Нина Баскакова - Подожди до завтра [СИ]

С Машей было не все гладко. Она отдалялась. С каждым днем он это видел все больше. Все чаще начала отказываться от помощи. С одной стороны, Андрей видел, что ей лучше, а с другой — начал опасаться, что она оправится совсем и уйдет.

— Почему она все время плачет? — спросила Маша, когда уже пошел второй час попыток ее успокоить.

— Может, характер такой капризный, — пожал плечами Андрей. — Может, голова болит. Невролог сказала, что все нормально. Правда отставание в развитие есть, но позже должно сгладиться.

— Надо было мне с вами пойти.

— И что бы это изменило? — спросил Андрей. Он лежал на кровати и подкидывал теннисный мяч. — Давай я ее покачаю.

— Я сама, — упрямо ответила Маша. — Не знаю, что это бы изменило, может, я тогда стала бы спокойнее. Все время кажется, что с Олей что-то не так.

— Все врачи говорят, все в рамках нормы, даже немного лучше, если учесть, что она раньше срока родилась. А то, что плачет много, то характер. Девочки всегда капризные, — ответил Андрей. — У тебя характер тоже непростой. Можешь на меня не смотреть таким строгим взглядом.

— Хочешь сказать, что я капризная?

— Угу.

— Может, еще и избалованной обзовёшь?

— Скорее недобалованной, — усмехнулся Андрей. Маша не ответила. Только губу прикусила. Как же она их часто любит кусать. Ему это не нравилось. Вместо этого хотелось подойти и поцеловать ее, сказать, что все ее думы пустое. Только ведь слушать не будет.

— Что еще скажешь?

— Чего тебе врач сказал? Все в порядке?

— Это тебя не касается, — огрызнулась Маша.

— Не касается. А что тогда меня касается? — он говорил спокойно, но чувствовал, что начинает закипать. — Хорошо. Спрошу по-другому. С сентября начнется учеба. Я на работу выйду. Ты справишься без меня?

— Справлюсь. Как будто у меня есть другой выбор.

— Ну, всегда можно что-то придумать, — возразил Андрей.

— И что ты можешь придумать? Миллион выиграешь, почку продашь?

— В лотерее мне никогда не везло. Даже в шуточную. А без почки я точно тебе буду не нужен. Ты и так меня еле терпишь, — он вздохнул.

— С чего ты так решил? — Маша прекратила кружить по комнате и посмотрела на Андрея. Он поймал мяч, почесал им переносицу.

— Я не слепой. У тебя целыми днями плохое настроение. Ты на любой мой вопрос или просьбу начинаешь рычать. Что мне еще остается думать?

— Думай, что хочешь, — она опять закружила по комнате с Олей на руках.

— Дубль два. Ты справишься или нет?

— Справлюсь. А вот ты? Когда ты учиться собираешься?

— Утром учусь, ночью работаю.

— А спишь?

— Где-то сплю, — он улыбнулся.

— Это нереально.

— Посмотрим. Все равно деньги нужны. Есть мы что-то тоже должны.

— Глупо все это.

— Что глупо?

— Твой план.

— У тебя есть другой? — спросил он, но ответа не дождался.

Сентябрь, октябрь, ноябрь. Месяца летели с невероятной скоростью. Он потерял счет дням. Все время хотелось спать. Знания давались с трудом. Приходя домой, он падал на подушку и засыпал, чтоб через пару часов вновь куда-то бежать.

— Ты опять себя запустил! — это вроде ругалась Маша.

— Она из тебя веревки вьет! Мне нужны деньги на новые сапоги, — это мама.

— Нужны лекарства. Оля заболела, — надо сорваться и ехать за лекарствами.

— Андрей, а Леша мне шоколадку подарил, — поделилась секретом Аня. Он же даже не мог ей ответить. Тяжело. И пропускать нельзя.

— Тебя вечно нет дома. — Маша говорила тихо, но это пугало больше всего. Значит, она на грани. Так же, как и он.

А что он мог сделать? Ему самому не хватало часов в сутках.

— У нее появился любовник — после этих слов Андрей подавился супом.

— С чего ты это взяла? — откашлявшись, спросил он.

