Алекс Джиллиан - Офсайд 2

— У меня тоже совсем другая жизнь, — возразил я. — Боже, мне теперь даже предложить тебе нечего, но я здесь. И я не уйду, пока не получу тебя.

— Я не вещь! — закричала на меня Лекси, пробуждая во мне темное начало. Истерики, особенно женские, даже святого доведут до греха. А я не святой.

— Ты принадлежишь мне, — по слогам произнес я, твердым и хлестким голосом. — Ничего не изменилось. Ты же понимаешь, что мы связаны. Навсегда.

— Да, ты связал меня, но это не сделало меня твоей рабыней.

— Мне не нужна рабыня, Лекс, — зарычал я на нее. Упрямая идиотка. Да, я заслужил, но она же и слушать не хочет. — Мне нужна любимая женщина.

— И когда ты это понял, Джейс? — с вызовом спросила Лекси.

— У меня было много времени. — туманно ответил я. Она напряженно смотрела на меня, ожидая продолжения. Мне нужно убедить ее. Я знаю, что могу это сделать, если скажу правду. — Я был там, где многие вещи видятся под другим углом, масштабнее, яснее. Я исцелял свою душу от грязи, которая в ней была. Не скажу, что стал святым, но мне многое удалось исправить, пересмотреть. Я думал о тебе… редко. Не потому что забыл, это невозможно. Я не пускал боль в свое сердце, чтобы закончить процесс очищения. Я мог бы жить без тебя там. А ты могла бы жить без меня здесь. Ни счастливо, ни плохо. Никак. И с этой пустотой мы дошли бы до конца. Но я не хочу пустоту сейчас, глядя на тебя, и понимая, как много мы можем дать друг другу, если постараемся, если рискнем поверить снова.

— Ты не понимаешь, о чем просишь, — шумно вдохнув, произнесла Лекси, неуверенно глядя в сторону, и иногда на меня. — Есть моменты, через которые нельзя перешагнуть. И забыть нельзя.

— Расскажи мне о них. Что я сделал, Лекс? Тогда… — я прервался, проведя ладонью по лицу. Мне было сложно и страшно спрашивать, но это необходимо, жизненно важно. Я должен знать, должен. — Последнее, что я помню, как привязывал веревку к крюку в стене.

Лекс вскинула на меня изумленный взгляд, в котором постепенно появлялось другое выражение. Он становился понимающим, задумчивым.

— Ты не помнишь, — прошептала Лекси, констатируя факт, а не переспрашивая. Снова прошла к бару. Поставила ещё стакан рядом со своим. Плеснула в оба. Повернулась, протягивая мне один. Я отрицательно тряхнул головой. Но она подошла ближе и все равно впихнула мне стакан. Я взял его, но выпивать содержимое не торопился. Она могла бы помучить меня, потянуть паузу, поиздеваться, но Лекси не была жестока. В отличии от меня.

— Ты ничего не сделал, — произнесла она спокойно, глядя мне в глаза.

Я ощутил приступ раздражения. Подошел к ней вплотную, поставив стакан на стойку за ее спиной. Приподнял подбородок пальцами, встречая ее уверенный взгляд.

— Почему ты врешь? — мягко спросил я. Она нахмурилась, дернув головой, но я не отпустил, сделав хватку сильнее.

— Я не вру.

— Я читал медицинский отчет. У тебя были сломаны ребра, пальцы, гематомы и ушибы по всему телу. И ты говоришь, что я ничего не сделал?

— Нет, — качнула головой Лекси. — Это сделала я сама.

Я недоверчиво смотрел в ее глаза, ища там свидетельства ее лжи, и не находил. Лекси Памер говорила правду. Мои пальцы зарылись в ее волосы, играя с шелковистыми спутанными прядями.

— Зачем ты это сделала? Я тебя заставил?

