Ирина Золочевская - Не было бы счастья... (СИ)

— Спасибо. Я справлюсь сам.

— Тогда пойдемте, — сказал он. Мы вышли из кабинета и направились к палатам. — Попрошу Вас подождать в коридоре.

— Хорошо, — сказал я.

Когда врачи вошли в палату, присел на мягкий диванчик, что стоял у стены в коридоре. Сел и тут же встал. Прошелся по коридору взад-вперед. Мной завладело чувство беспокойства. Почему-то, я переживал о том, как она отреагирует на мой визит. Может быть, мне вовсе не стоит навещать ее? Я остановился у окна в дальнем конце коридора. Нет. Все же я обещал ей еще прийти. Посмотрел на небо. Верю, что не случайно оказался свидетелем аварии и был рядом в этот момент. Я в силах ей помочь. В общем-то, уже помог. Да, но она ведь еще не совсем поправилась. Где-то глубоко в душе, я понимаю, что это всего лишь отговорки… но не могу ничего с собой поделать.

Краем глаза замечаю, как открылись двери в ее палату и иду туда. Доктора вышли с улыбками на лицах. Это хороший знак. Взглянув на меня, Иван Васильевич кивнул и жестом пригласил пройти в палату. На мгновение, я застыл на месте, но собравшись, глубоко вдохнул и сделал шаг по направлению к двери. Потом еще один и второй. Остановился в дверях.

Настя сидела на кровати и осматривала комнату, моргая и изредка прикрывая глаза. На ней не было повязки, и это сразу же бросилось в глаза. Она была одета в пижаму, а ее длинные волосы были заплетены в косу, что была перекинута через плечо вперед. Девушка широко улыбалась, а когда ее взгляд остановился на мне, улыбка почти пропала. Почти. Ее щеки украсил смущенный румянец — очаровательная картина.

— Привет, — только и смог сказать я.

— Привет, — ответила она.

Несколько секунд я просто стоял, глядя на нее, а она сидела и смотрела на меня. Решив, что ситуация становиться неловкой, я вошел и, закрыв за собой двери, стал не спеша подходить к ней. Присел на стул у кровати.

— Ты пришел, — на выдохе сказала Настя, как будто испытав облегчение. Словно с нетерпением ждала меня. И я расслабился, по тому, что ее реакция на мой приход оказалась положительной.

— Как и обещал, — сказал я. И, не знаю почему, продолжил: — Правду говоря, хотел прийти еще вчера, но было много дел на работе. Когда закончил, было уже поздно.

Анастасия улыбнулась.

— Ничего страшного.

— Выглядишь хорошо. А как чувствуешь себя? — Я хотел услышать ее ответ.

— Лучше и теперь могу видеть, — ее улыбка стала шире.

В дверь постучали. Зашла молодая девушка в форме мед сестры, везя в руках кресло-каталку, она вкатила ее в палату.

— Я привезла кресло, — сказала она и глядя на нас улыбнулась.

— Спасибо, — сказал я ей.

— Если понадоблюсь, я буду в кабинете старшей медсестры. — Ушла.

— Это зачем? — спросила Настя, поморгала и закрыла глаза, которые как я знал были сейчас очень чувствительными.

На что я лишь пожал плечами.

— Хотел предложить тебе прогуляться, выйти на свежий воздух. Знаешь, на улице хорошая погода, а у меня сегодня выходной… — Я сделал паузу, не зная, что еще сказать, не мог больше ничего придумать, но не хотел, чтобы она мне в этом отказала.

— Было бы хорошо, — ответила девушка и улыбнулась.

Настя

Богдан меня приятно удивил. Как своим приходом, так и проявленной ко мне заботой. С одной стороны, это очень приятно, а с другой настораживает. И дело в том, что я не знаю чему мне верить и о чем думать. Когда он предложил выйти с ним на улицу, во мне что-то шевельнулось. Не знаю, как это объяснить. Он, словно прочитал это мое желание и решил осуществить его. Дело в том, что я ненавижу больницы. Эта обстановка, запахи, сами стены — давят, подавляют, угнетают меня. Хотя раньше я относилась к больницам совершенно спокойно, до аварии, в которой погибли мои родители. Но это было до. А вот после… сплошная полоса невезений.

Когда я согласилась прогуляться, Богдан предложил мне помощь с тем, чтобы подняться и сесть в кресло-каталку, чем немного смутил, но я кивнула. Правду говоря, думала, он позовет медсестру. Откинув одеяло, порадовалась, что на мне одета новая и очень даже симпатичная пижама, а еще тому, что Соня принесла мне кроме нее еще халат и тапочки. Благодаря поддержке Богдана, смогла встать с кровати и сесть в кресло, которое он подкатил к кровати и зафиксировал. А потом он молча повез меня коридорами больницы к лифту. Глаза пришлось закрыть, в палате было светло, что было довольно неприятно для глаз, но я позволила себе немного посмотреть на обстановку, на докторов и на Богдана — на последнего, по тому, что мне очень хотелось знать, как он выглядит, — но, на улице, было солнечно и слишком ярко, а это для моих глаз пока было через чур.

Как только предо мною распахнулись двери, что вели на улицу, я почувствовала такое желанное облегчение. Вдохнула полной грудью свежий воздух и улыбнулась.

— Как же хорошо, — заключила я.

— Я так же подумал, когда вышел сегодня из дома, — сказал Богдан, как бы рассуждая.

— Жаль, что я еще не могу этого видеть.

— Скоро сможешь. — Сделал паузу. — А пока, могу предложить тебе краткое описание.

— Очень интересно. — Мне и правда было интересно, как он опишет то, что нас сейчас окружает.

— Мы с тобой идем по весеннему цветущему парку. На деревьях уже появились молодые листья, которые словно танцуют друг с другом, когда дует легкий ветерок. Лужайки поросли зеленой травой, а на клумбах, вдоль дорожки, цветут цветы. Нарциссы уже отцветают, а вот тюльпаны и ландыши в полном цвету, как и сирень, кусты которой растут здесь местами. Тут, в основном, тень, и мне нравиться, как лучи солнца, проглядывая сквозь ветви деревьев, ласкают эти цветы своим теплом, заставляя тянуться к ним в надежде большего. — Он сделал паузу. — А еще, вдоль аллеи стоят лавочки, на некоторых из них сидят люди, совершенно разные в одном, но такие одинаковые в другом.

Коляска остановилась, как и красивая речь, и я немного растерялась, но спустя несколько секунд, ощутила приятный запах сирени.

— Вот, это тебе, — сказал Богдан и вложил веточку мне в руку. Похоже он наклонился ко мне или присел напротив. Не знаю почему, но я ощутила приятное тепло вокруг себя, словно воздух резко стал теплее на несколько градусов.

— Спасибо. Мне нравиться, как пахнет сирень, — сказала и улыбнулась.

— А мне нравиться, когда ты улыбаешься. — Услышала его голос недалеко от моего лица и от неожиданности напряглась. В следующее мгновение воздух вокруг снова изменился — температура упала. И что показалось удивительным, казалось, теперь мне недоставало этой теплоты. — Действительно нравиться. Тебе очень идет улыбка, так что не унывай, — сказал он уже из-за моей спины и я снова почувствовала как поехала коляска.

— Постараюсь, — вот и все, что удалось мне ответить.