Донна Макдональд - Созданная огнем

– Правда? Тебя воспитывали баптистом? – просила Кэрри, и подумала об одной из крупнейших церквей Лексингтона, в которой женщины носили красивые платья и шляпы, а мужчины были одеты в костюмы-тройки. Их музыка была прекрасна, а улыбки по воскресеньям поднимали настроение.

– Нет. Мама и папа были лютеранами, – сказал Майкл. – У тебя есть какие-то религиозные предпочтения или отвращение к какому-то вероисповеданию?

Кэрри фыркнула.

– Нет. Я думаю, что неважно, к какой религиозной общине ты принадлежишь. Моя семья старомодные пятидесятники. Они до сих пор верят, что женщины должны носить длинные юбки, не стричь волосы и не пользоваться косметикой. Никто из моих братьев и сестер не придерживается такого внешнего вида, но ради наших родителей, бунтуют против этих требований тайно. Так, что всем видно, насколько я не соблюдаю предписанное религией.

Майкл усмехнулся, думая об обычно коротких стрижках Кэрри и ее очень обтягивающих коротких юбках. Ее внешний вид хорошо ей подходил. И ему он тоже нравился.

– Тебе следует изменить свою точку зрения, Карлин. И это сделает многие вещи более приятными. Расскажи мне что-нибудь замечательное о своей семье и их духовной жизни.

– Карлин с тобой вообще ни о чем не разговаривает. А Кэрри могла бы, если ты назовешь ее по имени, которое ей нравится, – сказала она ему, заставив Майкла снова рассмеяться. – Так, значит подумать о чем-то, что мне нравится, да? Мои отец с матерью раньше устраивали конкурс – кто лучше поблагодарит. Это было весело.

– Конкурс кто лучше поблагодарит? Что это такое? – спросил Майкл, подойдя к столу, и вытащил стул, чтобы допить свое пиво и внимательно послушать.

– В основном они делали это за обеденным столом. Мой отец громко произносил имя матери, а затем решительно высказывал что-то, за что он был ей благодарен… это могло быть все что угодно. Затем мама в ответ, так же как и он, решительно говорила, за что она была ему благодарна. Они заканчивали тем, что кричали друг на друга с разных концов стола. Это было почти похоже на сражение. И пока это продолжалось, мы вчетвером так сильно смеялись, что не могли есть. Даже Кевин, – сказала Кэрри, бросая на Майкла взгляд, который говорил можешь-в-это-верить-или-не-верить. – Конечно, Дарла и Элисон тогда были очень маленькими. Я, наверное, была в средней школе, когда они это прекратили.

– Наши обычаи были в основном связаны с главным религиозным праздником. То, о чем ты рассказала, звучит неплохо – сказал Майкл. – И возможно, мы могли бы это как-нибудь попробовать.

– Конечно. Майкл… я так благодарна, что моя семья покинула твой дом , – громко сказала Кэрри, смеясь над тем, что Майкл широко улыбался и одновременно пытался пить пиво.

– Кэрри, я так благодарен, что прямо сейчас ты не больна, – смеясь, сказал Майкл.

– Майкл, я так благодарна, что впервые за несколько недель была в состоянии съесть пиццу, – сказала ему Кэрри, загружая последние тарелки в посудомоечную машину и закрывая ее дверцу.

– Кэрри, я так благодарен, что ты моешь тарелки, – сказал он, но понял, что это было слабой попыткой, когда она одарила его жалостливым взглядом за отсутствие воображения.

– Майкл, я так благодарна, что сегодня ты не ударил моего брата в ответ, когда он этого заслуживал, – сказала ему Кэрри. – Он придурок, но думаю, что он, наконец, начинает взрослеть.

– Кэрри, я так рад, что смог уговорить твоего отца проводить тебя к венцу, – с гордостью сказал он, решив, что раз она могла говорить о сегодняшнем дне, то и он тоже может.

– Майкл… – Кэрри сделала паузу, глядя прямо на Майкла, который теперь смотрел в потолок.

– Я думала, что отвести меня к венцу была идея моего отца, – нахмурившись, сказала Кэрри.

Майкл вздрогнул, когда понял, что проболтался и Кэрри его на этом поймала.

– Ну, идея была Итана, это он хотел извиниться и все исправить. А я просто сказал, в какой форме это нужно сделать.

Кэрри верила, что Майклом двигали благие намерения, но она все еще злилась от того, что раскаяние ее родителей не было настоящим. У нее ушла вся жизнь, чтобы не обращать внимания на то, что они думают о ее решениях. А теперь Майкл вмешивался и пытался изменить то, чего она никогда не могла удостоиться.

Кэрри стояла, сжимая в руке край раковины и полотенце, и чувствовала себя как ее мать, которая вступила в союз с мужчиной, который все контролировал. Она сомневалась, что Майкл сильно отличался от ее отца. Просто он преподносил это немного по-другому.

Она была так разгневана, что задумалась, сможет ли суд оправдать ее, если она убьет отца своего ребенка. Однако тогда ребенка придется отдать на усыновление. Так что неважно, насколько Майкл выводил ее из себя, она быстро пришла к выводу, что он будет хорошим родителем. Честно говоря, чем больше она общалась с семьей Майкла, тем больше радовалась тому, что именно они будут вовлечены в жизнь ее малыша.

– Не стоит из-за этого спорить. И я знала, что это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, – сказала она, и вместо того чтобы выпустить свою ярость, Кэрри положила полотенце на держатель для чистых тарелок. – Итан Аддисон никогда так быстро не изменит своего мнения о человеке. Он также никогда не одобрял ничего из того, что я сделала. Так что не понимаю, как я могла купиться на его притворное сожаление.

Майкл вздохнул и отставил остатки пива. У отца с дочерью, было слишком мало общего, чтобы построить нормальные отношения. Кэрри считала, что отец вообще ее не любит, хотя у Майкла было чувство, что Итан очень о ней заботился.

– Твой отец тебя любит, Кэрри. Просто он совсем не умеет это показывать. Так что, когда он будет рядом с тобой во время нашей свадьбы, возможно, ты увидишь, что он за тебя переживает.

И может быть, Итан увидит, насколько я тебе подхожу, – подумал он.

Кэрри кивнула.

– Конечно. Без разницы. Майкл, я благодарна, что ты вел вместо меня переговоры, но в этом не было необходимости. Больше этого не делай.

Майкл вздохнул, встал и подошел к ней.

– Кэрри, я благодарен за то, что ты со мной и независимо ни от чего, ты выходишь за меня замуж, – искренне сказал он, продолжая их игру, но не так громко.

Кэрри опустила голову и на минуту задумалась. Сосредоточься на хорошем, сказала она себе, но обнаружила, что не может этого сделать.

– Майкл, я благодарна, что ты согласился дать мне свободу, когда ребенок родится, – сказала она ему. – Я больше не смогу вынести, если мою жизнь кто-то будет контролировать.

Майкл громко вздохнул, как обычно разочарованный ее ограниченным взглядом на его поступки.

– Твой отец хотел передо мной извиниться, но я сказал, что ему нужно извиняться перед тобой, – тихо сказал он, положил руки на ее плечи и провел ладонями по ее рукам. – Прости, если я перешел границу.