Кэрол Маринелли - Когда-нибудь ты вернешься

И…

Лидия.

С чемоданом.

Она вся дрожала, одновременно пытаясь выглядеть спокойно.

– Прошу прощения, что побеспокоила.

Ее голос тоже дрожал.

– Что случилось?

– У нас вышла ссора. Ссора, перешедшая все границы. Но я не хочу говорить об этом.

Все, чего она хотела, – вернуть себе ощущение счастья.

Прямо сейчас.

Блаженного забытья, которое сулили его губы.

Поцелуй был требовательным.

Она почувствовала вкус коньяка, а когда прижалась к нему – его возбуждение.

Рауль отстранился.

Тело требовало ответить с тем же жаром, взять ее прямо сейчас, напротив стены.

Но было и еще кое-что.

– Лидия.

Он оторвал ее от себя, и это был подвиг. Он напряжен и заряжен, а она сгорала от жажды.

Все отлично сочеталось.

Но что-то мешало.

– Успокойся, – увещевал он. – Жестким сексом мы можем заняться и потом.

О «потом» с женщинами он раньше вообще никогда не задумывался.

– Я не злюсь.

– О нет, детка, ты злишься.

Она была просто комком злости на расстоянии вытянутой руки, сделала попытку дотянуться до его молнии.

– Лидия.

Он подвел ее к креслу и заставил сесть, хотя ее тело было неподатливым, словно кусок дерева.

Она слышала свое прерывистое дыхание и понимала, что он прав.

Да, Лидия злилась.

Рауль зажег свет и увидел ее бледное лицо с красным отпечатком руки.

– Что случилось? – Он ощутил, как в нем тоже начинает закипать гнев.

– Я сказала Морису, что не стану его куклой. И домой больше не вернусь.

Рауль дотронулся до ее припухшей щеки.

– Он больше тебя не бил?

– Нет. Со мной все в порядке. В самом деле.

Рауль нахмурился. Ее глаза были сухими. Это скрытый гнев.

– Ты хочешь, чтобы я пошел и разобрался с ним?

– Нет.

Он так и думал.

– Пожалуйста, позволь мне.

– Нет.

Что ж, он сможет сделать это и потом.

Сейчас его беспокоит Лидия. Рауль встал и огляделся по сторонам. В его комнате женщина, и впервые в жизни он не знает, что с ней делать.

Лидия тоже огляделась.

Заметила шампанское, цветы и поморщилась. Она просила романтики, а сама набросилась на него, как голодная кошка.

– Можем сделать вид, что последних пятнадцати минут никогда не было? – спросила она.

– Ты хочешь, чтобы я снова целовал твои ноги?

Лидия рассмеялась.

Не то чтобы ей было весело, просто в эту ночь, когда смех казался невозможным, у нее это все же получилось.

Лидия постепенно успокаивалась.

– Хочешь выпить?

Она кивнула.

– Что тебе налить?

Она видела янтарную жидкость в его стакане и чувствовала на губах ее вкус.

– То же, что и у тебя.

– Итак, что случилось? – Рауль, стоя у бара, наливал ей коньяк.

– Неизбежное столкновение, уже давно назревавшее, – призналась она. – Я возненавидела его с первого дня, как только он у нас появился.

– А сколько прошло времени с тех пор, как умер твой отец?

– Полтора года. У Мориса уже тогда была куча идей насчет замка. В итоге он решил использовать его для проведения свадеб.

– Ненавижу свадьбы. Могу представить, каково заниматься этим каждую неделю.

– К сожалению, не каждую. Разве что только… – Лидия осеклась, и Рауль знал почему. Он был без рубашки и сейчас повернулся к ней спиной, а она, должно быть, увидела его шрам.

Шрам такой, что один взгляд на него может оборвать любой разговор.

Рваная зазубренная линия на превосходном ландшафте мышц.

Нет, не такой уж превосходный.

Лидия заметила и другие, более тонкие, шрамы и нахмурилась.

О, как ей хотелось узнать больше об этом мужчине!

– Поначалу свадьбы проводились каждую неделю, но потом их стало меньше.

– Почему? – Рауль подал ей коньяк, благодарный за то, что она и словом не обмолвилась насчет шрамов. Он ненавидел, когда женщины расспрашивали о них, словно одна ночь с ним давала им доступ к его прошлому.

А это всегда была только одна ночь.

Лидия сделала глоток. По правде говоря, на его губах вкус был лучше.

– А почему их стало меньше?

– Дело в том, что, заказывая шикарную свадьбу, люди ожидают определенного уровня. Высокого уровня. А Морис вечно срезал края.

Раулю был знаком подобный тип людей.

Именно благодаря им он и сделал себе состояние. Покупал отели на последнем издыхании и превращал их во дворцы.

«Гранд-Лючия» – другое дело. Он уже дворец. И еще поэтому у Рауля не возникло желания приобретать его.

– Морис всегда был за сиюминутную выгоду. – Лидия замерла, услышав звонок телефона. – Это он.

– Давай я поговорю с ним. – Рауль протянул руку.

– Не надо. – Ее голос был холоден и тверд. – Ты сделаешь только хуже.

– Почему?

– С ним не так просто разобраться.

А он мог бы разобраться с Морисом. Сегодня. Но чему это может помочь? О да, это заставило бы почувствовать себя лучше. Однако Лидия права: в долговременной перспективе, если его не будет рядом, это все равно не сработает.

– Тогда выключи телефон, – предложил он, но она покачала головой.

– Не могу. Морис позвонит матери, и она начнет беспокоиться.

Рауль не был в этом так уверен. Скорее, мать Лидии будет раздражена тем, что дочь не захотела кротко следовать их планам.

Телефон зазвонил снова. На этот раз, вместо того чтобы рассердиться, она зажмурилась.

– Морис?

– Нет, моя мать.

– Не отвечай.

– Не могу. Он, вероятно, сказал ей, что я убежала. – Телефон умолк, но Лидия знала, что это ненадолго. – Я позвоню и скажу, что со мной все в порядке. Могу ли я… – Она показала на двойные двери, давая понять, что хотела бы выйти в другую комнату.

– Конечно.

Это была спальня.

Лидия впервые оказалась в мужской спальне. И это настолько отличалось от обстоятельств, при которых она надеялась сюда попасть, что даже стало смешно.

Вероятно, могла бы получиться замечательная ночь, но теперь все испорчено. Она села на кровать и съежилась, вспоминая, как влетела в номер Рауля.

Она привыкла скрывать свои чувства, но ему, похоже, удалось вывести их на поверхность.

Однако сейчас нужно вернуться в более эффективный режим, хотя это оказалось не просто, едва она услышала обличительный голос матери.

– В какие игры ты играешь, Лидия?

– Я ни во что не играю.

– Ты чертовски хорошо знаешь, насколько важна для нас эта поездка! – Голос Валери звенел от возмущения.

В глубине души Лидия надеялась, что мать примет ее сторону. Согласится, что поведение Мориса было безобразным и она не обязана делать то, чего не хочет.

А вместо этого пришлось выслушать еще один панегирик в адрес Бастиано. Какой он джентльмен, и как она посмела оскорбить такую семью.

А потом мать наконец сказала правду:

– В конце концов, настало время тебе подумать о будущем.

– Да ведь он совсем не знает меня! – возмутилась Лидия. – Мы с ним общались всего пару раз.