Алиса Лунина - Просто была зима…

Приморск. 1986 год

В маленьком южном городке Приморске, где даже в декабре снег был явлением сродни настоящему чуду, Новый год любили так же, как и во всех других уголках страны. Его предвкушали, к нему готовились, и особенно его ждали дети.

Узнав, что в конце декабря они пойдут на новогоднее представление во Дворец культуры, где будут хороводы вокруг наряженной елки, подарки и самый настоящий Дед Мороз, сестры Литвиновы – пятилетняя Таня и четырехлетняя Оля засияли от радости. Обе любили Новый год, и возможно, что любовь к этому празднику была единственным объединяющим Таню и Олю обстоятельством, потому что вообще-то они оказались разными. Вот просто абсолютно. Как лед и пламя, север и юг, ну и так далее. И реакция на слова мамы, сказавшей, что к новогоднему представлению надо бы подготовиться – выучить стихотворение для Деда Мороза и придумать специальный карнавальный костюм, была у сестер разной. Старшая сестра Таня, как хорошая, воспитанная девочка, приняла слова мамы как руководство к действию – она разучила большое стихотворение (на размере Таня не схитрила – по объему так вышла целая поэма) и за несколько дней, под руководством бабушки, сшила костюм зайца. А младшая – Оля, глядя на старшую сестру, решила все сделать наперекор Тане. «Таня разучила стихотворение? Тогда я ничего учить не стану! Таня будет на елке зайцем? Тогда я стану маленькой разбойницей как в сказке Андерсена! Таня – хорошая девочка? Тогда я всегда буду плохой девочкой!» Но вот только идею прийти на елку в костюме маленькой разбойницы мама почему-то отвергла, и в итоге Олю нарядили «снежинкой».

…Во дворце, увидев самого взаправдашнего Деда Мороза – в тулупе и с бородой, заяц Таня и снежинка Оля заволновались.

Дед Мороз со Снегурочкой зажигали гирлянды на елочке, пели с детьми песни, а потом наконец настало самое интересное – к Деду Морозу можно было подойти и, рассказав ему специальный новогодний стишок, получить от него подарок.

Оля в марлевом костюме «снежинки» угрюмо наблюдала за очередью выстроившихся к Деду Морозу девочек в таких же, как у нее, марлевых костюмах. Таких «снежинок», как она, было здесь как в огромном сугробе, и, чтобы как-то отличаться от прочих (а Оле страстно хотелось отличаться от всех – всегда и везде!), она быстренько, пока мама не видела, поотрывала снежинки из фольги на своем платье, и самую большую прилепила себе на лоб жвачкой, – типа она не какая-нибудь обыкновенная снежинка, а Снежная королева – королева снежинок! Когда очередь дошла до ее сестры и заяц Таня принялась старательно рассказывать Деду Морозу свой стишок размером с поэму, Оля пригорюнилась – а что же она расскажет, когда спросят ее? Может, зря она не стала учить стихотворение?

– Здравствуй, снежинка! – обратился Дед Мороз к Оле, когда очередь дошла до нее.

– Я – королева всех снежинок, – уточнила свой статус Оля и, послюнявив жвачку, поправила отлепившуюся фольгу.

Дед Мороз с уважением кивнул и посадил «королеву» к себе на колени. Оля украдкой коснулась рукой его бороды – настоящая-нет? Дед Мороз попросил девочку прочитать ее любимое новогоднее стихотворение. Оля тяжело вздохнула, стараясь не смотреть в ту сторону, где стояла довольная, улыбающаяся Таня в дурацком заячьем костюме.

– Ты не знаешь ни одного стихотворения про Новый год? – удивилась Снегурочка, когда пауза слишком затянулась. – Может быть, расскажешь что-нибудь про зиму или снег?

Сбоку от Оли закачались длинные заячьи уши, и тут же раздался Танин писклявый голосок:

– Оля стихов вовсе не знает!

Оля вскинулась и приняла вызов: как это она не знает ни одного новогоднего стихотворения?! Да она придумает его прямо сейчас! В следующую минуту Оля забормотала Деду Морозу в ухо собственные, только что придуманные стихи. И ничего, что они состояли всего из одной фразы, зато произносила она их с необычайной экспрессией: «Если на улице снег – иди домой! Если на улице снег – иди домой! Если на улице…» Оля склоняла эту фразу на все лады, демонстрируя недюжинные актерские способности (много позже Оля поймет, что ее стихи были похожи на рэп, и она читала их, как заправский рэпер). Главное, как понимала девочка, не останавливаться, чтобы не дать Деду Морозу опомниться. Спустя пять минут Олиных завываний ему в ухо о том, что надо делать, если на улице идет снег, Дед Мороз судорожно взмахнул посохом и сказал, что Оля – большая, очень большая молодец! Ну, просто страсть, какая молодец! И поспешил спустить ее с колен.

– Дед Мороз, а ты выполнишь мое желание? – поинтересовалась Оля, приободренная дедовской похвалой, и, не дожидаясь ответа, затараторила: – Пожалуйста, сделай так, чтобы я была самой красивой! А еще, чтобы я, когда вырасту, стала знаменитой актрисой!

Дед Мороз не успел ничего ответить, потому что к нему вдруг метнулась другая девочка – в заячьем костюме и заканючила, глядя на «королеву снежинок»:

– Но это моя мечта! Это я хочу быть знаменитой актрисой!

Оля вспыхнула:

– Нет, моя! – и попыталась оттолкнуть сестру. Таня пихнула ее в ответ.

– Девочки, не ссорьтесь! – крикнула мама, но было уже поздно.

Оля схватила Таню за заячье ухо на ее белом комбинезоне, дернула его что есть силы и оторвала. Все дети засмеялись, а одноухий заяц Таня заплакала.

– Дети, перестаньте, – примиряюще сказал сестрам Дед Мороз, – моего волшебства хватит на всех. Обещаю сделать так, что у вас обоих сбудутся желания.

– И я стану знаменитой актрисой? – возликовала Оля.

Дед Мороз улыбнулся, порылся в своем необъятном мешке и вручил девочке леденцового петушка на палочке. Точно такого же он протянул рыдающей Тане. Оля развернула обертку от леденца и уточнила у Деда Мороза, точно ли он исполнит обещание. Дед Мороз кивнул.

– Ну, смотри, не соври! – потребовала Оля, глядя в льдистые, голубые-голубые, глаза Деда Мороза.

Прошло тридцать лет

Приморск. Наше время

– Я неудачница! – вздохнула Татьяна. – Надо набраться смелости и честно себе в этом признаться. Да, неудачница – тем не стала, это не сбылось, с личной жизнью вообще полный мрак. Дальше можно не перечислять… Главное, непонятно, как это со мной приключилось, ведь в детстве, юности на что-то надеялась, были амбиции, планы, мечты, и вот – пожалуйста!

Татьяна стояла на берегу моря, зябко ежась от сильного ветра. Погода была типичной для начала декабря – прохладно, ветрено; на море начинался шторм. Кроме чем-то недовольных чаек – вокруг никого; можно пожаловаться вслух, можно поплакать, да хоть бы вообще завыть в голос – никто не услышит. Час назад Татьяна простилась со своим мужчиной – любимым, обожаемым Александром; десять лет отношений – сходились, расходились и вот, кажется, разбежались окончательно. Татьяна сейчас чувствовала такую боль, словно у нее оторвало руку или ногу; абсолютная, невыносимая боль и полное непонимание: как ей теперь дальше – без Саши?