Кэсси Кросс - Мимолетное знакомство (ЛП)

Он подходит к своему шкафу, достает одеяло и две подушки, затем расстилает одеяло на полу. Обходит импровизированную постель и стелет простыни на свою настоящую кровать, подготавливая ее для меня. Он взбивает подушки с театральным хлопком, и затем указывает руками.

— Это все твое, — говорит он.

Я забираюсь в постель, и она мягче, чем я могла себе представить. Мои колени утопают в перине, пока ползу на другую сторону, и я ловлю себя на мысли, что рада тому, что у Итана дешевый громкий секс с его новой девушкой, потому что этот матрас гораздо лучше того, что в моей гостевой комнате. Я пытаюсь сказать себе, что мой комфорт никак не связан с тем, что Нейт настолько близко. Он накрывает меня одеялом, затем с нежной улыбкой на лице встречается со мной взглядом. Его взгляд задерживается, и у меня такое чувство, словно он хочет что-то сказать, но вместо этого просто шепчет:

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Нейт скользит кончиками пальцев вдоль одеяла, и затем разворачивается и входит в ванную, закрыв за собой дверь. Я поворачиваюсь на бок и наблюдаю в щель под дверью за тенями от его ног. Вся постель пахнет им, я возвращаю голову на подушку и вдыхаю. Это не одеколон или нечто подобное, что вы можете купить, это сочетание чистоты и свежего воздуха, которое присуще ему, и я хочу набрать его в бутылку, чтобы забрать с собой домой. Что-то мне подсказывает, что запах не был бы столь притягательным, если бы Нейта не было рядом, но я отталкиваю эту мысль подальше.

Нейт выходит из ванной, одетый в серую футболку и голубые шорты, и когда он тянется выключить свет, я зову его.

— Да?

— Тебе не обязательно спать на полу, — говорю я, сжав губы, когда оттаскиваю простынь, чтобы освободить для него место.

— Ты уверена?

Я уверена, что, скорее всего, это глупый шаг с моей стороны. Но я хочу, чтобы он был в этой постели рядом со мной. Я не могу этого отрицать.

— Ты уже был во мне, — говорю я, пытаясь поддразнить его. — Делить кровать, по сравнению с этим, ничто.

Когда наши глаза встречаются, моя предполагаемая шутка кажется слишком глубокомысленной. Но губы Нейта приподнимаются в полуулыбке, и он, так или иначе, забирается в постель.

Я лежу на боку, а он — на спине, хотя могу сказать, что он хочет повернуться в мою сторону. Возможно, из-за того, что я в постели, или потому, что он всегда так спит, я не знаю. Он смотрит на меня, и я улыбаюсь, надеясь, что он поймет, что я не против того, чтобы он двигался. Мы ощущаем неловкость, словно пара подростков; это в какой-то степени мило и определенно сводит с ума. Наконец-то, он поворачивается, его глаза по-прежнему прикованы ко мне, и я не могу отвести взгляд. Не хочу. Лунный свет, льющийся через окно позади меня, отбрасывает самое красивое сияние на его лицо. Голубоватое и немного неясное, словно я в каком-то легком тумане. Нейт улыбается этой довольной, ленивой улыбкой, словно ни в одном месте мира ему не было бы лучше, чем здесь, в этой постели со мной.

— Ты будешь здесь, когда я проснусь? — спрашивает он.

Это мог бы быть мстительный вопрос, учитывая то, как я повела себя в последний раз, когда мы были в одной постели. Но он так тихо спрашивает, что больше похоже на желание, чем на что-либо другое.

— Да, — шепчу я.

Мгновение он смотрит на меня, затем тянется и заправляет прядь волос мне за ухо, кончиками пальцев нежно скользя по моей щеке. Его прикосновение оставляет горячий след на моей коже, заставляя меня желать большего. Это опасное, прекрасное чувство. Он быстро убирает руку со вспышкой сожаления, промелькнувшей на лице. Мне это не нравится; я больше предпочитаю улыбку, которую видела мгновением раньше.

Возможно, это от того, что я соскучилась по тому, чтобы вот так просто спать с кем-то, или, возможно, от того, что я соскучилась по ощущению чьей-то кожи, я не знаю. Но я тянусь и переплетаю наши пальцы, соединяя наши руки.

Закрываю глаза и засыпаю намного крепче, чем за все эти последние месяцы.

Утренний воздух прохладен и свеж, и солнце сияет очень ярко, предвещая наступление прекрасного дня. Джесса, Бен, Габби и Мадлен идут перед нами, прокладывая новую тропинку по мягкой зеленой траве в поле позади дома Райтов. Мы с Нейтом плетемся за ними, через каждые пару шагов, улыбаясь, смотрим друг на друга. Иногда первым отворачивается он, иногда — я. Но наши глаза всегда находят друг друга, от чего внутри меня разливается тепло.

Прошлой ночью я осталась с ним и утром все еще была там, как и обещала. Когда мы проснулись, наши руки и ноги были переплетены: его левая рука онемела от того, что на ней всю ночь лежала моя голова, а моя нога затекла, с середины ночи застряв в ловушке между его икрами. Он массировал мою ногу до тех пор, пока она вновь не обрела чувствительность, а я скользила пальцами вниз по его руке, помогая привести ее в чувство. Мы смеялись и дразнили друг друга до тех пор, пока наконец-то, не скатились с кровати, и покинув его комнату, я почувствовала боль, совершенно непохожую на ту, которую испытывала, когда покидала его в отеле ранним утром после того, как мы переспали.

В душе я слишком долго и слишком много думала о том, что должна и не должна чувствовать, и дала себе слово держать с ним дистанцию, только для того, чтобы защитить свое сердце. Потом я увидела его за завтраком, когда он рассказывал Мадлен глупую историю о троллях, в попытке заставить ее съесть яйца, и поняла, что не смогу держаться в стороне от него. В любом случае, какая теперь разница? Через четыре дня он вернется в Колорадо, а я — в Техас, и на этом все закончится. Что неправильного в том, чтобы наслаждаться этим, пока есть возможность? Мне просто нужно быть осторожной. Я смогу быть осторожной.

Джесса и Габби держат Мадлен за руки, раскачивая ее в воздухе во время ходьбы. Я помню, как делала также, будучи маленькой, когда мои родители все еще были вместе. Это одно из моих самых ранних воспоминаний и одно из тех немногих, которые у меня есть, с тех пор, когда мы были вместе, как семья. Пронзительный хохот Мадлен, пока она качается взад-вперед, звучит так, будто это лучшее время в ее жизни.

— Знаешь, — говорит Джесса, — помню, когда мама и папа качали так Бенни, и его руки выскользнули из их. Он приземлился на спину. — Она смеется так, как любая сестра смеялась бы над злоключением одного из ее младших братьев и сестер.

— Так вот, что произошло, — смеется Нейт, глядя на свою сестру, словно это разумное объяснение тому, что он всегда думал, будто с Беном было что-то не так.

— Ну, если вы спросите меня, думаю, Нейт определенно показывает классические признаки сильного удара головой, — говорит Бен.

— Тебя никто не спрашивал, — смеясь, отвечает Нейт. Он подмигивает мне, прежде чем посмотреть вперед, и все внутри меня трепещет.