Тилли Коул - Больные ублюдки

— Это Генри, — пояснил Чепел.

Генри зыркнул на меня, но ничего не сказал. Только откинул с лица волосы.

— Итак, Генри у нас доктор, — Чепел постучал себе по голове. — Человеческих душ. Психолог.

Он засмеялся.

— Весьма иронично, не правда ли?

Только я задумался, что же такого натворил Генри, чтобы здесь оказаться, как Чепел добавил:

— Генри в жизни не сделал ничего плохого. Он невиновен.

Внезапно Генри закрыл глаза, стиснул зубы, и у него из груди вырвался натужный звук. Его длинные волосы упали ему на лицо. Плечи подались вперед, и при этом движении мышцы на шее и плечах вздулись. От перемены в своем облике он показался мне огромным. Больше и страшнее, чем раньше.

Когда Генри открыл глаза, он снова взглянул на меня. Но на этот раз он был совершенно другим. Его глаза сузились, взгляд напрягся. Ноздри раздувались, а ладони сжались в кулаки.

— А это Хайд, — сказал Чепел. — И вот он уже…не столь невинен. Скажем так, он любит смотреть, как под его умелой рукой… умирают люди.

— Я тоже люблю на это смотреть, — произнёс я.

Чепел удивлённо улыбнулся.

— Превосходно! — подмигнул он.

— Хотя намного сильнее я люблю их убивать, — добавил я.

Хайд выпрямился, и у него на губах мелькнул проблеск ухмылки.

— Генри и Хайд — два разных человека, живущих в одном теле, — пояснил Чепел. — И один всегда борется за то, чтобы доминировать над другими. Говоря медицинскими терминами, диссоциативное расстройство личности. Генри — профессионал. Человек консервативных взглядов. Тихий. Замкнутый. Ну, а Хайд... совсем наоборот.

— Что это за место? — спросил я, оглядываясь вокруг. Меня не волновало, что это за люди. Мне просто нужно было отсюда выбраться. Я должен был вернуться к моей Куколке.

— Место, куда нас отправили те, кто хотел от нас избавиться, — Чепел склонил голову набок. — Но ты так молод, что разжёг моё любопытство. Сколько тебе лет, Дэппер Дэн?

— Двенадцать, — ответил я.

Чепел удивлённо вскинул брови. Он посмотрел на мои руки и улыбнулся.

— На твоих руках кровь? В буквальном смысле? Юный Дэппер Дэн…, — он неодобрительно поцокал языком, потом рассмеялся.

— Они причинили боль Куколке. Они к ней притронулись. Сделали с ней то же, что и со мной. Её глаза…, — я почувствовал, как у меня задрожали руки. — Они довели ее до слёз. Ее папа. Ее дяди… из-за них у нее текла кровь…

Почувствовав, что сейчас взорвусь от ярости, я замолчал.

— Тогда я бы сказал, что учинённое тобой кровопролитие вполне оправдано, — заметил Чепел, и улыбка исчезла с его лица.

— Мне нужно к ней вернуться. Я должен ее спасти. Не дать им еще больше ей навредить. Меня не будет рядом, чтобы ее защитить. Она совсем одна. Она…, — подумав о Куколке, я покачал головой. — Она слишком хрупкая. Она не сможет справиться с тем, что они с ней сделают. Я это знаю. Она… она…они ее сломают. Не только физически, но и морально. Она… другая. Слишком нежная для этого мира.

Я повернулся к решетчатой двери и потряс за металлические прутья. Дверь не двигалась.

— У каждого из нас есть люди, к которым нам необходимо вернуться; будь то месть, защита или привязанность, но мы должны дождаться подходящего момента, — проговорил Чепел. — Я только сейчас понял, что мы так и не узнали твоего имени.

Я не обернулся. Я неотрывно смотрел на винтовую лестницу, ведущую обратно к главному надзирателю и его закрытой железной двери. Двери, которая открывала путь во внешний мир. — Кролик. Меня зовут Кролик. Белый Кролик.

— Ну, Кролик, — шагнув ко мне, сказал Чепел. — Все мы планируем когда-нибудь отсюда выбраться. И однажды это произойдет. А пока мы ждем. Ты очень скоро поймешь, что единственное, чем мы занимаемся в этой башне, это ждем. Мы строим планы и вынашиваем замыслы. Мы планируем день, когда снова увидим солнце и отомстим тем, кто думал, что сможет убрать нас подальше от глаз.

***

ТРИ МЕСЯЦА НАЗАД...

Охранники так и не приблизились к нашей двери.

Одиннадцать лет. Одиннадцать лет я ждал. Конечно же, я слышал охранников. Слышал, как они заходили в камеры к другим заключенным. Трахали их. Пытали. Делали с ними всё, что хотели.

Но только не в нашу.

Хайд и Чепел об этом позаботились.

За год до моего прибытия Хайду и Чепелу почти удалось сбежать. Хайд вырвал глотку охраннику, когда тот подошел слишком близко к решетке. Охранник оказался слишком самоуверенным. Он насмехался над живущим в Генри монстром. Пока этот монстр не вырвался на свободу и не прикончил его на месте.

— Больше мы не просчитаемся, — сказал мне Чепел вскоре после того, как я приехал туда много лет назад. — Когда представится следующая возможность, у нас всё получится.

Поэтому, когда появился новый охранник... охранник, который не мог оторвать глаз от привлекательной внешности Чепела, такая возможность замаячила у Чепела перед глазами.

Здесь улыбка.

Там подмигивание.

И охранник подходил всё ближе.

Как муха к его липкой ловушке.

Я повертел в руке иглу, ту, самую, которой Чепел наносил мне татуировки. Иглу от шприца, что бросили ко мне в камеру, когда меня чуть не убила инфекция. Инфекция была очень тяжелой, но я не мог позволить себе умереть. Мне нужно было вернуться к Кукоке.

— Почему они мне помогают? — спросил я Чепела, стиснув зубы и вонзив иглу себе в ногу.

— Те люди, которые заплатили кругленькую сумму за то, чтобы нас сюда засунуть, не хотят нашей смерти. Наказание — это для живых, Дэппер Дэн. Целая жизнь, проведённая в сырой, темной камере. Большинству из нас рано или поздно хотелось умереть. Это легче, чем терпеть всё это день за днем.

Мой взгляд замер.

— Мне не хотелось умереть, — отрывисто сказал я, когда мое тело прошиб холодный озноб. — Я не умру, пока снова не увижу Куколку.

Ко мне подсел Генри и, чтобы мне стало потеплее, набросил на меня свою рубашку.

— Именно это и отличает тебя от других. Тебя и Чепела, — невесело рассмеялся он. — И Хайда. Мне ничего бы так ни хотелось, как положить конец своим страданиям. Я с удовольствием приму тот покой, что принесет с собой смерть. Но живущий во мне мистер Хайд этого не допустит…

Я сидел в темноте. У меня в кармане покоилась нарисованная мною колода карт. Всех, кроме одной. Той, на которой было изображение моей Куколки. Той, которую вытатуировал у меня на спине Чепел. Ее совершенный образ и подобие. Картина, благодаря которой она продолжала жить у меня в сознании, когда дни в Водонапорной башне становилась все длиннее и темнее.