Сара Дессен - Что такое «навсегда»

– Ты хочешь все это отдать?

– Да, – кивнула мама, наклонившись над коробкой с плюшевыми игрушками, – если тебе что-то нужно, то забирай, пока не поздно.

Я стала разглядывать осколки своего детства. Розовый велосипед с белым сиденьем, сломанные пластмассовые санки, спасательные жилеты из катера, проданного много лет назад. Весь этот вроде бы ненужный хлам по какой-то непонятной причине был мне очень дорог. Я понятия не имела, что взять. И тут мне на глаза попалась коробка от «И Зет». На самом верху лежало самонагревающееся полотенце для рук, которое папа еще пару недель назад называл чудом науки. Я бережно достала полотенце из коробки и пропустила между пальцами тонкую махровую ткань.

– Вряд ли тебе пригодится этот бесполезный хлам, Мейси, – нахмурилась мама, державшая в руках ящик с мягкими игрушками. Сверху торчал облезлый жираф, принадлежавший, насколько я помнила, Кэролайн.

– Знаю, – тихо отозвалась я.

Тут, громко сигналя, подъехал фургон из «Доброй воли». Мама помахала волонтерам рукой и пошла показывать, что забирать. Пока они грузились, я стояла и думала, сколько раз в день этим людям приходится заходить в чужие дома и забирать вещи. И все равно ли им, умерли владельцы этих вещей, или хозяева просто избавляются от ненужного хлама?

– Смотрите, ничего не забудьте! – крикнула мама, направляясь в дом.

Двое парней подняли беговую дорожку.

– У меня есть и пожертвование, сейчас принесу чековую книжку!

Волонтеры продолжали грузить в машину коробки и ящики, а я все стояла и смотрела.

Невысокий паренек с рыжими волосами, вернувшийся вместе с напарником за рождественской елкой, кивнул на коробку у моих ног.

– Это тоже?

Я чуть не сказала «да», но, взглянув на полотенце и на все остальное, вспомнила, как радовался папа этим посылкам, как улыбался, доставая новое приобретение, как хотел поделиться со мной своей радостью первооткрывателя.

– Нет, это мое. – Я подняла коробку и понесла в свою комнату. Подтащила стул к шкафу, вскарабкалась наверх. Выдвижная панель над самой верхней полкой открывалась прямо на чердак. Я отодвинула ее и толкнула коробку в темноту.

Мы полагали, что папина смерть положила конец нашим отношениям с компанией «И Зет», но через месяц после похорон на пороге вдруг обнаружилась новая посылка, на сей раз комбинация ручки и карманного степлера. Мы с мамой решили, что это папин последний заказ, но снова ошиблись, потому что еще через месяц нам прислали декоративный садовый разбрызгиватель в виде камня.

Мама позвонила в компанию. Менеджер по работе с клиентами рассыпалась в извинениях и объяснила, что благодаря количеству заказов папа получил статус Золотого клиента, так что ему каждый месяц приходит бесплатный товар на тестирование, но это ни к чему не обязывает. Она клятвенно пообещала исключить папу из списка. Однако после этого обещания посылки продолжали приходить с завидной регулярностью, хотя мама аннулировала кредитку, которой папа пользовался для оплаты заказов.

У меня была на этот счет теория, которой я ни с кем не делилась. Папа умер на следующий день после Рождества, когда подарки уже открыты, ими начинают пользоваться или прячут подальше. Маме достался браслет с бриллиантами, сестре – горный велосипед, а мне папа подарил только свитер, несколько компакт-дисков и открытку, на которой нацарапал своим неровным почерком: «Жди большего…» Когда я прочла эти слова, папа многозначительно кивнул.

– Твой подарок опаздывает, зато он особенный, – загадочно сказал он. – Тебе понравится.

Я не сомневалась в его словах. Папа знал меня лучше, чем кто-либо другой, он понимал, чем меня можно порадовать. Мама рассказывала, что в детстве я всегда начинала плакать, как только теряла папу из виду, и наотрез отказывалась есть, если мое любимое блюдо – ярко-оранжевые макароны с сыром, доллар за три пачки в ближайшей бакалее, готовил не он. Но дело не только в эмоциях. Мы с папой были настроены на одну волну. Даже в тот страшный, самый последний день, когда ему не удалось разбудить меня, несколькими минутами позже меня словно вытолкнуло из постели. Может, у него уже начинался сердечный приступ, и я почувствовала его боль. Я никогда не узнаю.

В те первые дни я много думала об открытке с обещанием большего. Что же хотел подарить мне папа? И хотя я была уверена, что это не какая-нибудь ерунда от «И Зет», непрекращающийся поток посылок действовал утешительно, словно папа все еще со мной и держит слово.

Каждый раз, когда мама относила коробки в мусорку, я перехватывала их и пополняла свою коллекцию. Я никогда не пользовалась их содержимым, предпочитая верить обещаниям чуда на слово. Хранить память о человеке можно по-разному, но мне казалось, что такой способ понравился бы папе больше других.

– Мейси, солнышко, спускайся, гости прибывают! – Мама звала меня уже второй раз, но я продолжала стоять перед зеркалом, расчесывая волосы, не желавшие соответствовать моим представлениям о совершенстве.

Раньше я не слишком интересовалась своей внешностью. Я знала, что из-за невысокого роста кажусь младше своих лет, лицо у меня круглое, глаза карие, а веснушки на носу, очень заметные в детстве, теперь видны только с близкого расстояния. Летом мои светлые волосы выгорали и приобретали зеленоватый оттенок от плавания в бассейне. Слово «прическа» означало для меня резинку на запястье, чтобы можно было в любую минуту сделать хвостик. Меня не волновало, как я выгляжу, важно было, что я могу – например, быстро бегать.

Однако для новой Мейси, стремившейся к совершенству, внешность составляла важную часть образа. Если хочешь, чтобы тебя считали солидной и серьезной, нужно примерно так и выглядеть.

Это требовало усилий. Всегда идеально уложенные волосы, каждая прядь на своем месте. Если меня подводила кожа, я пускала в ход консилер и основу для макияжа, чтобы замаскировать красные пятнышки и темные круги под глазами. В последнее время я могла сидеть перед зеркалом по полчаса, нанося на веки тени и подводку, подкручивая и разделяя ресницы и по тысяче раз проводя по ним щеточкой. Я увлажнила лицо, почистила зубы нитью, выпрямилась и встала. Вот теперь хорошо.

– Мейси? – Снизу снова послышался мамин голос, звонкий и бодрый.

Я в последний раз провела расческой по волосам и отступила на шаг от зеркала. Идеально. И как раз вовремя.

Когда я спустилась, мама стояла в дверях, приветствуя своей фирменной улыбкой вновь прибывшую пару гостей. Мама умела правильно улыбаться людям, которые могли вложить деньги в ее проект: уверенно, но не высокомерно, дружелюбно, но без заискивания. Она не хуже меня знала, какое большое значение имеет внешность. В торговле недвижимостью, как и в старшей школе, все зависит от первого впечатления. Оно может спасти от катастрофы или разрушить все твои планы.