладонь ко лбу.

— Чендлер, я… ценю то, что ты пытаешься сделать, но… Мне пора идти.

— А я сказал, что не надо никуда идти. — Еще один шаг к ней. — Алана, перестань. Хватит спорить насчет этого. О чем угодно — только не об этом. Черт, ты нормальная? В тебя вчера стреляли! Дай мне позаботиться о тебе.

Ее грудь тяжело вздымалась.

— Зачем… зачем тебе это?

— А что, мне нельзя просто хотеть?

Ее нижняя губа задрожала. Это было первое проявление эмоций за все утро. Чендлер подумал, что упрямая женщина наконец уступит. Но она отошла, покачав головой, и продолжила застегивать пуговицы.

Пытаясь найти в себе хоть каплю терпения, которое так интенсивно испытывала мисс Гор, он вновь сократил дистанцию между ними и застыл, заметив блестящую дорожку на щеке.

С ощущением, будто кто-то сдавил сердце, Гэмбл поднял руки в воздух.

— Алана, детка…

Та быстро заморгала и попятилась, пока не уткнулась в кровать.

— Нет, не надо. Я в порядке. Я иду на работу.

Чендлер не мог взять в толк, что происходит. Он хотел понять.

— Почему? Почему это так важно?

Ее руки затряслись.

— Потому что это моя работа.

— И это все?

Когда она снова моргнула, ее ресницы увлажнились.

— Это все, что у меня есть. Подходит тебе такая причина, Чендлер? Моя работа — это все для меня. У меня больше ничего нет, это — единственное, на чем я могу сосредоточиться, единственное, что не позволяет зациклиться на том факте, что у меня никого нет. Я не как ты! У меня нет ни братьев, ни суррогатной семьи вроде Дэниельсов. Я… — Она больше не смогла сдерживаться. Слезы заструились по щекам. Алана зажмурилась. — Я не знаю, что еще сказать. Я не хочу думать об этом. Я не хочу думать ни о чем.

Чендлер сделал единственное, что пришло ему в голову, потому что все, чего он желал — чтобы она перестала плакать. Заключив ее лицо в ладони, он смахнул слезинки большими пальцами. Алана подняла взгляд и посмотрела на него.

— У тебя есть я, — произнес он.

И он действительно имел это в виду. Девушка открыла рот, но Гэмбл обвил рукой ее талию и, аккуратно притянув к себе, поцеловал в губы. Он целовал Алану так, как ни одну женщину в жизни. Нежность, окутавшая их, потрясла его до глубины души. Их губы сладко терлись друг о друга. У Гэмбла тряслись руки, когда углубив поцелуй, он погладил шею девушки. Он ожидал, что она начнет сопротивляться, но она приоткрыла губы и первая просунула язычок в его рот. Чендлеру было нелегко сдержаться, но он заставил себя. Он не хотел причинить ей боль или вновь заставить бежать. По крайней мере, она больше никуда не собиралась.