Наталия Кочелаева - Дети гламура

— О нет, слуга покорный, — пробормотал он, трогаясь.

Но вот добравшись до дому, понял, что внутрь ему не попасть. Ключи, которым положено было быть в кармане джинсов, отсутствовали. С досадой Кирилл начал припоминать, прислонившись к безмолвной двери, где он мог их посеять, и припомнил, что, открыв мастерскую, он небрежно кинул тяжелую связку на покрытый голубой клеенкой стол, да так там и оставил. Благо дверь в мастерскую закрывалась на английский замок, и Кирилл ее обычно просто захлопывал. Вот бог наказал — не надо было сбегать от Лельки! Ну да ничего страшного, у Ольги есть запасные ключи от мастерской, которые она себе все же выпросила (Кирилл не хотел давать, но теперь даже удобно получилось), она откроет дверь, а потом Кирилл все же останется у нее. Раз уж так получилось.

Раздосадованный этим мелким неприятным происшествием, он выскочил обратно во двор и направился на стоянку. Там его ждал очередной неприятный сюрприз — машина заводиться не желала! Кирилл мало что понимал в автомобилях, свои проблемы он решал, обращаясь в автосервис, да и не случалось с ним такого ни разу, чтобы заглохла и ни тпру, ни ну!

Кое-как неудачнику удалось побороть упрямую скотинку, и он заспешил к последнему своему приюту. Впрочем, пока парковал машину, сердце у него еще раз неприятно дрогнуло — в окнах Ольгиной квартиры было темно.

«Неужели она легла так рано? Ну, это не беда — хоть и спит как сурок, но все же разбудить ее можно, если как следует позвонить. А если упорхнула куда-нибудь? Вот черт, хоть в машине ночуй…»

— Леля?

Вот же она — бежит к подъезду. На ней черное кимоно, которое она носит дома, сверху накинута шаль. Выходила к мусорным бачкам или провожала кого-то? Не важно.

— Леля! — окликнул ее Кирилл, приближаясь.

— Вот он! — вскрикнула Оля и улыбнулась, сдвинула брови, притворно сердясь. — Ты куда же это пропал, друг сердечный? А я-то, дуреха, думаю: не стану его от дела отвлекать, пусть сублимируется… У меня, между прочим, гости были!

— Да я уж и вижу, — в тон ей ответил Кирилл, приподнимаясь на цыпочки и делая вид, что напряженно всматривается в даль. — Что, хахаль приезжал в мое отсутствие? Меня ты, между прочим, никогда не выскакиваешь провожать!

— Потому что ты никогда не прощаешься! — надулась Ольга. — Да к тому же и подозреваешь меня в неведомых любовниках! Между прочим, это были супруги Лавровы, они горели желанием тебя видеть, познакомиться с твоими новыми работами. Да-да, говорю, он там, мы сейчас поднимемся… Пока то да се, пока кофе попили, поболтали — а он уже упорхнул! Ты уж не обижайся, но мы посмотрели без тебя твою мастерскую. Юле очень понравилось, она…

— Мы так и будем у подъезда стоять? Ты мне отказала от дома? — кротко осведомился Кирилл.

— Да, конечно, пошли, — спохватилась Оля и стала подниматься по лестнице, не прекращая болтать. — Ты знаешь, эта Юля, оказывается, очень даже ничего. Я думаю, может, раньше она просто стеснялась, не разговаривала ни с кем, а мы уж решили, что она выпендривается! Сегодня она так что-то разговорилась и показалась мне такой простой, такой милой… И твои картины ей понравились. Ты не сердишься?

— А? Да нет, мне не жалко. Особенно если ей понравилось.

— Погоди, а ты-то что вернулся? — наконец догадалась спросить Оля, уже открывая дверь в свою квартиру.

Кириллу почему-то не захотелось ей рассказывать про забытые ключи. Вот не захотелось, и все тут.

— Знаешь, я доехал до дому, а потом мне так тоскливо стало. Вот я развернулся, и обратно, думаю, ну не выгонит же она!

— Ах ты морда моя славная, — рассмеялась счастливым смехом Оля, и Кирилл почувствовал самые настоящие угрызения совести. — Ну иди, я тебя поцелую…

Черное кимоно осталось лежать в прихожей на полу.

«Завтра встану пораньше, возьму Лелькины ключи и заберу свои из мастерской», — соображал Кирилл, прислушиваясь к сонному дыханию Ольги и постепенно погружаясь в дрему.

Он действительно проснулся рано, даже без будильника — иногда ему удавалось запрограммировать себя на такой вот подъем, если накануне вечером он несколько раз повторял себе, что обязательно должен проснуться. Встал, прикрыл Ольгу простыней, поцеловал ее в теплые спутанные волосы и, быстро одевшись, вышел из квартиры. Кирилл решил не обнаруживать перед Олей своей невольной лжи. Душ, завтрак, утренняя болтовня — все это потом, когда он заберет ключи.

Лелькины ключи лежали в прихожей на подзеркальнике. Он взял их и осторожно прикрыл дверь. На цыпочках (что напомнило ему вчерашнее бегство) он поднялся наверх и открыл дверь в студию. Первое, что бросилось ему в глаза, — Ольга навела какой-то порядок, именно не сделала уборку, судя по пыльным следам на полу, а так, косметически прибрала. Заляпанный красками белый халат, который валялся скомканным на сиденье стула, отправился на свое место, во встроенный шкаф, чашки и стаканы, что стояли немытыми на столе, перекочевали на полку и лучились чистотой, голубая клеенка на столе была тщательно вытерта…

И никаких ключей в помине не было.

Некоторое время Кирилл мучительно соображал: может, он забыл их где-то в другом месте? Но так отчетливо было воспоминание — входя, он швыряет тяжелую связку на стол. Или он потом все же взял их со стола и выронил уже в машине?

Он собрался было спуститься вниз и порыться в автомобиле, но вовремя остановился. А что, если Леля, когда убирала вчера, взяла эти несчастные ключи и припрятала куда-нибудь? А потом смолчала, хитрюга, не стала уличать его во лжи. Ну что ж, значит, надо молчать как рыба, все равно она потом расколется.

Как ни в чем не бывало Кирилл спустился обратно в Ольгину квартиру, и, как выяснилось, на редкость вовремя. Она проснулась, как будто только и ждала, чтобы он вернулся. Потянулась, зевнула, как кошка, показав розовую пасть с мелкими белоснежными зубами, и наконец открыла глаза.

— О, ты уже встал? — промурлыкала она. — А вот какая ранняя пташка сейчас сварит кофе?

Кирилл догадался, что этой пташкой должен быть он, и отправился в кухню, предварительно расцеловав помятую мордочку подруги. Через некоторое время, когда по дому поплыл дурманящий запах свежесваренного кофе, Ольга выползла на кухню, запахивая кимоно. Кирилл с улыбкой искоса посматривал на нее. Интересно, что она успевает с собой сделать за короткий срок пребывания в ванной?

Только что глаз продрать не могла, на щеке отпечатался след шва от подушки, волосы были спутанные и всклокоченные… А сейчас уже свеженькая, бодрая, глаза блестят, на ресницах сверкают капли воды.

— Ура, кофе! — обрадовалась она, садясь за стол. — Я не завтракаю сегодня, а ты, если хочешь, можешь поджарить себе тосты и достать ветчину. Да и вообще, лопай, что найдешь.