Тилли Коул - Больные ублюдки

Куколка так долго не отводила ладонь от улыбающегося лица Эллис, что я поднялся со стула. Не успел я к ней приблизился, как Куколка сказала:

— Эллис ушла.

Я замер на середине шага.

— Эллис свободна…, — Куколка вздохнула и повернулась ко мне, ее рука соскользнула с лица Эллис. — Она отправилась в ту часть Страны Чудес, где ярко-синее небо. Зелёная трава и всё время чаепития.

Куколка опустила глаза. Затем внимательно взглянула на меня из-под накладных ресниц, и я понял, в чём дело. Она оценивала мою реакцию. Наблюдала за тем, как я отреагирую, узнав, что моя маленькая Эллис, девочка, живущая за дверью в голове у Куколки, исчезла навсегда.

Ей хотелось узнать, будет ли мне достаточно одной Куколки.

Я двинулся к ней и обхватил ладонями ее лицо.

— Я рад, что она ушла. Я хочу, чтобы она была счастлива. Больше никакой мрачности и грусти, — я поцеловал Куколку в губы, и она вздохнула мне в рот. — У Кролика есть его Куколка; и это самое главное.

Она ответила мне ослепительной улыбкой.

Куколка оглядела комнату.

— Что теперь, Кролик?

— Наша миссия завершена.

Я залез в карман Куколкиного платья и вытащил оттуда помаду.

— Осталось последнее, — подсказал я, и Куколка кивнула.

Она посмотрела по сторонам. Ее глаза устремились на стену за спиной лежащего Эрншоу. Куколка обошла его и принялась выводить свои каракули. В последний раз писать «БОЛЬНЫЕ УБЛЮТКИ»… своей любимой розовой помадой.

Прямо под фотографией Эллис, сидящей на коленях у Эрншоу.

Куколка уронила на пол наполовину использованный тюбик. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но вдруг снаружи раздался вой полицейских сирен.

— Пойдём. Нам нужно уходить, — произнёс я, и у меня на шее бешено заколотился пульс.

Куколка взволнованно засмеялась и побежала ко мне. Я потащил ее из комнаты к окну. По дороге мчались полицейские машины.

— Какие красивые синие огни! — с благоговением проговорила Куколка.

Потянув ее за руку, я помчался вниз по лестнице. Я распахивал дверь за дверью, пока не нашел ту, которая вела в подвал. Благодаря картам частного сыщика я знал, что здесь есть подземный ход к сараю. Без сомнения, именно так он проводил сюда детей, которых насиловал, ещё до того, как заболел.

Мы помчались в подвал, закрыв за собой дверь за секунду до того, как в дом ворвалась полиция. С верхних этажей до нас донеслись приглушенные голоса. Я протащил Куколку через просторный подвал, пока не нашел дверь. Я открыл её и увидел за ней короткий туннель. Я уже собирался в него забежать, когда вдруг понял, что он ведёт в противоторнадный бункер.

— Не то, — сказал я и начал искать другие двери.

Вокруг больше ничего не оказалось, и мое сердце забилось быстрее. Потом я заметил большой стеллаж. Сверху он был покрыт паутиной… паутиной, которая колыхалась так, словно сзади дул ветер.

За стеллажом был дверной проем.

Я потянул к нему Куколку и, отпустив ее руку, стал отталкивать с дороги стеллаж. Куколка позади меня напевала, пританцовывая на месте.

От подножия лестницы до нас донёсся вздох.

Я обернулся и увидел там мужчину в ковбойской шляпе. С замиранием сердца я толкнул Куколку за спину и вытащил трость. Но рейнджер смотрел не на меня. Его глаза были устремлены на Куколку.

Куколка выглянула у меня из-за спины и поглядела на него.

Не обращая на меня никакого внимания, он подошел ближе, пока я не преградил ему путь. Я встретился с пристальным взглядом прищуренных глаз… и вот тогда я их увидел. Эти глаза. Я узнал эти глаза. Глаза, глядящие на меня с ненавистью…

— Эдди, мать его, Смит, — произнёс я и увидел, как напряглось его лицо. Я взглянул на его форму и ухмыльнулся. Его желание всё-таки сбылось.

Техасский рейнджер.

— Кролик? — прошептала у меня из-за спины Куколка. — Кто это такой?

Она вышла у меня из-за спины. Увидев Куколку в ее полном облачении Алисы в Стране Чудес, Эдди Смит сглотнул. И тогда на него устремились ее голубые глаза, глаза, которые он любил долгие годы. По его реакции я понял, что эта любовь никуда не исчезла.

Эдди не говорил ни слова, просто смотрел. Когда Куколка взглянула на меня в ожидании ответа на ее вопрос, я сказал первое, что пришло в голову.

— Безумный Шляпник, — объявил я, глядя на его ковбойскую шляпу. — Куколка, это Безумный Шляпник.

Куколка ахнула от восторга, прикрыв руками рот.

Затем, встретившись глазами со Смитом, я спросил:

— Вопрос только в том, что Безумный Шляпник собирается делать?

17 глава

Эдди

Я не мог поверить, что это она. Эллис. Собственной персоной. Она разговаривала. Улыбалась... она была счастлива.

«Вопрос только в том, что Безумный Шляпник собирается сделать?»

Я слышал, как наверху наши люди обыскивают комнаты. Я знал, что где-то там, в луже собственной крови, лежит Эрншоу. Он был их последней мишенью, оркестратором учинённого над ними насилия. Тот, кто руководил всеми больными и извращенными деяниями, что происходили в поместье Эрншоу.

Только совсем недавно я обо всем этом узнал.

Я посмотрел на Эллис, и мне захотелось разрыдаться от того, что, как мне стало известно, с ней сотворили. Я бросил взгляд на Хитэна. И хотя я всем своим существом ненавидел его за то, что он забрал мою девочку, я бы никогда не пожелал ему того, что сделали с ним эти жуткие люди.

Я вспомнил свой разговор с Саймоном Уэллсом. С тем, кто много лет назад подал заявление на Эрншоу и его партнёров. Заявление, которое проигнорировали.

Я вспомнил, что он рассказал мне, обо всех тех ужасах, которые творил с ним Эрншоу вместе с его партнёрами. О том, как он видел, что в те комнаты приводили Хитэна, а позже Эллис, где их, несомненно, ждала та же участь. Я тут же побежал в ванную и меня там вырвало.

— Ты Безумный Шляпник? — голос Эллис вырвал меня из воспоминаний о разговоре с Саймоном.

Но то, что он мне рассказал, никуда не делось. Глядя на ее сильно накрашенное лицо, странные часы, нарисованные вокруг левого глаза, я думал лишь о том, что все, что с ней проделывали те мужчины… устроил ее собственный отец.

Лежащий наверху покойник, который, по моему мнению, вполне заслуживал смерти.

Черт, да они все заслуживали смерти.

— Да, — ответил я.

Эллис говорила с королевским английским акцентом. На ней был наряд сексуализированной Алисы в Стране Чудес и, в довершение всего, корона на голове.

— Я — Безумный Шляпник, — подтвердил я и увидел, что Хитэн задышал свободнее.

Когда я взглянул на него, то заметил, что он смотрит на Эллис все тем же безумным, собственническим взглядом, каким смотрел на нее в детстве.

И я понял, что он по-своему, своим каким-то извращённым способом… ее любил.

Он за ней вернулся.