Бренда Харлен - Из соседей... в молодожены? (ЛП)

Джорджия повернулась, чтобы ответить, но слова застряли в ее горле. Его волосы были взъерошены, загорелая кожа приобрела легкий блеск пота, и серая футболка, которая облепила широкие плечи и сильные руки мужчины, была влажной от пота. Джорджия всегда ценила мужчин, которые были больше, чем «Турист из GQ», но она не могла отрицать, что было нечто весьма привлекательное в этом человеке.

Джорджия сглотнула.

—Нет, я...

Игнорируя ее протест, Мэтт полез в автомобиль за оставшимися двумя сумками.

Джорджия выдохнула.

— Хорошо. Благодарю.

Мэтт улыбнулся, и ее колени мгновенно ослабли.

Что-то очень притягательное, в самом деле.

В первый раз, когда Джорджия увидела Мэтта вблизи, то была поражена его потрясающей внешностью, и это нервировало ее тело инстинктивным ответом на его неприкрытую мужественность. Но Джорджия сумела убедить себя, что переоценила привлекательность, что он просто не мог быть таким красивым или таким сексуальным, как она думала. Теперь же лицом к лицу с ним, женщина была вынуждена была признать, что, во всяком случае, недооценивала его влияние.

Эти глубокие голубые глаза были теплыми и соблазнительными, и его изящно очерченный рот, казалось, обещал всяческие грешные удовольствия. Не то, чтобы Джорджия была заинтересована в соблазнении или в получении удовольствия, у нее даже не было сил на невинный флирт. Но пульсация крови в венах доказывала, что ее измученное тело еще не умерло.

Мэтт последовал за ней в дом и поставил продуктовые сумки на стойку.

— Можно пойти и посмотреть на щенков? — спросил Куинн.

Шейн посмотрел на соседа, с мольбой во взгляде столь же искренним, как и вопрос его брата.

— Щенков сегодня нет в моем доме, — сказал Мэтт мальчикам.

Их улыбки потускнели.

— Где они?

— С моим братом, Люком, в его клинике.

— Он доктор щенят, — напомнил ей Куинн.

— Он является доктором всех животных, — поправил его Мэтт.

— Может быть, мы могли бы навестить щенят в клинике, — предложил Куинн.

— Не сегодня, — ответила ему Джорджия.

Шейн надулся.

— Я хочу щенков.

— Ну, вы получите сестренку вместо этого.

— Я бы предпочел щенка, — проворчал Куинн.

Мэтт отвернулся, чтобы скрыть улыбку, когда мыл руки в раковине.

— Те щенки, конечно, милые, — согласился Мэтт. — Но, ваша сестра все же симпатичнее.

— Ты так думаешь? — скептическим тоном спросил Куинн.

— Абсолютно, — он улыбнулся малышке, все еще надежно пристегнутой в автокресле, и спросил Джорджию, — могу ли я взять ее?

Джорджия заколебалась.

— Если вы хотите, но у нее мало опыта с незнакомыми людьми, поэтому она может...

Ее объяснение затихло, когда она увидела, что мужчина взял Пиппу из кресла.

Мэтт посмотрел вверх.

— Может что?

— Я собиралась сказать «начать возню», — призналась Джорджия. — Но, очевидно, что она не собирается ничего делать.

Вместо этого, большие голубые глаза маленькой девочки были пристально направлены на лицо Мэтта, а рот был растянут в широкой улыбке, что полностью заполнило его сердце, до боли в груди.

— Она очаровательна, — сказал мужчина, аккуратно укладывая малышку на сгиб локтя так, чтобы поддержать голову и шею.

— У нее есть на это свои мгновения, — согласились мать.

— Обычно она все время плачет, — сказал Куинн.

— Особенно ночью, — добавил Шейн.

Вздох Джорджии подтвердил, что это, правда.

— Колики.

Мэтт имел свой собственный опыт с коликами ребенка, и сочувственно поморщился.

— Вы хоть немного поспали? — спросил мужчина.

— Намного меньше, так как моя мама уехала, — призналась Джорджия. — Но я справляюсь, если не замечать тот факт, что я просрочила свою работу, домашнюю работу и работу во дворе.

Шейн потянул за подол ее рубашки.

— Я голоден.

— Я знаю, милый. Я принесу тебе обед, как только уберу продукты.

— Сыр «Гилла»?

Джорджия улыбнулась.

— Еще бы.

— Я хочу извилистые макароны, — объявил Куинн.

— Ты ел макароны вчера, — напомнила она сыну. — У нас сегодня жареный сыр. Но можете пойти поставить мультики по телевизору, пока ждете свой обед, если хотите.

Видимо это был приемлемый компромисс, так как оба мальчика уже умчались в гостиную.

— Но ты не отстала от своих детей, — сказал Мэтт. — А это действительно имеет значение.

Улыбка, изогнувшая ее губы, была и искренней, и усталой.

— И благодаря тебе, я больше не так отстаю по работе во дворе, как до этого.

Мэтт пожал плечами.

— Я все равно подстригал свой газон.

Джорджия взяла бутылку с йогуртом из сумки, и поставила его в холодильник.

— Ты должна попробовать соевое молоко, — сказал Мэтт Джорджии.

Она подняла бровь.

— Потому что у вас есть фьючерс в соевых бобах?

Мэтт усмехнулся.

— Потому что колики могут быть вызваны или усилиться при непереносимости белков коровьего молока, потребляемых кормящей матерью.

Джорджия скрестила руки на груди.

— Как ты узнал, что я кормящая?

К его чести, Мэтт сумел удержать свой взгляд на лице Джорджии и даже не взглянул в сторону ее пышной груди.

— Нет детских бутылочек в сушильном шкафу или в холодильнике.

— Вы очень наблюдательны, — отметила Джорджия. — И откуда ты знаешь про соевое молоко?

— Я просто много читаю.

Она закончила убирать продукты и полезла в ящик под духовкой за сковородкой.

— Я тоже читала, — сказала Мэтту Джорджия. — Иногда даже для удовольствия.

Мужчина улыбнулся.

— Ты когда-нибудь снова будешь читать.

— Поверю тебе на слово, — она достала масло из холодильника. — Но сейчас мы получаем один день за один раз.

—Я бы сказал, что ты это делаешь лучше. У тебя трое замечательных детей, Джорджия.

Женщина начала намазывать ломтики хлеба.

— Я бы хотела, чтобы ты сказал это мне в три утра, — и когда она поняла, что эти слова могли быть неверно истолкованы, ее щеки покраснели.

Мэтт знал, что это не приглашение. Но хотел как-нибудь помочь, чтобы быть человеком, к которому она обратилась бы, когда ей будет нужен кто-то, кто смог бы облегчить жизнь, избавить от усталости и теней вокруг глаз, и вызвать улыбку на лице. Но эти желания были очень опасными. Джорджия не была его женой, ее дети не были его детьми, и он был вынужден прекратить желать того, чего не могло быть его.

— Я только имела в виду, что было бы неплохо иметь кого-то рядом, чтобы успокоить меня в ранние часы утра, когда мне хочется плакать вместе с Пиппой, — поспешила внести ясность Джорджия.

— Совместное бремя делает его легче, — легко согласился с ней Мэтт, и записал свой номер телефона в блокнотик, стоящий на столе. — И если тебе когда-нибудь понадобится помощь, с чем угодно и в любое время, позвони мне.

— Ты уже оказал меня огромную услугу, скосив мой газон, — сказала Джорджия, одновременно кидая в разогретую сковородку первый кусок хлеба, и масло зашипело.