Джорджия Карр - Шантаж чудовища

Я выбираю кремовых туфли с удобными золотыми каблуками. Открываю ящик и у меня перехватывает дыхание. Здесь есть все, все виды аксессуаров. Серьги, чокеры, колье, браслеты, часы, шарфы, металлические пояса. Анабель сказала, что я могу найти здесь все, что мне может потребоваться, похоже она не шутила. Я выбираю простые золотые шарики в виде сережек и старинные золотые часы, которые очень подходят. Дальше я направляюсь к туалетному столику, доставая косметику из запечатанных пакетов. Это не дешевые девичьи бренды, к которым я привыкла и которые покупаю, но цвета — именно те, которыми я обычно пользуюсь. Я завершаю свой макияж, уложив свои темно-каштановые волосы в высокий пучок.

Я бросаю на себя единственный взгляд в зеркало, не позволяя глазам задерживаться на том, что они видят. Я не хочу задерживаться и задумываться сколько стоить мой наряд, или тем более о том, что Торн купил его для меня. Раздается неуверенный стук в дверь. Тереза — буквально крошечная девушка появляется у меня на пороге. Она посматривает на меня с тревогой и бесконечно делает реверансы, будто я королевская особа. Когда я предлагаю называть меня Челси, ее глаза почти готовы вылезти из орбит от удивления. Мне хочется с ней подружиться. В противном случае, мое пребывание в этом огромном доме превратится в настоящий ад.

Она открывает дверь в столовую, отступает, как делала челядь при появлении своего хозяина еще в давние времена. Я выдыхаю. Нет. Не думаю, что мы с ней станем подругами. Она прилагает слишком много усилий, чтобы я заметила насколько она хороша на своей должности.

Я оглядываюсь вокруг. В этой столовой, похоже, состоялось много обедов на государственном уровне. Стол длинный Мюнхен из красного дерева с 60 обеденными креслами, входящими в гарнитур. На каждом кресле темно-фиолетовая подушка с замысловатыми узорами различных оттенков фиолетового. Кресла с обоих концов стола с подлокотниками, на котором вырезан отдыхающий лев. Стены этой большой столовой украшены золотыми обоями. В полоску, некоторые полоски матового золота, другие же имеют своеобразный блеск. На потолке корона и вырезаны херувимы, музы, направленные к трем хрустальным люстрам, которые высоко возвышаются над обеденным столом. Нижняя половина стены имеет такую же белую лепнину по всему периметру.

Я замечаю самое дальнее обеденное кресло, напротив которого на столе стоят приборы, поэтому иду к нему. И именно в этот момент дворецкий Торна появляется из двери, находившейся ближе к этому креслу, в которое я собираюсь опуститься. Он отодвигает для меня кресло, я сажусь.

— Мистер Торн извиняется за свое отсутствие, мисс Эпплби, — говорит дворецкий.

— О? Он не присоединится ко мне? — Я стараюсь скрыть разочарование в своем голосе.

Дворецкий улыбается. Достаточно долго, чтобы я обратила на него внимание, а потом качает отрицательно головой.

— Нет, мисс Эпплби. Мистер Торн занят, но шеф-повар, мистер Парчмент приготовил для вас блюда, которые мистер Торн считает вашими любимыми.

Я ошеломлена. Насколько феноменальна память у этого человека. Я только могу припомнить, как более двух лет, вскользь упомянула ему блюда, которые мне нравятся, пока мы обсуждали о предпочтениях в еде для конференции, которую должны были посетить. Должно быть, именно благодаря своей памяти он и уничтожает всех своих конкурентов. Внимание к деталям и контроль — это явно его конек. Меня внезапно осеняет, что для него важен прежде всего контроль.

— Большое спасибо, мистер..., — я замолкаю, понимая, что не знаю его фамилии с тех пор, как прибыла сюда.

— Просто Джеймс, — говорит он с легким поклоном головы.

— Спасибо вам, Джеймс. — Улыбаюсь я ему.

Он вежливо кивает.

— Могу я предложить вам аперитив? Мне кажется мистер Торн упоминал, что вы наслаждаетесь сухим мартини.

Я медленно выдыхаю.

— Было бы прекрасно, спасибо.

Он кивает и исчезает за дверью, откуда и появился. Я пью свой совершенно потрясающий мартини, стоя у окна и глядя в волшебно освещенный сад. На столе стоит огромна чаша, заполненная всеми видами фруктов. Я смотрю на нектарины и чувствую, как мой рот наполняется слюной. Я не ела с тех пор, как приехала сюда, поэтому умираю с голоду.

Потом появляется Джеймс и ставит передо мной то, что я больше всего люблю. Шеф-повар превзошел себя, ему удалось сделать картофельный суп с луком-пыреем, «пастуший пирог» не только великолепными по вкусу, я никогда ничего подобного не ела, но и по виду украсить их так, словно я нахожусь в лучшем ресторане. Шоколадное пирожное еще теплое внутри, мороженое конечно же домашнее, за этот вкус можно просто умереть, но у меня в голове постоянно крутится одни и тот же вопрос:

Где Торн?

И почему я так нервничаю, что он не присоединился ко мне за ужином?

https://www.youtube.com/watch?v=-icuakaLS-A

У нас есть ночь

Я бросаю взгляд на часы. Уже заполночь.

Конференция продлилась дольше, чем я ожидал. Я провожу рукой по подбородку, чувствуя щетину. У меня плечи затекли, и я пропустил ужин. Желудок урчит, но я игнорирую его.

Прямо сейчас мне хочется чего-то другого. Я страстно хочу ее и мне кажется, что я не смогу больше ждать.

Перекатывая плечами, я поднимаюсь и иду к двери с охранной сигнализацией. Помещаю палец в сканер и компьютер идентифицирует мою радужную оболочку одновременно с отпечатком пальца. Объемные металлические замки щелкают, я открываю дверь и поднимаюсь по каменным ступеням, ведущим в коридор главного дома.

Мои шаги разносят громким эхом по притихшему дому. Весь обслуживающий персонал уже спит и горят только редкие тусклые лампы в коридоре. Раньше я наслаждался одиночеством. Я готов был работать всю ночь, спал днем, никого не видя, кроме Джеймса. Мир снаружи для меня казался полностью необитаемым. Заполненный ничтожными людишками с их предсказуемыми нуждами. Этот мир всегда хотел от меня большего. Боже, я ненавидел людей. Иногда я не покидал свое подземелье неделями. Я работал как демон. День и ночь. Время переставало для меня существовать.

Но все это было до того, как появилась Челси в моей жизни.

Она перевернула все, во что я верил, все поставив с ног на голову. Внезапно мне захотелось проводить с ней время, раньше я находил это отталкивающим тратить время на другого человека. И как бы я ни ненавидел ее за то, что она лишила меня одиночества, я, бл*дь, летел к ее свету, как беспомощный мотылек. Мне даже было тошно от своего желания, и чем больше я становился зависимым от нее, тем больше я презирал себя за то, что хотел ее. Почему именно она? Она не заслуживала этого. Без эмоциональная, манипулирующая воришка. Но из всех женщин, с которыми я был знаком, я хотел только ее английскую задницу.