Бренда Харлен - Из соседей... в молодожены? (ЛП)

Обычно Мэтт не был импульсивным, и это доказывалось тем фактом, что он до сих пор не продал квартиру, в которой жил три года со своими женой и ребенком, даже после того как они ушли от него, а цены на рынке недвижимости упали. Или он просто до сих пор не был готов к переезду.

Но сейчас Мэтт был готов. И если Джорджия согласится пойти с ним, даже только на одно свидание, это убедит его племянницу в том, что все ее своднические попытки могут привести к результату.

— Вы приглашаете меня на... свидание?

Этот вопрос и нотки скептицизма в голосе женщины заставили его сомневаться в том, что он вообще может ходить на свидания.

«Это может стать кошмаром, если что-нибудь пойдет не так».

Мэтт проигнорировал слова Люка, которые раздались эхом в его голове. Пока мужчина верил в то, что брат делал все с лучшими намерениями и в то, что была логика в его предупреждении, Мэтт не мог отрицать чувство, которое побуждало его узнать Джорджию гораздо ближе.

— Давайте не будем вешать ценники, — вместо этого сказал Мэтт.

— Так значит это не свидание?

— Это ничто, пока вы не скажете «да».

Джорджия размышляла пару секунд, потом покачала головой.

— Я не могу.

— Вы не можете поужинать с другом? Соседом?

— Я не могу оставить своих детей с чужим человеком, даже, если она самая лучшая няня в городе.

Но Мэтт подумал, всего лишь на минуту, что Джорджия соблазнилась этой идеей.

— Куинну и Шейну, кажется, она очень понравилась, — подметил Мэтт.

— Она хорошо ладит с близнецами, — опять сказала Джорджия. — Но с Пиппой совершенно другая история. Есть определенные вещи, которые никто кроме мамочки не может сделать для нее.

Ладно, его как обухом по голове ударили. По крайней мере, только раз. И если взгляд Мэтта автоматически упал на ее грудь, ну, ему стоило невероятных усилий отвести его.

Получилось не так быстро, чтобы Джорджия не заметила, так как ее щеки покраснели.

— Ладно, тогда как насчет ужина у меня, чтобы тебе не пришлось уходить далеко, если понадобится?

— Слушай, я ценю твое приглашение, но у меня и так все хорошо. Тебе не нужно жалеть меня из-за того, что я одна с тремя детьми.

— Ты так думаешь? Что мне тебя жалко?

— Я не знаю, что и думать, — признала Джорджия. — Но это единственное объяснение, которое я могу придумать, и в котором есть хоть какой-то смысл.

— Возможно, мне показалось, что тебе нужно побыть пару часов вдали от своих обязанностей, — сказал Мэтт. — Но мне не жалко тебя. На самом деле, я считаю, что ты счастливая, потому что у тебя трое великолепных детей, и им повезло с такой привязанной к ним мамой.

Потому что мужчина знал из собственного опыта, что нет ничего похожего на связь между родителем и ребенком, и ничто не сможет заполнить пустоту, если эта связь разорвется.

— Я счастлива, — мягко сказала Джорджия. — Хотя и не всегда осознаю насколько сильно, и не всегда знаю, как реагировать на неожиданную доброту.

— Ты можешь ответить тем, если скажешь, что придешь ко мне на ужин в пятницу.

Джорджия покачала головой, но улыбнулась.

— А ты настойчивый, не так ли?

— Это не тот ответ, на который я рассчитывал, — напомнил мужчина ей.

— Я приду на ужин в пятницу, — наконец, согласилась она. — Если Бритни свободна и хочет присмотреть за детьми.

— Семь часов подойдет?

— Вы не хотите сначала спросить у няни?

— Бритни сделает так, что будет свободна, — сказал Мэтт.

— Тогда семь часов подойдет, — ответила Джорджия.

— У тебя есть аллергия на какую-нибудь еду или ты что-то не любишь?

Джорджия покачала головой.

— Любимое блюдо?

Она улыбнулась.

— Что угодно, если мне не придется готовить.

Для Джорджии эта ночь была долгой.

Она дала Шейну детское обезболивающее, чтобы немного уменьшить боль, но ничего не смогла сделать, чтобы побороть его разочарование. Он обычно спал на животе, и ему не понравилось то, что приходилось спать на спине, а сломанную руку класть на подушку, даже, если так сказал «доктор Мэтт».

И у нее не получилось утихомирить Куинна. И хоть он и радовался, катая брата по больнице на кресле-коляске и балуясь мороженым, никакие действия не смогли полностью облегчить его беспокойство за брата-близнеца.

Но кроме постоянной проверки состояния Шейна, убеждения Куинна, кормления и укладывания Пиппы, мысль о согласии пойти на ужин с сексуальным новым соседом не давала спать Джорджии.

Мэтт был искренним милым мужчиной, который прекрасно ладил с ее детьми, и если рассматривать только эти факторы, у Джорджии не было вариантов для отказа от приглашения. Но Мэтт Гаррет взбудоражил в ней чувства, которые она очень долгое время не испытывала, если вообще испытывала, и появление этих неожиданных чувств настораживало женщину.

Ее мама всегда говорила, что влюбленность – это как прыжок с разбега в бассейн, не проверив воду. И нет никаких сомнений, что Шарлотта всегда наслаждалась этим сумасшедшим чувством прыжка в неизвестность. Джорджия не относилась к такому типу людей, ей нравилось сначала измерять температуру и погружаться в воду медленно.

И это прекрасная аналогия ее отношениям с Филиппом. Джорджия любила своего мужа, но ее привязанность к нему росла в течение многих лет. Они сначала были друзьями с общими интересами и ценностями, с общим недоверием к романтике. Филипп был обручен до этого, но эти отношения закончились, когда он увидел свою невесту в постели своего двоюродного брата. У Джорджии был не только свой, но и мамин опыт многочисленных отношений.

А Филипп был не только обаятельным, но и настойчивым, и одно свидание привело к другому и так до тех пор, пока Джорджия не поняла, что происходит, они уже обменивались клятвами. У них были крепкие отношения, прочный брак. Они были полностью совместимы, даже, если от их занятий любовью земля не уходила из-под ног, но Джорджия искренне любила Филиппа.

Когда они решили пожениться, у нее не было никаких задних мыслей. Не то чтобы она не могла жить без него, просто не хотела, Филипп был ее лучшим другом, единственным человеком, которому она точно могла доверять, и с которым чувствовала себя комфортно.

Но точно также она чувствовала себя и с Мэттом Гарретом.

Джорджия – женщина в возрасте тридцати одного года и мать троих детей, и она не имела ни малейшего понятия о том, что делать с теми чувствами, которые вызывал у неё Мэтт. Она желала, всего на минуту, чтобы Шарлотта оказалась рядом, И она могла поговорить с ней об этом неожиданном влечении. Четыре брака и четыре развода давали ее матери большой опыт в любви и разбитых сердцах.

Но только Джорджии не надо было говорить с Шарлоттой, чтобы знать, какие советы та даст.