Кендалл Райан - Запретный плод

— Спасибо тебе за то, что организовал для нас идеальное свидание, — я наклоняюсь и целую его в щеку. Меня приветствуют его грубая щетина и резкий запах туалетной воды, и мое сердце начинает биться быстрее. До тех пор, пока я жива, я не смогу им насытиться.

— Еще один танец, прежде чем мы уедем? — спрашивает он, поднимаясь на ноги, и притягивает меня к себе.

— Да, но мне нужно снять эти туфли, если не возражаешь.

— Совсем нет.

Я снимаю туфли и отбрасываю их в сторону. Риз удивляет меня, поднимая меня на руки и кружа вокруг себя. Когда он ставит меня на ноги, трава щекочет мои босые ступни, и мы начинаем покачиваться в танце. Положив голову ему на плечо, я наслаждаюсь покоем и расслабленностью, а затем ощущаю, что он наслаждается совсем другим. Его член поднимается и твердеет у моего живота, а ладонями скользит к попке, сжимая ее.

Риз наклоняется и прижимается губами к моей шее, легонько целуя и покусывая кожу.

— Прости, дорогая, кажется, я не в состоянии прилично себя вести, когда нахожусь рядом с тобой.

— Тебе и не нужно вести себя прилично, — поощряя, я прижимаюсь к нему бедрами, чтобы потереться о твердую выпуклость в его штанах. Вскоре наш танец напоминает ощупывание, когда мы глубоко целуемся и тремся друг о друга.

— Ты мне нужна, — стонет он у моей шеи, заставляя дрожать все мое тело.

— Лимузин? — нет никаких шансов, что я смогу дотерпеть до дома, чтобы почувствовать член Риза внутри себя.

— Я столько не продержусь, — рычит он.

Я собираюсь напомнить ему, что лимузин находится всего лишь в сотне метров от нас, когда он тянет меня за дерево и расстегивает свои штаны. Остолбенев, я очарованно наблюдаю за тем, как он вынимает из штанов свой член и начинает себя гладить. Затем Риз поднимает меня, задирая мое платье, и прислоняет спиной к дереву, а я ногами обхватываю его талию.

— Скажи, чтобы я остановился, если ты этого не хочешь, — говорит он, останавливаясь на мгновение, чтобы убедиться, что я это одобряю.

— Трахни меня, — говорю я.

И он это делает. Он выпрямляется и медленно погружается в меня, пока я не чувствую, что растянута и заполнена до предела. Меня поглощает удовольствие, и мы глубоко целуемся, не заботясь о кислороде или о том факте, что находимся в общественном месте.

Я вишу на нем, и мне нравится ощущение того, что я нахожусь в его сильных руках и то, как он врывается в меня снова и снова, двигаясь в идеальном ритме.

— Ты. Ощущаешься. Так. Чертовски. Хорошо, — бормочет он, уткнувшись лицом в мою шею.

Схватив меня за задницу, он толкает меня вверх и вниз на свой огромный член, массируя во всех нужных местах. Слишком быстро я теряю контроль, мои внутренние мышцы сжимаются вокруг него, когда я разлетаюсь на части.

Риз сыплет проклятиями и жестко толкается в последний раз; его член разбухает внутри меня, когда он кончает.

Позже он ставит меня на ноги и мягко целует.

— Это было прекрасно. Спасибо.

Липкий жар, оставшийся между ног, говорит мне о том, что нужно принять душ, как только мы вернемся домой. Понимая, что я сейчас растрепанная, я благодарна Ризу за то, что он накидывает пиджак на мои плечи и забирает мои туфли. Держась за руки, мы направляемся к лимузину, все еще слегка задыхаясь и счастливо улыбаясь.

Риз

Черт . Я шагаю по квартире, перепроверяю, чтобы свет везде был выключен, а все окна закрыты, когда чувствую за спиной присутствие Мейси.

— Что ты делаешь? — спрашивает она, уперев руку в бедро.

— Проверяю все, что представляет хоть малейшую потенциальную опасность.

— За шторами? Амелии три месяца отроду. Сомневаюсь, что она доползет до окна.

— Когда они начинают ползать? — спрашиваю я, прекращая поиски возможных источников опасности.

— Обычно в девять-десять месяцев. Или около того, — говорит Мейси.

Ладно, у меня еще есть несколько месяцев, чтобы все обезопасить для ребенка.

— Извини, наверное, я просто беспокоюсь. Я никогда раньше не присматривал за ребенком.

Мейси тепло улыбается.

— Иди сюда и садись.

Я присоединяюсь к ней на диване и стараюсь расслабиться.

— Я много раз присматривала за детьми, когда была моложе, к тому же, мы уже проводили время с Амелией.

Она права. Уверен, что все будет хорошо, просто это для меня очень важно. Сегодня вечером мы присматриваем за дочерью Хейла и Бриэль, чтобы они могли отправиться на свое первое свидание с тех пор, как у них появилась Амелия. Ей три месяца, и она чертовски милая. Слава Богу, она похожа на свою маму, а не на папу.

В дверь стучат, и я вскакиваю с дивана.

— Я открою.

Мейси хихикает в ответ, когда я направляюсь к двери.

На плече Хейла висят две сумки с подгузниками и сумочка Бриэль, и выглядит он немного обеспокоенным. Я бы тоже нервничал, если бы собирался оставить со мной ребенка. С другой стороны, Бриэль выглядит спокойной и собранной, она мягко укачивает на руках свою дочь Амелию.

— Я ее возьму, — Бриэль улыбается и протягивает мне Амелию. — Привет, принцесса, — говорю я воркующим голосом и смотрю на нее сверху вниз. Ее голубые глаза загораются, и она мне улыбается, пуская слюни.

Мейси стоит рядом со мной и смотрит на ребенка.

Бриэль гладит рукой темные волосы Амелии и улыбается.

— Ей нужно дать бутылочку около семи, а потом мы ее переодеваем, а спать кладем в восемь.

— Ясно, бутылка в семь, подгузник в… Возможно, нам следует это записать, — говорю я.

— Я запомню, — заверяет меня Мейси, удивленно переглядываясь с Бриэль.

Хейл начинает вытаскивать вещи из сумки.

— Это ее любимая кукла. А, ее пустышка фиолетового цвета, на ней есть корона принцессы, — он протягивает мне тканевую куклу в розовом платье. — И ей нравится, чтобы одеяльце было заправлено вокруг нее, когда ее укачивают перед сном.

— Понял. Что насчет подгузников?

Хейл роется в сумке.

— Я упаковал двенадцать штук. Тебе, вероятно, понадобится только один, но в этом вопросе лучше быть подготовленным.

Я киваю в молчаливом согласии, пытаясь запомнить каждую деталь. Затем замечаю, что Мейси и Бриэль стоят и таращатся на нас, словно наш с Хейлом разговор — это самое смешное, что они когда-либо видели.

Мы с ним — два больших Дома, которые превращаются в неуклюжих идиотов, когда находятся рядом с ребенком.

— Это ребенок, а не космический корабль, — твердо говорю я, пожимая плечами. — Мы со всем разберемся.

Хейл выпрямляется рядом со мной, понимая, как мы сейчас выглядим перед нашими женщинами.

— Правильно. Все будет в порядке, — он наклоняется и целует лоб дочери, прежде чем взять руку Бриэль. — Ты готова?

Она кивает.

— Ребята, спасибо вам огромное за то, что посидите с ней. Нас не будет лишь несколько часов. И, пожалуйста, позвоните мне, если она доставит вам хоть какие-то проблемы.