Нора Флайт - Порочные наслаждения

Смятение, распространявшееся по его лицу, сказало мне о том, что это именно так и есть. — Ты сожалеешь о том, что мы сделали? Сожалеешь о прошлой ночи?

Прошлая ночь. Только от тих двух слов мое лицо охватило пламя. Мое горло сковало, все мои чувства притупились, кроме боли в руках. Боль, которую так старательно пытался вызвать Дрезден. Меня не особо волновало, что он говорил … А теперь я поняла, что означало его выражение.

Дрезден подозревал, что я думала, что прошедшая ночь была ошибкой.

Я не могла пошевелить руками. Когда Дрезден настолько близко, мне и не нужно было. Напряжение на его лице растаяло, когда я подалась вперед, сокращая расстояние между нами и с отчаянием целуя его.

Я не жалела о прошлой ночи.

Я не могла жалеть.

Даже, если бы я рассматривала это как ошибку, в том или ином ее качестве, я уже упала слишком глубоко в темное чувство вины. Мое правое предплечье, на котором извивалось тату в виде крепости, пульсировало, пульсировало, пока куча мыслей наполняла мой разум.

— Лола, — выдохнул он, освобождая меня только для того, чтобы снова заманить в ловушку, обхватывая руками мои щеки. В его глазах полыхал огонь. Стоя на самом краю, я ждала, что он скажет. Я не могла передать словами то, что было на моем сердце, оставляя меня стоять в молчании, сопровождаемым тяжелым дыханием. — Я сказал Бренде, что мы спустимся через пять минут.

Мне понадобилась пара секунд, чтобы принять его слова и осознать их. Я начала смеяться даже раньше, чем поняла это. Это все, что я могла ответить в тот момент. Вытирая уголок глаза, я растянула губы в широкой улыбке. — Как думаешь, она не против подождать пятнадцать?

— Конечно, да. — Он провел ногтем по моей длинной шее, прокладывая путь к ключице. — Ей это будет ненавистно в двадцать раз больше.

Мое тело помнило все, что он проделывал со мной прошлой ночью. Он сделал нечто замечательное, похоронив один неприятный случай, портящим все. Когда я прижалась к нему, руки скользили вниз по его спине, по его рубашке, которая напомнила мне обо всем.

Тот шрам. Его шрам, который он скрыл от меня, когда мы занимались сексом. Я заметила это без его ведома, пока он спал. Мое сердце охватил стыд, но зубы Дрездена на моей челюсти унесли это с собой. Его способности в пении соперничали с его умением плавить мои мозги.

Пружины жалобно стонали под нами, когда он прижал меня всем своим весом. Дрезден дразнил меня всю прошлую ночь, неторопливо помечая все мое тело. А сейчас он без труда стянул рубашку, которую я натянула только минуту назад. От этого мои волосы спутались, портя еще больше то, что было с моими прядями после ночи с этим брюнетом.

Я боролась с той половиной себя, которая просто хотела забыть обо всем. Почему я так сильно беспокоилась о том дурацком шраме? Дрезден своими умелыми пальцами, теплыми губами давал мне обещание, что мог избавить меня от моего навязчивого беспокойства. Если бы я просто позволила ему сломать остатки беспокойства, которое предупреждало, что он скрывал, я могла бы растаять прямо под его мускулистой и вибрировавшей грудью.

Его рука, проскользнувшая между нашими телами, ласкала меня поверх моих джинсов, побеждая в этом сражении.

Я перестала держаться за свое беспокойство.

Металлические зубцы молнии терлись друг о друга, Дрез стягивал вниз мои штаны. Он не избавился от них полностью, только лишь настолько, чтобы открыть мои трусики. Передняя часть его джинсов демонстрировала его явную эрекцию. Обрушиваясь на меня, он слегка покачивал своими бедрами. Если бы мои трусики не были уничтожены прошлой ночью, то это бы произошло прямо сейчас.

Захватывая его плечи в плен своих рук, я целовала его шею, сопровождая это приглушенными вздохами. Я жаждала его после нашего танца в клубе. Я думала, что уже просто невозможно желать его еще больше. Но потом я на самом деле заполучила его. Это еще хуже- знать, что тебя ожидает. Это все равно что, пробовать воздух, делая первый вдох.

Его рука опустилась на мою поясницу, заставляя меня выгнуться, прижимаясь к нему своей грудью. Свободными пальцами он расстегнул свои штаны, стягивая их вниз. Хотя теперь там была мягкая ткань его белья, а не грубых джинс, но это не смягчило эрекции Дреза.

— Дерьмо, — проворчал он с охрипшим от своей нужды голосом. — У нас проблема.

Жар охватил мои щеки; он перестал двигаться, но мои бедра извивались под его членом. Тот факт, что между нами была лишь тонкая ткань сводил меня с ума. — Что… что не так? — Все дело во времени? Каким-то образом прошло уже двадцать минут?

Дрезден остановился, замер, глядя на меня сверху. Его ноздри раздувались, и я дрожала от осознания того, что явно заставила его утратить контроль. — Блядь, — произнес он, сжимаю челюсти. — Прошлой ночью я использовал последний презерватив.

Привкус уксуса наполнил мой рот, от чего я испытывала удушье. Последний? Сколько ему нужно? Это резко напомнило мне о том, насколько разными были наши жизни. У меня не было с собой презервативов, я никогда не думала об их необходимости во время турне. Мои ожидания от путешествия были наполнены тяжелой работой, адского труда и возможных перспектив. Все это осуществилось, в той или иной степени.

И сейчас я была здесь, лежащей под Дрезденом, понимая, что, не смотря на мое растущее возбуждение, мучительно сексуальный певец остался без презервативов.

Сколько их у него было до меня?

Поморщив лоб, Дрезден прижал ладонь к моей спине. От этого движения я начала тереться своими влажными трусиками о его набухший член, из-за чего мы оба застонали. — Это просто ужасно. — Глухо посмеявшись, Дрезден покачал головой. — Очень ужасно то, что я не хочу останавливаться? — Казалось, что побуждаемый моим движением, он начал делать более активные движения вперед.

Искры вспыхивали в моем мозге. Одни его движения только лишь по моей скрытой бельем киске, сделали давление внутри меня просто невыносимым. — Я … тогда не надо. — Не останавливайся — думала я эгоистично. Я знала, что давала ему разрешение на то, чтобы сделать что-то опасное. Если я и делала неправильный выбор до этого в моей жизни, то одно лишь это стирало их все.

Самая последняя вещь, в которой я нуждалась — это оказаться беременной.

Вдохновленный тем, насколько я была беспомощна против него, с дрожащими ногами, Дрезден наклонился, срывая поцелуй с моих губ. Обсуждение было закончено; возможно, и не было причин вообще начинать ее. Если он и давал мне пути к отступлению, то я не воспользовалась ими . Он собирался меня трахнуть в любом случае? Подумала я, как в тумане.

Зубы прикусили мочку моего уха. — Ты на самом деле хочешь этого, правда? — Прошептал он.