Р Льюис - Хоук

— Ты гребаный идиот! С какого хера я стал бы посылать своих людей на твою территорию? — в пяти метрах от двери Холли испуганно вздрогнула от его злобных выкриков. — Если бы я хотел вас убить, вы давно уже были бы покойниками. Я тебе не трусливый осел, чтобы расстреливать из-за угла твое крысиное гнездо. Это оскорбление. Ты ни хрена не разобрался, но оскорбляешь меня своими подозрениями. Не смей больше обвинять меня в этом, иначе я на самом деле сотворю какую-нибудь херню!

Ничего себе.

Хоук вышел из комнаты для совещаний с задумчивым видом, тогда как Гас был в бешенстве и выкрикивал в адрес Абрама обвинения во лжи.

— Он не делал этого, — просто сказал Хоук, затыкая ему рот.

Явно не согласный, Гас покраснел от гнева.

— Это он, Хоук, и самое правильное сейчас — это наведаться в гости к этому мудаку и преподать ему хороший урок.

Джонни и Маршалл с согласным видом кивнули головами, но Хоук ничего на это не ответил. Он сел в дальнем конце бара — шестеренки в его голове снова завращались. Затем он перевел взгляд на меня, и что-то в выражении его лица пробудило во мне необъяснимую тревогу.

Что-то здесь было не так.

Я чувствовала это нутром.

Хоук чего-то мне не договаривал.

Хоук

После той заварухи с пятью трупами прошла неделя. И четыре дня с того момента, как тараканы сбежали отсюда, поджав хвосты. Сегодня Хоук получил сообщение от Бордена.

Б.: Ты не вернешься, да?

Хоук долго смотрел на текст, но оставил его без ответа. Все произошло так внезапно. Он чувствовал себя словно на распутье, где должен был выбрать между Борденом и своим клубом.

Он не выбрал ни того, ни другого.

В конце концов все сводилось к Тайлер. Он отчаянно хотел ее в своей постели. Она вызывала у него такие чувства… Не какое-то одно конкретное, а целую гамму эмоций. Хоуку в голову никогда не приходило, что он может испытывать подобное. В добавок ко всему, без него жизнь клуба скатилась под откос. А он бы мог навести здесь порядок, дав пинка под зад всем лохам и вернув в семью преданных людей. Он запретил бы здесь наркотики, навешал бы повсюду гребаных камер, а потом ввел бы единые для всех правила — Господи, да это место нуждается в гребаной дисциплине, как ни одно другое!

Он показал бы всем, что эта жизнь — гораздо большее, чем вечеринки, попойки и бесконечный трах.

Эта мысль давала ему цель.

— У меня словно огромный камень с души свалился, — сказал Гектор, узнав, что его брат возвращает себе свои полномочия. Он пришел к нему в комнату совещаний.

Хоук сидел один во главе стола из красного дерева, просматривая бухгалтерские книги и изучая доходы клуба. Он поднял взгляд на Гектора, который положил перед ним свой жилет, возвращая его законному владельцу, но Хоук даже не взглянул. Все его внимание было приковано к младшему брату. Встретившись с Хоуком взглядом, тот с трудом сглотнул. Сегодня Гектор был трезв и выглядел абсолютно дерьмово, но Хоук решил, что это даже хорошо. Чтобы измениться к лучшему, нужно ощутить себя полным дерьмом.

— Я никогда не хотел этого титула, — тихо сказал Гектор, глядя на свою порезанную руку. — Мне известно, о чем они говорят уже много лет. Ходили слухи, что я продал тебя или сделал что-то не менее дерьмовое, но это не пошло мне на пользу — я стал эгоистичным мудаком, пытающимся утереть тебе нос. Но не потому, что я украл этот пост у тебя или что-то в этом роде, а потому, что пытался быть лучше тебя, хотя знаю, что мне этого не дано. И никогда дано не будет. Но, черт возьми, Хоук, я никогда бы не отдал тараканам то видео. Я никогда не хотел избавиться от тебя ради этой идиотской нашивки на спине. Я искал виновного много лет, но так и не смог найти. Знаю, это не аргумент, но… я даю тебе слово.

Хоук отложил бухгалтерские книги.

— Гектор, почему ты именно сейчас об этом говоришь?

— Потому что это не дает мне покоя уже много лет. Думаю, где-то в глубине души мне хотелось, чтобы ты так думал. Ну, типа, я такой безжалостный, что смог так с тобой поступить. Чтобы ты перестал считать меня бесхребетным.

— Я никогда даже на секунду не думал на тебя, — ответил Хоук совершенно серьезно. — Ты слишком меня любишь, хотя и не признаешь этого.

Гектор поморщился.

— Ну да, конечно. В данный момент я загнал тебя в дерьмовое положение. Какая уж тут любовь!

— Все не так уж плохо.

— Мы практически обескровлены, — Гектор указал на книги. — Такими темпами мы долго не протянем.

Хоук медленно покачал головой.

— Это не совсем так.

— Что ты имеешь в виду?

— Тайлер.

Гектор замер, а потом с протяжным вздохом сел на ближайший стул.

— Я думал, этого не должно произойти, — сказал он с недоумением.

— Через неделю ей исполнится двадцать один.

— Но она нихера не знает, а мы даже представления не имеем, как добраться до этого счета.

— Люди Бордена работают над этим.

С тяжелым вздохом Гектор покачал головой.

— Мы не можем рассказать ей правду, Хоук. Это разобьет ей сердце.

— И что я должен делать?

— Соврать. Сделай так, чтобы это не прозвучало так жестоко.

— Я больше не могу врать, Гектор.

— Тогда она перестанет смотреть на тебя так, как сейчас. Она чертовски сильно возненавидит тебя, мужик.

Хоук поскреб зубами нижнюю губу, пытаясь подавить нарастающую в душе панику. Разве у него есть другой выход? Он хочет ее, но не желает, чтобы между ними были секреты.

— Значит, пусть возненавидит меня, — сказал он поникшим голосом. — Но она моя, и я не отпущу ее. Наварро всегда получают то, чего хотят, а я хочу Тайлер, и мне плевать, что может произойти.

А потом он взял телефон и написал ответ Бордену.

Х.: Нет, я не вернусь.

Они вооружили клуб, установили камеры и организовали круглосуточную охрану. С того случая больше не было попыток нападения, а на улицах не было слышно ни слова о том, кто мог за этим стоять, хотя Хоук подключил все имеющиеся связи и вытянул из людей все, что они знали, в надежде найти хоть какую-то зацепку, потому что Абраму не было никакого смысла устраивать такое.

Несколько дней Хоук собирался с мыслями, чтобы поговорить с Тайлер. На душе у него скребли кошки, потому что утро было прекрасное, и она мирно спала в постели, выставив задницу на его обозрение.

Сколько раз он трахал ее?

Очень много.

Его член словно не уставал.

Когда их тела переплетались, мир, казалось, переставал существовать. Это был идеальный способ сдерживать его внутреннего монстра. Но с момента разговора с Гектором Хоук не прикасался к ней. Он держал дистанцию, изначально чувствуя вину за то, что всего лишь прикоснется к ней. Это казалось ему окончательным предательством.