— Можно и так сказать. Ты был в отключке. Ничего не соображал. Ты сидел в одной позе часами. Потом резко вставал, начинал ходить из угла в угол, но не глядя на меня, и снова садился на пол или ложился. Это было настолько жутко и страшно, что я обезумела… — голос Лекси дрогнул, когда я коснулся губами ее виска, где пульсировала венка.

— Продолжай, малышка, — шепнул я, кладя руку на ее бедро, чуть ниже свитера.

— Я пыталась до тебя достучаться любыми способами. Я кричала, звала… Иногда ты почти не дышал, и я думала… — Лекси сглотнула, когда моя ладонь поползла выше, скользнув под свитер. — Джейс…

— Продолжай, — властно говорю я, поглаживая ягодицы, как бы вскользь попадая кончиками пальцев за резинку трусиков.

— Я думала, что ты умер, я не понимала, что делаю. Сходила с ума.

— Так боялась потерять меня? — я оторвал губы от ее виска, и заглянул в глаза, увидев в них свое отражение.

— Ты помнишь, как стрелял? — спросила она. Закусив губу, я кивнул. Мы молчали. Я убрал руку из-под ее свитера, и теперь обеими упирался на стойку позади нее. Она была в ловушке, в кольце моих рук.

— Я никогда бы не смог выстрелить в тебя, — наконец, произнес я. — Мы оба сошли с ума в той комнате, Лекс. Я затащил нас туда. Я… Просто я не мог сам… не мог выбраться оттуда. Это моя тюрьма, я не хотел быть там один. Только так я могу объяснить случившееся.

— Когда ты подсыпал в мое вино возбуждающие препараты, когда всячески унижал меня за то, что я испытывала под действием этих самых препаратов… и без них, ты был в своем уме, — голос Лекси дрогнул, и я уперся лбом о ее лоб.

— Нет, малышка. Я был в ярости. Я хотел быть с тобой, вопреки всему, что нас разделяло. А потом отец выдал мне все эти фотографии и лживые отчеты. Мне казалось, что мир рухнул. Понимаешь?

— Ты столько раз изменял мне, — устало проговорила Лекси, закрывая глаза. Я смотрел на ее длинные ресницы, получая невероятный кайф даже от такого минимального контакта.

— Это было несерьезно. С ничего не значащими для меня женщинами. Ты никогда не будешь чьей-то еще, детка. Я чуть не умер, когда ненадолго поверил, что ты вышла замуж за Купера, и это ты та жена, которая рожает.

— А если бы это было так? — она неожиданно открыла глаза, вопросительно глядя мне прямо в душу.

— Я не знаю. Не знаю, Лекс, — искренне ответил я. — Если бы увидел тебя, то меня бы ничто не остановило. Ни муж, ни дети.

— И ты бы простил… хотя, о чем говорю, что прощать…

— Нет, — обхватив ее лицо ладонями, твердо и непоколебимо ответил я. Внутри снова разгоралась ярость. — Никогда бы не простил. Только не Купера.

— А если я скажу, что спала с ним? Что у нас все было, и я продолжаю это делать? — ее взгляд сканирует меня, как хренов лазер. Я слишком сильно сжимаю ее лицо, когда до меня доходит смысл ее слов. Всего лишь блеф… Или нет?

— Это неправда, — говорю я, прищурившись. Лекси улыбается коварной улыбкой.

— Ты никогда не узнаешь наверняка, не так ли? Что если «да», Джейс, и я действительно стала такой сукой, которая трахается с женатыми мужчинами? Ты уедешь в свой оазис лечить дальше свою душу? Или все-таки сделаешь контрольный выстрел?

Я с минуту смотрю на нее, ощущая, как закипающий гнев покатывает к горлу, как пальцы чешутся от желания сдавить посильнее ее точеные скулы, увидеть отражение боли в этих чудесных глазах. Джон был прав, другая часть меня никуда не делась. Мы неразрывно связаны.

— Ни то, ни другое, — произношу я, ослабляя хватку. — Я поверю тому, что говорят твои глаза и мое сердце.