Елена Синякова - Хан

Хан хмыкнул в темноте, неожиданно откидывая часть своего покрывала, чтобы освободить место рядом с собой, и проговорил тихо и мягко:

— Гель… (тур. Иди)

На секунду замерев и не веря собственному счастью, я не смогла сдержать широкой улыбки, поспешно прошагав до его кровати, и осторожно вытягиваясь рядом с ним, окрыленная и счастливая, чувствуя, как Хан укрывает меня сверху мягким, приятным на ощупь покрывалом, разворачиваясь боком и прижимаясь к моей спине всем горячим телом, обнимая рукой.

Это был мой самый настоящий Рай!

И больше ничего было не нужно, когда я притихла, надеясь, что в этой темноте не слышно, как грохочет мое сердце, захлебываясь от восторга и непередаваемой нежности.

Жар его сильного, стройного тела.

Его пьянящий аромат.

Его надежные руки были той нерушимой стеной и опорой, за которой был не страшен ни один жизненный шторм.

Растянувшись в его объятьях и ощущая терпкое вкусное дыхание на своей шее, я хотела остановить время, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась, прошептав:

— Ты не злишься?…

— А похоже, что злюсь? — усмехнулся он, чуть касаясь губами кончика моего уха, отчего золото в моей крови стало медленно, но верно нагреваться, пробуждая в теле гул, отчего оно становилось тяжелым и излишне чувственным, словно оголенные провода.

-..не похоже…

Хан усмехнулся снова, не пытаясь, однако, сделать и попытки, чтобы начать приставать, и дыша глубоко и ровно, пока я блаженно вдыхала его аромат в себя, купаясь в нем и наслаждаясь всем существом.

— Тео?… — прошептала я, словно пробуя на вкус его имя, произнося его впервые и чувствуя, как напряглась рука мужчины, обнимающая меня.

— Тео? Странно слышать это из твоих уст, девочка.

— И мне странно…. — помолчав, потому что не была уверена в том, следует ли это говорить именно сейчас, и боясь нарушить наш маленький темный рай, я все-таки просипела едва слышно, — …я узнала о том времени, когда ты был именно Тео, а не Ханом…

Напряженно застыв, я ожидала его ярости.

Того, что сейчас он отправит меня спать к себе, но Хан снова усмехнулся, чуть покачав головой:

— Стараниями моей дорогой сестренки?

— Пожалуйста, только не ругай ее!!!

— Не буду. Рано или поздно ты бы все-равно узнала…

Это было сказано так обреченно и тяжело, словно Хан не хотел этого, но я не понимала почему? Что был в его прошлом, что заставило бы меня испугаться или отвернуться от него?

Помолчав, Хан приглушенно выдохнул:

— Ты помнишь, что я сказал тебе в тот день, когда прилетела сюда и мы ехали в машине?…

Я помнила каждый день, проведенный рядом с ним, и, конечно же, помнила его слова, которые в тот момент испугали меня, заставив задуматься над тем, что ждет меня впереди.

«…люби меня, Мавиш….что бы не случилось, никогда не переставай любить…»

— Почему ты вспомнил об этом?…

— Потому что пришло время этим словам.

Я положила ладонь на напряженную руку Хана, проведя ею по горячей коже, не в силах передать словами, что я чувствую сейчас, опускаясь по его руке, и осторожно раскрывая ладонь, чтобы переплести наши пальцы, сжав их в крепкий кулак.

— …этим словам никогда не придет время, Тео. Ты защищал свою семью…

— Я убивал людей, Аля, — тяжело выдохнул он за моей спиной, не пытаясь, однако, убрать свою руку и обнимая сильнее, когда я с улыбкой почувствовала, как он склонил голову, положив ее в ложбинку между моим плечом и шеей, защекотав своей щетиной, — людей, у которых тоже были чувства. И семьи.

— Они первые начали! — насупилась я, ощущая, как задрожала его широкая грудь за моей спиной от легкого облегченного смеха, и Хан зарылся лицом в мою кожу, поцеловав в шею и блаженно выдохнув.

— Теоман… — прошептала я, пробуя на вкус его имя, и чувствуя мягкие горячие губы, которые улыбались, прикасаясь ко мне, — мне нравится. Красиво звучит.

— Я рад. Только, кажется, ты пришла ко мне, потому что не могла уснуть, мавиш? Может, уже постараешься сделать это?

Ошарашенная тем, что могу остаться с ним на ночь, я тихо рассмеялась, ощущая его возбуждение:

— Обещаешь не приставать?

— Не обещаю, — оказавшись в кольце его рук и ощущая за собой то, что упиралось в мои горящие ягодицы, я закусила губу, чтобы сдержать довольный смех, понимая, что еще никогда не чувствовала себя такой счастливой и беззаботной:

— Разве мы не спать собирались?

— Хорошо, давай попробуем, — выдохнув и потеревшись своей щетиной о мое плечо, Хан притих, словно на самом деле попытался уснуть, не отпуская меня от себя и зарывшись лицом в мои волосы.

Вот только я все-равно не могла уснуть так просто, прошептав опять:

— Тео?…

Мне нравилось ощущать, как он улыбается каждый раз, когда я произношу его имя.

— Ммммм?

— А ты знаешь того мужчину, которого мы встретили в торговом центре?…

Хан тихо рассмеялся, чуть кусая меня за плечо и тяжело выдыхая:

— Ты не успокоишься, пока не узнаешь, да? — на мой кивок, мужчина снова хмыкнул, наконец сдавшись и великодушно ответив, — Да, я знаю того мужчину, которого вы встретили с Неслихан в торговом центре.

— И кто он?

Я не была уверена, что Хан опустится до того, чтобы рассказать о нем все, что только знает, вот только видимо уже подзабыла, что ночами он становится человеком, как я говорила об этом раньше.

С восходом солнца Тео снова превратиться в Хана — невозмутимого, замкнутого, холодного мужчину в идеальном костюме и полным отсутствием эмоций, а пока он был Теоманом и все могло стать реальным сейчас.

— Его имя Аласдер Брэди. Но в городке его называют просто Ирландец. Местный Робин гуд и защитник всего немногочисленного белого населения нашего города. Присматривает за тем, чтобы белых не обижали и сильно не давили на них.

Воспоминания о нашем небольшом, жестоком и неприветливом городке отозвались в сердце тянущей грустью….там остались мои друзья. Пусть всего двое, но все-таки. Там была самая ужасающая и несправедливая часть моей и без того не слишком радостной жизни. Но я была благодарна этому городу за то, что нашла в нем Хана.

— …там есть белые люди?… — пробормотала я, вспоминая, что за то время, пока жила в нем, не встречала никого такого же светлого, как я.

— Есть. Если бы твой отец купил дом двумя кварталами дальше, то вы бы жили более спокойно.

Я ошарашено смотрела в темное окно, откуда пробивались неясные лучики луны, с трудом переваривая полученную информацию, и пытаясь сложить в своей голове все то, что не знала.

— …не думаю, что он знал…

— Не знал. Но дело сути не меняет. Ирландец негласный главарь белой команды в нашем городке.

— Он твой враг? — прошептала я, словно боялась, что нас могут услышать и обхватывая ладонями руку Хана, будто испугавшись, что его могут забрать у меня даже простые слова об этом жутком типе с ядовитыми серыми глазами.