Мила Фомина - Цвет Тиффани

Записку она увидела сразу. «Я уеду на несколько дней в Европу, по любому вопросу звони Антону, он все решит или найдёт меня. Передай Соне, что я ее люблю и привезу подарок». Провела невесомо подушечками пальцев по написанным буквам. В голове крутился глупый вопрос: «А меня не любишь? Только Соню?» Ведь теперь все поменялось. Но тут же выкинула их из головы, потому что услышала детский голос.

У Сони болела голова, что вполне могло быть из-за препарата, но в остальном девочка чувствовала себя хорошо. Причем совсем не понимала маминого состояния и такого внимания. И почему они не идут в школу. Потому что Наташа не отходила от неё ни на шаг, постоянно касалась дочери, чувствуя в этом острую необходимость. Только позавтракав, Наташа решилась спросить, что вчера произошло.

– Мы нормально с дядей Димой погуляли, он меня в кино сводил, сказал, ты разрешила, – как ни в чем не бывало ответила девочка.

А Наташа не могла разобраться. Разве она не поняла?

– Дочь, расскажи с самого начала, пожалуйста…

Соня странно посмотрела на маму. Но все же послушалась.

Она же знала Диму, видела его не один раз на работе мамы, поэтому и остановилась поговорить. Он сказал, что сегодня мамы допоздна не будет, так как она на сложной операции и звонить ей бесполезно.

Наташа этот вариант и предполагала, и с силой сжала маленькую ложку, которой размешивала чай.

Он действительно никакого вреда не нанёс. Сводил Соню в кино, потом покормил в Макдональдсе, а после повёл к себе домой, обещая, что мама заберёт ее от него. А дома просто включил мультики. Вот только когда он сказал ложиться спать, а Соня ответила, что будет дожидаться маму, он чуть ли не заставил ее выпить воду, и дальше она ничего не помнила.

– Мне он не очень понравился, мам, в следующий раз я лучше к Ксюше пойду и у неё подожду, хорошо?

Наташа порывисто притянула дочь к себе и крепко обняла, стараясь скрыть навернувшиеся слезы.

– Следующего такого раза не будет. Обещаю, – поцеловала дочь в волосы. – И вообще, тебе, наверное, это не совсем понравится, но будешь снова оставаться на продленку, а забирать я тебя буду сама, хорошо?

– А мне нравилось на продленке, дома уроки делать не надо, – радостно отозвалась Соня, чему Наташа улыбнулась сквозь слезы.

– Отлично! Замечательно…

Девочка убежала из кухни, а Наташа продолжала сидеть, не зная, кого благодарить. Потому что это было невиданным счастьем, что дочка ничего не поняла. Ведь такие вещи могут оставить шрамы на всю жизнь! Но судьба сжалилась над ними, за что Наташа и повторяла про себя «спасибо».

Вопреки своим же принципам она решилась просто так позвонить Игорю. Спросить, как спал, как себя чувствует. Но, похоже, он действительно уехал из страны, потому что телефон уже был отключён.

До сих пор в голове не укладывалось, что он ради них пошел на такой шаг. Если это перевести в сумму, то Наташа бы запуталась в нулях, и это пугало.

Ведь магазины для Игоря все… Или уже не все? Неужели он решил для себя, что они с Соней важнее работы?

Выдернул из мыслей звонок шефа, который спрашивал, не знает ли она ничего про Димку. И Наташе удалось изобразить удивление. Хотя с большим трудом.

В обед раздался звонок в дверь. Совсем не ожидала увидеть Антона.

– Держи, кажется, вам ещё понадобится. – Он протянул Сонин рюкзак и ее сотовый телефон.

– Спасибо, – ответила Наташа, принимая. Хотела спросить о Димке, но вслух произнесла другое, то, что волновало куда сильней: – А Игорь уехал, да?

– Да. И я надеюсь, когда он вернётся, у вас наконец-то все наладится…

Он хотел спуститься по ступенькам, но Наташа остановила.

– Он винит меня? Скажи честно.

Антон обернулся и серьёзно сказал:

– Он нет. Я да. Но это не я потерял несколько миллионов, поэтому мое слово тут ни при чём. – Больше ничего не говоря, он побежал вниз.

Наташа захлопнула дверь и немного рассеянно пошла к Соне. Она бы, наверное, тоже винила себя на месте Антона. Как ни крути, все могло сложиться по-другому, не уйди она тогда… Или если бы они вообще не встречались…

К черту эти «если бы»! Нельзя оглядываться назад, какие бы ошибки не были совершены, потому что ничего не изменить. Жить нужно настоящим.

***

Дни тянулись невообразимо медленно. В душе Наташи поселилась пустота, которая по ночам не давала спать. В отпуске мысли и эмоции по отношению к Игорю были иными. Тогда он и без связи и на расстоянии ощущался. Будто знала, что думает о ней, и это на каком-то подсознательном уровне успокаивало. Да, было больно, но тогда Наташа гнала мысли о нем, убеждала себя в том, что он ей не нужен, что им по отдельности будет легче.

А вот сейчас Наташа его не чувствовала. Как бы глупо это ни звучало, Наташа боялась, что он больше не придёт. А хотела. Сейчас очень хотела его видеть, ощущать, смотреть в темнеющие глаза, чувствовать сильные руки на себе. Сейчас и принципы куда-то испарились, ей хотелось к нему домой. Все же побороть свой страх и сесть за руль. Сможет!

Она научит его звонить. Каждый день сама будет об этом напоминать, и постепенно он привыкнет, по ймет, что это нужно.

Ведь он просто не знал, насколько это важно. У него не было отношений, он это не умеет. А она женщина, должна быть умнее, направлять, в конце концов! Значит, мало говорила, плохо давала понять. Все в наших руках, разве не так?

Держа кружку кофе, смотрела на чёрную воду и ухмылялась. Женщина… которая, возможно, потеряла своего единственного мужчину.

И остался один страх: что он не сможет ей простить потерю бизнеса…

А еще припоминала своего бывшего мужа. Он больше не звонил. Как можно было, услышав, что, возможно, твоя дочь потерялась , даже не позвонить и не поинтересоваться? Зато теперь она без зазрения совести могла вычеркнуть его из своей жизни.

В конце рабочей недели они с Соней шли домой и увидев машину Игоря перед подъездом, у Наташи чуть не остановилось сердце. Она хотела побежать вперёд, скорей увидеть его и, главное, почувствовать себя живой. Потому что уже неделю как начала в этом сомневаться. Вот что случается, когда признаешься себе, что любишь до дрожи, понимаешь, что краски из жизни утекают, оставляя только серый безжизненный цвет.

Соня тоже узнала его машину, и Наташа про себя сказала дочери спасибо, когда та рванула вперед. Теперь у неё тоже была эта возможность.

Он стоял у квартиры, и Сонька первая к нему подбежала, только обнять не решилась, а только вскрикивала рядом, как рада его видеть.

Наташа всматривалась в его лицо, отмечая все изменения. Волосы стали длиннее. Снова не брился… Только теперь привёл бороду в порядок, что придавало ему ещё больше мужественности и сексуальности. Боялась отчего-то сделать шаг вперёд от лифта, словно что-то мешало. Наконец-то он поднял на неё глаза, которые улыбались. И от этого в душе Наташи словно распустились цветы, почувствовавшие тепло солнца.