Людмила Немиро - Черная бабочка

— Гарри! — закричала я, понимая, что он готов тут погибнуть. — Отморозок чертов! Не делай этого!

Снова парочка выстрелов. Моя машина страшно вильнула. Заскрежетал металл. Мы боком протаранили того парня, сминая его спортивный автомобиль. Слетели с обочины, и Луи, заорав: «Держись!», схватил меня за кофту.

Range Rover занесло дважды, после чего раздался страшный треск, визг шин позади, мощный удар; машина накренилась и, перевернувшись, рухнула. Все стихло.

Моя голова до этого сильно врезалась в руль, потому теперь в ушах стоял звон. Рядом никто не шевелился. Я всхлипнула, часто моргая, на мое лицо что-то капало. Словно издалека загрохотали выстрелы. Я ничего не понимала. Потом яркая вспышка, оглушающий взрыв, и кожу обдало тепловой волной.

Я попыталась отстегнуться. Нащупала кнопку, нажала и больно грохнулась на пол… на крышу… все вверх дном… боже…

Луи был без сознания, но шевельнулся, когда я дернула его за руку.

— Вставай… давай же… уходи отсюда.

На этот раз ребята не собирались действовать излюбленными методами, именно потому я услышала звуки сирен. Полиция. Было все так же светло. Я увидела сквозь пелену, затягивающую глаза, горящий автомобиль того парня. Думаю, очевидно, что это Эдгар подослал его.

Луи оказался не в лучшем состоянии, стремительно истекая кровью, но все равно первым выбрался из машины. Я тоже собралась следом, но замерла, лежа на боку. В поле зрения появились ноги в ботинках, и я услышала знакомый голос с хрипотцой.

— Ты что, блять, творишь? Я размажу тебя, урод…

— Гарри…

— Заткнись! Заткнись, Луи! Меня тошнит от тебя! Как тебе ума хватило? Ты… — Стайлс срывался. Ему было больно. Наверняка. — Ты был мне как брат… Какого черта, Луи? — теперь только сиплое рычание. — Это что? Ублюдок, что это? Кровь? Дай посмотреть! — Гарри толкнул Томлинсона спиной к машине. — Убери нахрен руки! Луи, ты ранен!

— Прости… — только и выдавил Томлинсон. — Прости… Это неважно, — голос парня садился. Он закашлялся и упал на одно колено, затем и вовсе прилег. — Прости, — сипел он, я видела его лицо, видела закатывающиеся глаза.

— Поднимайся… — взвыл Стайлс, хватая парня за грудки, но тот безвольно повис в руках Гарри. — Луи, чертова задница, очнись! Очнись же ты… — Гарри сорвался на жуткий крик. — Лу-у-и-и!

Поняв, что некогда бывший ему другом человек мертв, Гарри резко отпустил его и, упав, в ужасе отполз назад. — Давай же! — выкрикнул Стайлс. — Проваливай, ублюдок! Пошел вон! Вставай и проваливай! Луи… пожалуйста… Луи…

Я осторожно пошевелилась, стекло подо мной захрустело. Взгляд Гарри устремился прямо на меня, от чего я дернулась. Я смотрела ему в глаза с ужасом. Стайлс сжал челюсти и, встав на колени, потянулся ко мне и попытался вытащить. Я выбралась, но как только встала на ноги, Гарри отвернулся. И неожиданно его тело тут же, рванувшись, сшибло меня с ног, потому что машина вспыхнула. Надо было уходить. Мы ведь были совсем рядом, нас просто разорвало бы при взрыве…

Я сжимала плечи Стайлса, лежащего на мне, и задыхалась от неописуемого ужаса. Я видела, он понимает — надо убираться отсюда, но все равно Гарри лежал и смотрел мне в глаза. Мне было очень страшно.

Однако по-прежнему ничего не происходило. Только холодное эхо полицейских сирен пронеслось по пространству, утопая в сгустившемся дыму, и горящая машина дополнила картину развернувшейся трагедии. Мой мир никогда не будет прежним. Я давно это поняла. Но сколько раз я должна получить тому подтверждение?

— Все кончено, — вдруг услышала я четкий и уверенный голос Гарри, но его глаза были пустыми.

«Нас не отпустит. Я с тобой навсегда» ©

Мы не забудем эту ночь. Ничего не забудем. И то, как я, отталкиваемая людьми в форме, пыталась пробраться к дороге, обходя тело Луиса. Это не было очередным планом, это являлось реальностью. Томлинсон был убит.

Не забудем и того, что я пошла к Зейну, обняла его, уткнулась в плечо человека, которого все вокруг подставили, но он справился. Зейн Малик из всей этой компании — единственный, кто смог простить все, что на него обрушили. Пусть у меня не было к нему прежних чувств, но по крайней мере в его руках я чувствовала себя в безопасности.

Никто из нас не забудит, как я, садясь в машину, обернулась на Гарри. Стайлс провожал меня понимающим взглядом.

Я просто должна признать свое поражение. Мне больно. Я хочу душой и телом только его, только Гарри Стайлса, но его жажда мести руководила жизнями — моей и самого Гарри. Он не пришел ни разу. Он оставил меня тогда. Я могу оставить его сейчас?

Не забуду и то, как я выскочила из машины Малика, как побежала к Стайлсу, скользя по мокрой траве, как он распахнул объятия, как я запрыгнула на него. Мы не забудем этот поцелуй с привкусом пепла, горечи и крови, потому что это самый болезненный поцелуй в моей жизни. Я запускала пальцы в его густые волосы, ревя ему в губы, опаляя его лицо слезами. Мне не было больно. Мне было пусто. Он вынул из меня душу. Всю без остатка.

И я ушла. Он знал, что я не брошу его никогда. Я ждала все это время, и об этом он тоже знал. Гарри всегда знал обо мне все.

Нам уже не прекратить это.

Unions — Bury

Кровь на моих руках

И луной освещенный песок,

А я бы умерла, чтобы сдержать их… ©

Мы были на кладбище. Дождь лил слишком сильно. Зато это скрывало потоки слез. Я одна, похоже, так плакала по Луи. Мне было жаль его до невыносимого щемящего чувства в груди. Мне их всех жаль. Заигравшиеся дурачки. Мальчишки? Увы, вовсе нет. Это взрослые мужчины, в мире которых нет пощады. Они убивают друг друга, потом приходят вот так на похороны и стоят в стороне черными тенями.

Небольшое помещение студии. Я сижу на диване между Гарри и Зейном. Эти двое хотят завершить историю. Слушаю их вполуха. Мне совсем не хочется быть здесь. Прошла неделя после той ночи. Я все время провела в загородном доме. Малик пригнал мне машину — низкую, небольшую, черную. Но я отказалась, сказав, что это слишком.

«От Гарри, — отрезал приятель, — прими, как подарок, и не возмущайся».

Машина пригодилась, разумеется. И, разумеется, я поблагодарила Стайлса за нее. Сухо поблагодарила, когда мы сегодня столкнулись с ним в коридоре студии. Он кивнул, не глядя на меня. Я тоже кивнула. Только уже в его спину.

— И вы теперь не вместе, Гарри? — слышу вопрос дотошного телеведущего.

Поднимаю взгляд аккурат в тот момент, когда Гарри поворачивается ко мне…

Странное чувство томится в моей груди. Вот мы сидим вместе, бок о бок, и его бедро касается моего, его тело согревает, но теперь это не так, как раньше. Знаете, о чем я думаю в этот миг? Я решаю, не улететь ли мне в Англию, к отцу, снова сбежать? Я хочу покинуть Челси, чтобы никогда больше не страдать по этому человеку. Живому человеку.