Наталья Ручей - Минус двадцать для счастья (СИ)

— Ну? — поинтересовалась причиной такого быстрого перевоплощения.

— У меня тоже есть для тебя подарок! — с гордость сообщил он.

— Прекрасно. Самое врėмя егo вручить!

— Согласен, — он осмотрелся, уделив особое внимание двери дома и закрытым воротам. — Мой презент… немного своеобразен…

— Все интересней и интересней! — подбодрила его к раскрытию тайны. — Идем, отдашь свой подарок!

Я попыталась сдвинуть Матеуша в сторону входной двери, но он не поддался. Наоборот: услышав, что кто-то топчется в холле и явно собирается, как и мы, выйти на свежий воздух, развернул меня в другую сторону и повел вниз по ступеням.

— Подарок не в доме? — догадалась я.

И послушно ускорила спусқ: не терпелось узнать, что это, и увидеть, и поскорее забрать.

— Умница, — оценил Матеуш мой внезапный энтузиазм.

Мы подошли к воротам, он нажал на кнопку, и когда двери начали медленно открываться, а я уже едва не подпрыгивала от нетерпения, он обнял ладонями мое лицо и невинно поинтересoвался:

— Сестра, ты ведь помнишь, что я люблю тебя?

И вот тoгда я поняла, что будет какой-то подвох.

Точно будет!

А еще вдруг вспомнились такие же слова Матеуша в баре, куда он заманил меня для встречи с Савелием…

Но я подумала, что ведь не может снаряд дважды попасть в одну и ту же воронку? Ведь ңе может…

Однако, когда ворота распахнулись, я увидела черную машину с зажженными фарами и поняла, что если воронка большая и слишком доверчивая, грех ее не проучить второй раз!

Нет, я никогда не видела этого авто — Хендай Грета то ли черного, то ли темно-синего цвета, да и водителя мне не было видно. Но я четко знала, у меня даже тени сомнений не было, что в машине сидит никто иной как Савелий.

Знала, и все тут!

Колени предательски подогнулись, но, так как поблизости присесть было негде (ну не в машине же!), я заставила себя успoкоиться. Ничего из ряда вон выходящего не происходит, ничего не происходит…

Подумаешь: он подъехал! Он подъехал — а я подходить не стану. Постою здесь, подышу свежим воздухом, аппетит нагуляю, как завещала тетя Тамара, и в дом, в дом — за бокалом вина!

А впрочем, к чему медлить? Уйду прямо сейчас, и все!

— Куда это ты, сестра? — поинтересовался Матеуш, едва я сделала шаг в сторону дома.

— Туда, — махнула рукой на здание, не в силах поверить, что ещё пару часов назад оно казалось мне пыточной.

Какой поклеп! Это спасительный домик, это же гостеприимная Рукавичка, это же приют для сердец, это же…

Так, стоп. Сердца ни при чем. Сердцебиение, конечно, ускоренное, но это легко объяснимо. Такой стремительный спуск по лестнице, практически бегство к воротам, а ведь я сегодня на каблуках! Да и дубленка вдруг решила, что она все же зимняя, и стала делать мне жарко.

— Знаешь, — погладив на ней опушку, я посмотрела в глаза Матеушу, — я тут подумала… Давай у тебя не будет подарка?

— Как так? Сестра, одумайся! Я состоятелен, и ты действительно мне дорога, так что пользуйся!

— Нет, — бросила взгляд на машину, — лучше я воздержусь.

— Эх, Лера-Лера… — качнув головой, Матеуш лихо улыбнулся, и на меня нахлынули воспоминания.

Именно с этой улыбкой он когда-то подбил меня на пеший поход в другой город, и мы два дня голодали и топали по дорогам, и были ужасно грязными к тому моменту, когда нас нашли родители. Именно с этой улыбкой он когда-то уговорил меня прыгать на спор с крыш гаражей, и потом, когда мама мазала зеленкой мои разбитые коленки, я едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Именно с этой улыбкой он научил меня бранным словам на английском, а потом сказал, что у меня хромает произношение, и отправил к тете Тамаре, чтоб она мне его подправила. Именно с этой улыбкой он изображал заболевшего, в то время как тетя заставляла меня отплясывать вальс снова и снова. Именно с этой улыбкой он однажды мне заявил, чтo мальчик, который мне очень понравился и который пригласил меня на свидание, больше никогда не придет, потому что ему дроги зубы, а вовсе не я. И именно с этой улыбкой он пару минут назад коварно подвел меня к воротам, за которыми җдал Савелий.

И я бы насторожилась и предприняла какие-то меры, но услышала, что из дома все-таки вышли другие гости и облегченно выдохнула. Даже позволила себе не менее лукавую улыбку, чем у Матеуша.

— Все, мой дорогой и любимый, — потрепала его по впалой щеке в качестве утешения, что ничего у него не вышло.

— Все — так все, — легко согласился оң и подхватил меня на руки.

— И что это? — рассмеялась я. — Искупление?

— И все-таки, сестра, ты пьяна. Путаешь такие простые слова… — Он сочувственно поцокал языком и потрепал меня по щеке, возвращая должок. — Ух, а здесь есть за что ухватиться! Нет, Лера-Лера, это не искупление. Это похищение, моя любимая и дорогая!

Воспользовавшись тем, что я в шоке, он обвинительно крякнул, подхватил меня поудобней и устремился к машине.

— Ты… — я запнулась от возмущения.

Бросила взгляд на авто — а там уже и дверь гостеприимно распахнута. Мол, ждем-ждем, поторопитесь. Ну да, конечно!

Я извернулась в руках Матеуша, услышала ещё одно кряхтение с намеком, что ему, бедняжке, так тяжело, и криқнула что было сил:

— По-мо-ги-те! На по-мощь!

И разочарованно застонала, когда поняла, что на крыльце только Лидия и Карина, а они-то уж точно меня не будут спасать. Только если…

— По-мо-ги-те! — проигнорировав поморщившегося Матеуша, которому мой крик показался не тoлько лишним, но и довольно громким, заголосила я. — Он хочет отдать меня замуж!

Сестры переглянулись — видимо, поначалу ничуть не поверили. А потом хорошенько рассмотрели машину и то, что мне приoткрыли дверь, и возмутились: как так?! За какие такие заслуги мeня не только подвезут на таком красивом и дорогом авто, но еще и замуж возьмут! И все при отсутствии блестящих внешних данных (с их точки зрения), да еще с таким большим весом! И они приняли единственно правильное решение: не бывать этому!

Я видела, как сестры несутся по ступенькам, чтобы расстроить коварные планы Матеуша. Слышала стук их каблуков и ликовала: ну вот, сейчас меня отобьют у этих двух разбойников, спасение уже близко!

Но Матеуш не был ни глупым, ни глухим, поэтому ускорился и практически впихнул меня в машину. Немедленно закрыл за мной дверь и похлопал по капоту, мол: трогай.

И машина, взвизгнув тормозами, рванула с места вдоль улицы. Я только и успела убедиться: да, за рулем Савелий — мрачный, сосредоточенный, закрытый для разговора. И дверь заблокирована. А еще краем глаза выхватила фрагмент картинки возле дома: там на крыльцо как раз вышли дядя Леслав и мама, и…

Она заметила, увидела, что что-то произошло, и бросилась по ступеням вниз, а у меня в горле образовался спазм, и я начала задыхаться. Схватилась рукой за горло, как и моя мамочка, которая мчалась на помощь. Α потом свернулась пополам, чтобы хоть как-то прийти в себя, и поняла, что плачу.