Алекс Джиллиан - Офсайд 2

Никогда не могла.

Я понимала, что кто-то убедил его в том, что я совершала все те поступки, в которых он меня обвинил, и позже узнала, кто… Боль Джейсона, агония и ярость были настолько сильны, затмевая его разум, что я не пыталась даже переубедить его, или оправдаться. Бесполезно. На ментальном уровне я непостижимым образом ощущала все то, что испытывал Джейсон. Словно его эмоции перетекали в меня, поглощая и разбивая остатки моей самостоятельной личности. Он слышал только свою жажду моей крови. А я видела и слышала только его, все, что он чувствовал, и была готова к самому страшному…

Но, когда он вошел в комнату, по зеркальным стенам которой были развешаны доказательства моего предательства, это был другой человек… Он уходил постепенно, не сразу… Я видела, как однажды, на второй или третий день, Джейсон окончательно растворился в пустом, невидящем меня, взгляде.

И это было хуже, чем насилие и боль. Я осталась наедине с живым трупом, с мумией, оболочкой мужчины, который сделал все, чтобы превратить меня в свою собственность, личную куклу для удовлетворения потребностей. Я была связана, обнажена и беззащитна. Мне нужна была сила, его непоколебимая воля. Все, что мне мог дать только этот сумасшедший мужчина. Мой Бог. Мое все. Он так сказал. И так и было. Я могла умереть там вместе с ним. Без еды и воды, но я хотела жить, и я хотела, чтобы он жил. Я молила его вернуться. Я кричала от отчаянья, что могла потерять его. И потеряла.

Он вернулся другим. Мы оба теперь были сломлены и разбиты. Обречены.

И только когда Пол Доминник рассказала мне правду, я поняла, что случилось. Мне понадобилось несколько дней, чтобы принять решение. Я должна была жить, как-то, но жить. Все эти годы… я думала иногда… позволяла себе думать о том, смог ли Джейсон пережить случившееся? Что сделали с ним, с его жизнью и нестабильной психикой вернувшиеся страшные воспоминания? Уничтожили или исправили ошибку?

Не уверена, что хочу знать теперь. Я люблю его. Это чувство неизменно, внутри меня. Оно нездоровое и неестественное. Я ясно осознаю, что больна. Но у меня нет лекарства, и никто не знает, как создать вакцину от подобной зависимости. И мне страшно, что этот человек, которого я увидела на крыше, больше не мой Джейсон. Вернув свое прошлое и примирившись с ним, он, возможно, сделал то, что не удалось мне — излечился от своей одержимости мною. Что навело меня на эту мысль, помимо странного поведения, несвойственного жесткому снисходительному и надменному Джейсону? Во время нашей встречи на крыше, я не почувствовала того, что ощущала раньше. Я испугалась, растерялась, была взволнована и даже возбуждена, но та связь, которую мы установили когда-то, он установил насильно — исчезла, я не почувствовала себя частью его.

Стук в дверь отвлек меня от дальнейших копаний в прошлом и настоящем, я испуганно вскочила, уронив книгу на пол. Взгляд метнулся к часам на стене. Четыре часа. Не он. Конечно, не он. Нужно успокоиться и как-то пережить еще два часа. Иду к двери, все равно испытывая легкую тревогу. Напрасную. На пороге Мила, девушка из соседней квартиры. Она ровесница Дреа. И они в последнее время сдружились.

— Привет, Мила. Андреа ушла с Джеком в кино. Ты зайдешь? — спросила я у хорошенькой девушки, робко улыбающейся мне.

— Если только ненадолго. Ты не посмотришь книги по истории Древнего Рима в комнате Дреа? Мы договаривались, что она вернет их сегодня, но она, видимо, забыла. У меня не горит, я могу и завтра зайти…

— Да что ты. Заходи. Сейчас я посмотрю. — Затаскиваю девочку внутрь и отправляюсь в спальню на поиски книг.

— Сколько их? — кричу я из комнаты. — Я вижу три.

— Да, вроде, три, — отвечает мне Мила.

За окном раздается грохот. Мы обе вздрагиваем, и смеемся. Еще один разряд грома и в окна начинают методично бить тяжелые капли дождя.

— Гроза началась. Здорово. — Мила подходит к окну, и мы смотрим вниз, на утопающий в дожде город. — Льет, как из ведра.

— Точно, — соглашаюсь я, заворожено наблюдая за буйством стихии.

Мила искоса смотрит на меня.

— Я пойду, мисс Памер. Спасибо за книги.

— Точно, я все тебе отдала? Если вспомнишь, заходи, поищем.

— Вы не любите оставаться одна, да? — понимающе кивнула Мила, заметив, как сильно я не хочу ее отпускать. — Андреа говорила. Хотите, пойдемте к нам? Мама будет рада.

— Спасибо. Очень мило с твоей стороны, — искренне говорю я, раздумывая над предложением. — Но в другой раз.

Мила кивает, забирает книги и уходит. Я провожаю ее до двери, уже сожалея, что отказалась от приглашения. Конечно, компания из меня сегодня никудышная, но это лучше, чем сходить с ума в одиночестве, растравливая старые раны, да еще этот дождь…

Я задержалась в прихожей, невольно зацепившись взглядом за свое отражение. Бледное, осунувшееся лицо, острые скулы, глаза, как блюдца, темные подглазины после бессонной ночи, вытянутый длинный свитер до середины бедра, сползающий то с одного плеча, то с другого. Ну куда бы я пошла в таком виде? Провела рукой по распущенным вьющимся черным волосам, немного приглаживая их.

Когда в дверь снова стучат, то я автоматически открываю замок, уверенная, что это Мила вспомнила про ещё одну книгу. На моих губах играет приветливая улыбка, когда я распахиваю дверь… И цепенею под испытывающим взглядом черных глаз. Сердце пропускает несколько ударов, забываю дышать. Ужас сковывает все конечности, язык немеет. Я босиком, и он кажется огромной нависшей надо мной скалой. Сглатываю комок в горле и отмираю. Включаю разум, и пытаюсь захлопнуть дверь перед его носом. Но Джейсон, а это действительно Доминник, криво усмехнувшись, одним уверенным движением толкает плечом в дверь, распахивая ее еще шире, чем я до этого. Паника внутри меня нарастает, но я стараюсь удержаться от полной капитуляции. У меня в голове не укладывается, что он посмел явиться. Родители могли быть здесь. И Андреа! Черт, они бы сразу позвонили в полицию или устроили самосуд.

— Ты совсем спятил. Убирайся, — шиплю я, отступая на несколько шагов назад. Джейсон спокойно улыбается мне, спиной прислоняясь к двери и захлопывая ее. Он подстригся. Это сразу бросается в глаза. И он мокрый насквозь. Капли стекают по его лицу, капают с носа, ручьями льются с синей футболки и джинсов на пол, образуя маленькие лужицы. Его взгляд тяжелый, пристальный, скользит по моим едва прикрытым свитером ногам, спутанным волосам, и голому плечу, заставляя меня нервничать.

— Так и думал, что ты никуда не собираешься. Трусиха, — низким, интимным тоном произносит Джейсон, посылая табун мурашек по моему телу. Я, как рыба, выброшенная на берег, открываю рот, но не могу сказать ни слова. Он спокойно разувается, чувствуя себя уверенно и вольготно в моей квартире. Оглядывается по сторонам, проходя в гостиную. И я снова ощущаю темную ауру власти, которая опутывает меня, лишая сил и воли. Как в трансе плетусь за ним, наступая босыми ногами на мокрые следы.