Ксения Акула - Дикая [СИ]

— Ччто? — запнулась я от неожиданности, пока Домовой буксировал меня на себе к лестничной площадке, — зачем?

— Как зачем? — пожал парень плечами, — разве твоя мама не мечтает узнать, с кем встречается ее дочь?

— Нет, она даже не знает о твоем существовании.

— Вот как?

Домовой растерянно провел по волосам и нахмурился, стараясь не выдавать своего расстройства, но я научилась понимать его настроение по незначительным деталям: жесты, мимика, взгляды. Сейчас он был явно озадачен и даже огорчен.

— Не хочешь, чтобы родная мать знала, что у тебя есть парень? Или не хочешь, чтобы она знала, что этим парнем являюсь я?

Вздохнула, сбитая с толку потоком информации.

— Это она ничего не хочет обо мне знать! Сколько можно твердить тебе о том, что ее мало интересует жизнь дочери с тех пор, как на горизонте нарисовалась ЛЮБОВЬ!

Домовой только пожал плечами и зашел в раздевалку, чтобы снять с вешалки наши пуховики. Каждое утро он встречал меня на остановке и провожал в школу, заботливо вешал куртки на один крючок и даже застолбил мне место рядом с собой в столовой. Друзья за нас порадовались, Волк позубоскалил, одноклассники пожелали удачи с директорским сынком. Для всех мы стали парой.

Все бы хорошо, но у меня не проходило чувство, что мной снова вертят, как хотят. Не Денис, так Домовой считают, что вправе распоряжаться моей жизнью по собственному усмотрению. Причем последний был уверен, что я еще и радоваться должна подобной заботе!

И сейчас, в очередной раз он решил за нас двоих, что пора знакомится с моей мамой, что ж, удачи ему!

— Знаешь, — прервала наше молчаливое одевание, — я согласна!

— Что? — очнулся Домовой.

— Проводи меня домой. Думаю, мамин сожитель очень удивится, обнаружив, что у его новой пассии есть шестнадцатилетняя дочь.

Именно о нем мама говорила каждую субботу и воскресенье, когда я спрашивала, не зайти ли к ней в гости? Именно за него переживала, а не за меня, как это ни странно.

Любящая мать превратилась во влюбленную женщину, которая неожиданно встретила на новой работе мужчину, моложе ее на несколько лет, и забыла ему рассказать о собственной шестнадцатилетней дочери. Что такого-то?

— Он еще никогда не был женат, понимаешь? — плакалась мама в трубку.

Я не понимала.

— Мне всего тридцать пять лет, — тот же жалобный вопль, — я смогу родить ему сына, о котором он так мечтает. Поживи пока в гостинице, а там я придумаю, как сообщить Тимуру, что у меня есть взрослая дочь. Уверена, что он обрадуется.

Но время шло, мама ничего не говорила своему сожителю, бабушка закрывала на все глаза и делала вид, что происходящее в порядке вещей, а я жила по принципу: «лишь бы другим было хорошо»!

— Пойдем ко мне домой, познакомлю тебя с родными! — загорелась я каким-то нездоровым энтузиазмом, игнорируя нехорошее предчувствие.

У этих южан даже снега в декабре не бывает! — злилась по пути к дому бабушки и дедушки на всех вокруг, уверяя себя в том, что пора бы возвращаться в столицу. Там хоть новый год можно отпраздновать весело, покататься на коньках на площади, посмотреть с друзьями салют.

Вот только старые друзья уже давно не звонили, а новые жили в этом маленьком, богом забытом портовом городишке и не стремились уезжать.

И черт с ними!

Я шагала так быстро, что не могла поддерживать ничего не значащую беседу с Домовым, а он и не напрашивался на разговор. Наверное, понимал, что нас обоих ждет нетипичное знакомство с факерами.

— Скажи, хотя бы, чего ожидать от твоей мамы? — поймал меня за руку Домовой уже у самой калитки.

— Чего угодно! — огрызнулась я, — она неуравновешенная неврастеничка, у которой на уме только ее любимый Тимур. Похвали его новую рубашку, и моя мама будет от тебя в восторге. Уверена, ее сейчас не сильно волнуют мои отношения с парнями.

— Не может быть! Ты просто пытаешься так оправдать свое проживание в номере люкс! — огрызнулся Домовой, а мне захотелось послать его куда подальше, но отступать было поздно.

Я распахнула калитку и в два шага преодолела расстояние до двери, входя без стука и предупреждения. Запах выпечки окутал меня с порога, а веселый смех мамы и бабушки ранил в самое сердце.

Значит, им весело тут без меня?

Разулась и показала Домовому кивком головы на вешалку, куда он неуверенным движением определил наши пуховики.

— Привет! — зашла я на кухню, обозревая собравшихся за столом. — Чему так радуемся?

Мама поперхнулась собственным смехом, бабушка стыдливо опустила глаза, а незнакомый мужчина с черными, как смоль волосами и огромным животом вытаращился на меня, как на привидение.

— Даша, — обрела голос бабушка, — ты что же не предупредила, что зайдешь?

— Как это? — в притворном изумлении всплеснула я руками, — а, точно! Решила сделать сюрприз и познакомить вас со своим парнем.

— Мама! — демонстративно повернулась в сторону потерявшей дар речи незнакомки с пунцовым лицом, — это Ростислав.

— Приятно познакомиться, — пролепетала мама, глядя только на своего ненаглядного. — Тимур, это моя дочь Даша.

Пузатый дяденька грузно поднялся из-за стола и прошел мимо меня, чтобы пожать руку Домовому.

— Привет, парень! Как же тебя угораздило-то влюбиться в таком юном возрасте? — хмыкнул он.

Наверное, это была шутка. Потому что за его словами послышался громоподобный смех, а у меня в глазах все поплыло от едкого запаха перегара.

— Ростислав, Даша, — засуетилась бабушка. — Вы проходите, садитесь к столу. Я как раз пирожков напекла.

— Что-то не хочется, — ответила я кисло.

Лично мне уже надоел весь этот фарс.

— Садись, шо бабке отказываешь, — грубо толкнул меня в спину мамин сожитель на обратном пути ксвоему стулу, а я развернулась и со всего размаха врезала ему под дых. Хорошо, что у Домового была реакция настоящего спортсмена, и он успел оттащить меня от мужика, пока тот не очухался. Ретировались мы с кухни под грозный рык Тимура, истерические рыдания матери и причитания бабушки.

— Познакомился? — уже на улице спросила я Домового, который никак не мог отойти от всего увиденного.

— Это даже хуже, чем я мог себе представить, — произнес парень, уверенным движением притягивая меня к себе. — Милашка, я так виноват перед тобой!

Знакомое тепло от близости Домового разлилось по всему телу, мурашки забегали по спине табунами, а голова запрокинулась в ожидании поцелуев, но я резко себя одернула.

Как всегда, не время и не место! Сейчас самое главное как-то переварить сложившуюся ситуацию.

Нет, слез не было, но что делать с желанием крушить и ломать все, что попадется под горячую руку?

— Можешь уже идти декорировать актовый зал, — бросила я своему парню на прощание и повернулась к морю. — Мне нужно побыть одной.