Кристен Эшли - Сладких снов

Я бросилась к Холли и выхватила у нее букет Кристал, вручила его ей, Холли отдала мне мой, а потом помчалась по коридору, чтобы пройти к собравшимся в церкви через боковую дверь.

Я встала в дверях, держа перед собой букет. В бледно-зеленом, без бретелек, до колена, обтягивающем, слишком сексуальном для церкви свадебном платье (но Кристал настояла на нем), я шла по проходу, улыбаясь Баббе, а затем Тейту.

После того, как я встала с другой стороны от жениха и шафера, органистка сменила «Канон» на свадебный марш.

Все встали со своих мест. Кристал и Джим-Билли шли к алтарю. Я чувствовала, как глаза пощипывает от слез.

После того, как пастор объявил их мужем и женой, сказав Баббе, что он может поцеловать свою невесту, Твайла вскочила со скамьи и заорала на всю церковь:

— Йо-хо-хо!

Я прыснула со смеха, Бабба и Крис целовались, потянувшись к Джим-Билли, стоявшем между ними, который отскочил в самую последнюю минуту, добавив:

— Самое время! — И Надин вскочила и закричала:

— Ю-ху! — Другие тоже повскакали со своих мест, начиная кричать поздравления, возгласы одобрения и ура.

Бабба перестал целовать Крис, они повернулись лицом к прихожанам, и пастор старался перекричать крики и хлопанье в ладоши, объявляя их новым мужем и женой.

Крис и Бабба шли по проходу, останавливаясь, пожимая руки друзьям, получая крепкие объятия и сердечные поздравления.

Тейт подошел ко мне и схватил меня за руку, я наклонилась к нему, улыбнулась, и мы последовали за молодоженами.

Нам тоже пришлось останавливаться, так как Кристал и Бабба принимали множество поздравлений от байкеров, и я почувствовала губы Тейта рядом со своим ухом.

— Крутышка, я тебе говорил, как сильно я тебя люблю в этом платье?

Я, не отрывая глаз от Кристал и спины Баббы, почувствовала, как моя грудь набухает, пробормотав:

— Эм... нет.

— Как только мы вернемся домой, эта юбка будет вокруг твоей талии, детка, — прошептал Тейт все еще мне на ухо.

У меня тут же стали твердыми соски, я повернула к нему голову.

— Тейт, мы в церкви, — прошипела я, и он нахмурился.

— Ты подписывала свидетельство о браке? — спросил он.

— Да, — ответила я.

— Как и я, поэтому считаю, что Бог не возражает. Черт, детка, он создал тебя такой сексуальной.

Я впилась пристальным взглядом в своего мужчину.

Потом разразилась хохотом.

* * *

Я голая восседала с широко разведенными ногами на Тейте, его член все еще твердый находился внутри меня, хотя он кончил (я кончила раньше, дважды).

Я наклонилась, прижавшись всем телом к нему, немного задрав голову, чтобы поцеловать снизу его бороду.

— Господи, Крутышка, — пробормотал он, сжимая руки вокруг меня.

— Что? — Спросила я.

— Танцевала всю ночь, напилась и все равно объездила меня.

Я приподняла голову, чтобы взглянуть ему в глаза.

— Я не напилась, — возразила я.

— Детка, — прошептал он, в глазах искрились смешинки. — Ты в стельку пьяная. Ты позволяешь мне делать с тобой такие вещи, которые…

Я улыбнулась, потому что вещи, которые он вытворял со мной, были просто сказочными.

— Сегодня мой день рождения и весь день я провела на чужой вечеринке. Что? У меня не будет своей вечеринки? — Спросила я.

— Да, детка, ты можешь иметь свою собственную вечеринку, какую хочешь, каждую гребаную ночь.

— Отлично, — выдохнула я и услышала его хихиканье.

Затем он перекатился, я оказалась на спине, он на мне и потянулся к тумбочке. Открыл ящик и протянул мне квадратную коробку, завернутую в бледно-голубую бумагу и перевязанную широкой прозрачной темно-синей лентой.

— С Днем рождения, Крутышка, — прошептал Тейт, и я подняла на него глаза поверх коробки, затем я забрала ее, приподнявшись верхом, чтобы прислониться плечами к изголовью кровати, Тейт тоже приподнялся, положив голову на согнутую в локте руку, поставив на подушку, я сорвала ленту и бумагу.

В коробке должно были находились браслеты, и мне не терпелось их увидеть. Тейт частенько приносил мне сделанные на заказ серебряные украшения, которые заказывал у талантливого ювелирного дизайнера в «Но бон» по имени Дженна. С Рождества он добавил так много предметов в мою сокровищницу, что я сбилась со счета. Все они были единственными в своем роде, все были сказочными.

Бумага упала, и я открыла крышку глянцевой картонной шкатулки с драгоценностями, и обнаружила большой черный брелок, а на брелоке была знакомая эмблема.

Я моргнула, затем подцепила кольцо брелока указательным пальцем, вытащила его из коробки и бросила коробку на пол рядом с кроватью с бумагой и лентой.

— Что это такое? — Спросила я.

— «Эскалейд Гибрид». Он стоит в гараже Вуда. Мы завтра съездим за ним.

Я снова моргнула и уставилась на Тейта.

— Ты купил мне внедорожник на день рождения? — Спросила я.

— Да, — ответил он.

— Ты потратил десятки тысяч долларов на внедорожник кадиллак мне на день рождения?

— Э-э... — пробормотал он. — Да.

— Тейт! — Завизжала я.

— Детка, — прошептал он, его глаза метнулись к двери, потом вернулись ко мне, — по тише.

— Ты совсем спятил? — Прошипела я, его лицо напряглось.

— Нет, — ответил он.

— Так и есть. Это... «Кадиллак»... это... безумие!

— Твой гребаный бывший купил тебе «Лексус»? — спросил он, и я пристально посмотрела на него.

Затем ответила:

— Да.

— Теперь все, он исчез. Я посажу тебя в «Кадиллак», который намного безопаснее на горных дорогах, чем этот долбаный «Лексус», который тебе купил тот мудак. Мы избавимся от него, и ничего не останется от твоего мудака и твоей прежней жизни. Здесь будем только мы. Ты, я, Джонас…

Я вставила:

— И «Кадиллак».

Выражение его смягчилось, и он улыбнулся.

— И «Кадиллак».

— Тейт, ты даже не знаешь, как ездить на такой прекрасной машине.

— Да, детка, но я перенес все барахло в свой внедорожник, — сказал он, а затем твердо продолжил: — Ты засунешь себя и моего ребенка в тебе, и будешь возить Джонаса по Карнэлю в гребаном кади.

Господи, я любила этого мужчину.

— Хорошо, — сдалась я, и теперь настала его очередь моргнуть.

— Хорошо? — переспросил он.

Я взяла в пальцы брелок и сказала:

— Да, хорошо, круто. Когда мы сможем его забрать? Первым же делом?

Он посмотрел на меня, потом ухмыльнулся, потом большим пальцем разжал мои пальцы, взял брелок и бросил его на тумбочку.

Затем обвился рукой вокруг меня, уложил меня на кровать, его губы были совсем близко от моих, и сказал:

— Да, первым же делом после того, как ты сядешь на меня.

— Дай подумать, — я слегка качнула головой, мои губы прошлись по его, — тогда я хочу получить твои пальцы в душе.

— Крутышка, ты скакала на моих пальцах тридцать минут назад.

Я отклонила голову в сторону и снова прислонилась губами к его губам.