— Твоя Маша вторую неделю подряд просит посидеть с Олей, — понизив голос, ответила мама.

— И ты из этого сделала вывод, что у нее есть любовник? — спросил он.

— А как иначе? — довольно ответила мама, словно раскрыла дело на миллион долларов.

— Тебе не могло прийти в голову, что Маша могла пойти в парикмахерскую, или к врачу? — предположил Андрей.

— Ее не было три раза на той недели по три часа, и четыре раза на этой неделе. А еще, она купила новую куртку, подстригла волосы и у нее глаза горят. Поверь мне, у меня нюх на такие дела, — загибая пальцы, ответила мама.

— И откуда такой опыт?

— Какой опыт?

— Ты говоришь, что ты знаешь, как себя ведут неверные жены. Вот и спрашиваю, откуда такие познания? — сказал Андрей.

— Это ты на что сейчас намекаешь? — от возмущения она на минуту потеряла дар речи.

— Не знаю, о чем ты думаешь. А догадки строить, так голова не соображает, — пряча улыбку в кружке с чаем, ответил Андрей.

— Я твоему отцу никогда не изменяла. Я его любила, — чопорно ответила мама.

— Вот честно, мне все равно, кто из вас в каком количестве друг другу рога наставлял.

— В браке этого не должно быть. Это новое течение я не понимаю. Изменят направо и налево. Я об этом Маше постоянно говорю. От хорошей жены муж гулять не будет. Знаешь, что она мне ответила?

— Что? — машинально спросил Андрей.

— Чтоб я не лезла своим носом в вашу жизнь, — обиженно надув губы, ответила мама.

— Постой. Что ты сказала? Ты капаешь на мозги Маше, что я ей изменяю? — Андрей посмотрел на маму. До него только дошли ее слова, и он не мог в них поверить.

— Это вполне логично. Дома не ночуешь. Денег почти не приносишь. Естественно, что ты кого-то себе нашел, — спокойно сказала она.

— Зачем ты так сказала? — тихо и с расстановкой спросил Андрей.

— Так это правда.

— Какая правда? Знаешь, мам, я не могу понять, чего ты добиваешься. Хочешь, чтоб мы с Машей расстались?

— Чего ты так за нее держишься? Как будто других девок нет.

— Для меня нет. Ты понимаешь, что если она уедет, то вместе с Олей?

— И что?

— Тогда ты ее увидишь только на праздники и то не на все.

— Другие же так живут. Ничего страшного, — спокойно ответила мама.

— Я промолчу. Спасибо.

— За что? Ты суп даже не доел.

— Так наелся, мам.

Заплакала Оля. Он взял бутылочку, навел смесь. Зачем его было так подставлять? Это просто в голове не укладывалось. Малышка смотрела на него глазами цвета стоячей воды. Они у нее темнели с каждым месяцем. Скоро станут как у мамы. А волосы не потемнели. Его остались. Светлые. И как он ее мог потерять? А Маша? Он к ней привык. Это стало таким естественным, что когда он приходит домой, она и Оля его ждут. Пусть он не был уверен, что Маша его ждала, но думать, что ей не все равно, где его носит, было приятно. Может, он сам все придумал? Хотя и придумывать было изначально нечего. Маша четко дала понять, что он ей не нужен. На браке и совместной жизни он настоял.

— Грустно все это, принцесса, — сказал Андрей, ложась на кровать, а малышку кладя рядом на пеленку. — Чувствую себя порой бродячим псом. Кому я нужен? Твоя мама и получше найти может. Она красивая, умная. Настоящая королева. Она и без меня проживет. Не знаю, смогу ли я без нее. Ане? Ей там уже кто-то шоколадки дарит. А скоро и цветы дарить будет. Матери? Что-то в последнее время я начинаю сомневаться, что я ей нужен как сын, а не как банкомат. Тебе? — Оля взяла его за палец, продолжая одной рукой придерживать бутылочку. — Так ты вырастишь. У тебя будет своя семья. А я буду старым и ворчливым. Куплю муляж дробовика и буду им от тебя женихов отгонять. Ты не улыбайся. Ешь лучше. Опять плюешься. Как ты будешь расти, если столько выплевываешь. Теперь и меня, и тебя переодевать надо.