Р Льюис - Хоук

— Просто будь осторожна, — сказал он мрачно. — И в следующий раз выбери своего Президента.

— Именно это я и сделала, — пробормотала я и тут же прикусила язык.

Он не шелохнулся, но его челюсти сжались.

— Твою мать, Тайлер, не произноси вслух здесь подобной херни, ладно?

— А я и не произносила. Это было сказано только тебе , — с легкой улыбкой я наклонилась вперед, — и в глубине души ты доволен, не так ли?

Он поскреб зубами нижнюю губу.

— Я вижу тебя насквозь, Тайлер. Думаешь, я не понимаю, чего ты добиваешься? Ты пытаешься меня спровоцировать.

— Я просто хочу, чтобы ты понял — это то, чего тебе не хватает.

— Зачем? Чтобы снова вернуть себе должность?

— Технически она все еще твоя. Пока ты сидел, Гектор просто замещал тебя. Но официально никто не назначал его Президентом, и с тех пор клуб находится в подвешенном состоянии.

Он усмехнулся.

— Думаешь, что все знаешь, да?

— Я столько лет наблюдала, Хоук. А когда никто не догадывается, что ты рядом, то и скрывать нечего. Поэтому да, я уверена, что знаю все.

Хоук посмотрел на меня.

— Пряталась под столами?

— В шкафах тоже.

— Много гадостей насмотрелась?

— Одних только гадостей.

Его лицо смягчилось, и при виде него мое сердце дрогнуло. Для меня загадка, как этот мужчина, еще вчера бывший мрачнее тучи, сегодня казался белым и пушистым.

— Тогда расскажи мне о Гекторе, — сказал он, устремляя взгляд мимо меня в сторону брата. — Как он справляется с этой ролью? Будь откровенна.

Я медленно покачала головой.

— Он не справляется, Хоук. Он либо зверствует, либо не понимает, что надо делать. Гектор старается не показывать этого, но у него дрожат руки при вопросах о том, что делать в той или иной ситуации.

— И как часто такая дрожь?

Я нахмурилась.

— Достаточно часто.

— Хм, — Хоук с заинтересованным видом обдумывал мои слова. — Сегодня я узнал, что они теряют деньги.

— Да. И много. Это все тараканы. Их главный — Даггард — постоянно ставит свои условия. Они все время требуют денег.

— Кровососы.

— О, да. Это выводит Гектора из себя, а Гас просто скармливает им большие суммы, но ведь это не выход из ситуации.

— Ты права.

— А как бы ты поступил?

Он не стал уклоняться от ответа.

— Замочил бы одного из них в качестве предупреждения остальным.

— Это противоречит нашим правилам.

— Старым правилам, — поправил он. — Поработав на Бордена, я понял, что страх — самое мощное оружие. Сильнее пистолетов и насилия. Страх — это инструмент, способный заставить замолчать целые толпы людей. В нашем случае город. Они боятся, но если Гектор в скором времени ничего не предпримет, банды восстанут и будут пытаться захватить улицы, а тараканам это только на руку.

— Видимо, сейчас мы нуждаемся в тебе как никогда.

— Кажется, этот корабль уплыл лет пять назад.

С мечтательной улыбкой я заглянула ему в глаза и спросила:

— Но ты скучаешь по этому, Хоук?

— По роли Президента?

— По той жизни, когда ты был Президентом.

Он как-то странно взглянул на меня.

— Зачем? Ты думаешь о том, чтобы уйти и увидеть, что есть за пределами клуба?

— Господи, нет. Я не вижу себя нигде, кроме этого места. И не имею представления, с чего могла бы начать. Там… моя жизнь потеряла бы смысл.

Его улыбка погасла, и до меня дошло, что я ляпнула.

— Черт, Хоук, прости. Я не говорю, что твоя жизнь бесцельна…

— Ты можешь говорить все, что хочешь, или все, что чувствуешь, — мягко прервал меня он. — Не надо подстраиваться под меня, ладно?

Не глядя ему в глаза, я кивнула.

А затем он сказал:

— Я скучаю по этому, Тайлер. Да, врать не буду. Иногда мне чертовски этого не хватает, — в его голосе звучала боль.

Удивленная таким признанием, я взглянула на него. Больше он ничего не собирался говорить — я поняла это, когда он глотнул пива и грохнул бутылкой по столу сильнее, чем следовало.

Я не знала, какими словами утешить его. В любом случае, у меня не было уверенности, что прозвучат они искренне. Совершенно не задумываясь, я склонилась над столом и накрыла ладонью его искалеченную руку. Глядя ему в глаза, я нежно погладила грубую кожу, шрамы и выпуклые рубцы. Хоук не отводил от меня взгляда, но в нем читалось не огорчение, а… любопытство. Он стал наблюдать за движениями моих пальцев, странствующих по его руке. Они смотрелись настолько контрастно. Хоук был сама мужественность, его руки такие большие и грубые, а мои — маленькие и мягкие. Он заметно расслабился и принимал эти прикосновения, вглядываясь в каждый доступный его взору миллиметр моего тела. Чем дольше он это делал, тем сильнее нагревалась моя кожа.

Мы выпили. Наверное, хватит с меня пива, но и этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать в голове приятный туман.

— Можно кое о чем тебя спросить? — внезапно сказал он, задумчиво облизывая нижнюю губу.

— О чем? — спросила я тихим голосом, пока, как завороженная, смотрела на его губы.

— Если бы я коснулся тебя тогда, ты сожалела бы об этом?

Мои губы приоткрылись, а сердце пустилось вскачь. Он говорил о том категоричном отказе, и я почувствовала, как лицо залилось краской при мысли о собственной наглости прошлой ночью.

— Да, — смело призналась я. Потому что он был прав. Моя психика в тот момент была не в лучшем состоянии.

— А сейчас? — спросил он хрипло, понизив голос.

Я слегка вздохнула.

— Нет.

Он перевел взгляд на мой рот, и какое-то время Хоук смотрел на меня с интересом и желанием. На мне был этот гребаный комбинезон, и, хотя повсюду сновали полуголые девушки, он не сводил взгляда с меня . В животе что-то затрепетало и задергалось. Я так сильно его хотела. Предложи он мне себя, и я с радостью соглашусь. Я не собираюсь тратить время на игры, как окружающие меня сучки. Чем дольше я испытываю лишение, тем сильнее мучаюсь.

А Хоук?

Хоук лишал меня чего-то значительного, и я пыталась понять чего.

— Ты снова так смотришь на меня, — прорычал он, стиснув зубы, словно пытался обуздать свои эмоции. — Ты убиваешь меня, Тай.

— Это хорошо.

На его влажных губах появилось подобие улыбки, и я почувствовала, как трепет в животе усилился. Интересно, насколько хорош он будет на вкус, если я поцелую его?

Алкоголь лился рекой, и дистанция между людьми, ощущавшаяся чем-то неправильным, начала постепенно сокращаться. Парни перемещались к нашему столу, и внимание Хоука резко переключилось на них. Вокруг нас собралась целая толпа. Я быстро отдернула руку и спрятала ее под столом, наблюдая за их общением. Они были похожи на слетающихся к свету пламени мотыльков. Хоука уважали. Но он, едва перекинувшись с ними парой слов, каждые две секунды поворачивался ко мне, но наш момент закончился. Я почти физически ощущала, как он отстраняется, становясь опять замкнутым.