Евгения Ливина - Полет в Нифльхейм [СИ]

- Как-то неинтересно. Что самое красивое? - не унималась Вероника.

- Моя жена. Природа - это на любителя, - кратко ответил Влад.

Сестры переглянулись. Лада медленно перевела взгляд на Костика и почти незаметно подмигнула ему. Молодой парень покраснел и стал бросать на нее отрывистые, полуоткровенные взгляды через весь стол. Заметив это, Вероника прикусила губу.

- А вам каждая встречная женщина кажется красивой? Первая жена, например, тоже была красивой? - продолжала она.

- Она была молодой, веселой девушкой. Ее, почему-то, всегда хотелось жалеть.

- Хорошо вы ее пожалели - бросив с ребенком.

- Да, я согласен - это было нехорошо. Но я не мог ничего сделать, я люблю Ладу и готов согрешить еще, чтобы оставаться с ней.

Вероника посмотрела на него и покраснела, она не подозревала, что человек мог быть настолько откровенным, чтобы не пытаться дипломатично уйти от скользкой темы.

- Давайте выпьем за эти две прекрасные молодые семьи, - поднял тост Андрей Павлович и прервал младшую дочь.

Вечером Ладу с мужем решили оставить ночевать в соседней квартире, а сама Вероника с Константином и ребенком должны были спать в квартире родителей, чтобы Вера Васильевна могла помогать утомленной ночными дежурствами дочери.

Лада сидела за письменным столом сестры и, положив голову на руки, думала о прошедшем вечере. Влад спал так крепко, что она даже не боялась разбудить его шумом или ярким светом. Она выдвинула ящик стола и заглянула внутрь: здесь были по-видимому самые «дорогие» вещи сестры - какие-то блокнотики с интимными записями, открытки и вырезки из журналов. Она поворошила рукой в кипе этой макулатуры и, внезапно, увидела знакомую фотографию. Этот снимок был сделан в ее медовый месяц в Швеции; Лада с Игорем стояли на фоне гор, у нее была голубая вязаная шапочка из-под которой выбивались взъерошенные ветром волосы, а Игорь улыбался, придерживая рукой горнолыжные очки.

«Это уже перебор», - подумала Лада, - «Хорошо, что она меня не обрезала. А ведь это единственная фотография с Игорем, которую я им давала. Да, сестренка не повзрослела. К чему такая зацикленность, ведь он всегда общался с ней, как с ребенком и представить себе не мог, что она влюблена в него, как женщина. Почему эта подростковая болезнь никак не пройдет? Мне надо поговорить с ней».

Открывая входную дверь, она увидела сестру, выходящую из соседней квартиры.

- Еще не спишь? Я хотела поговорить, - сказала Вероника.

Они остановились у лестничного пролета и обе долго смотрели друг на друга.

- У тебя красивый муж, - произнесла Вероника, опираясь на лестничные перила.

- Да. А у тебя еще совсем молодой.

- Знаю: нам будет трудно.

Лада некоторое время молчала, собираясь с духом - было непросто сказать то, что она должна была.

- Послушай, я должна сказать тебе одну очень важную, горькую новость - Игорь погиб. Был шторм, судно затонуло...

Сестра не посмотрела на нее, но громко сглотнула комок, подступивший к горлу. Лада ожидала, что она набросится на нее с причитаниями и упреками, но та молчала. Внезапно, Вероника обернулась к ней и обняла ее.

- Тебе не стоит переживать - он, наверно, простил тебя.

- Я бы не хотела говорить об этом, - Лада немного отстранилась.

- Ты всегда не хотела говорить со мной о нем, - внезапно, воскликнула сестра.

- А зачем? Прости, но какое ты имеешь к нему отношение?

- Ух, как я ненавижу эту эгоистичность в тебе, - выпалила Вероника.

- Зачем ты дразнила Влада? Он тебе дорогу перешел?

- Он... он - твоя шавка. Вы подходите друг другу, это видно. Сам по себе, он не дурен, но рядом с тобой становится умалишенным. Как ты это делаешь, а? Почему все мужики у тебя как марионетки? И снова ты лакомый кусок отхватила, только гляди чтобы он совсем не свихнулся рядом с тобой.

Лада молча взглянула на нее, взяла ее руку и вложила ключи от квартиры.

- Скажешь родителям, что мы уехали рано утром и извинишься.

Вероника стояла на лестничной площадке, когда Лада и Влад вышли из квартиры со своими вещами. Влад попрощался и спустился вниз, а Лада задержалась.

- Мне жаль тебя. Ты задерживаешься в своем развитии. Мой совет: следи за мужем - он у тебя не марионетка и свободно смотрит в разные стороны. А у тебя теперь нет выбора, - сказала она сестре и, не дожидаясь ответа, последовала за мужем.

«Видно не дано мне быть с ней в хороших отношениях», - вздохнула Лада, садясь за руль, - «Ну, не дано и не надо».

Она улыбнулась и посмотрела на Влада, который уперся головой в стекло и заспано смотрел на дорогу. Девушка интуитивно чувствовала, что он все понял без объяснений и не собирается обсуждать ее сестру и спрашивать у нее какие-то подробности. Он догадался, что в свое время так кардинально оттолкнуло сестер друг от друга и осознавал, что у этой проблемы нет простых решений.

глава 4-5

4

Но оказалось, что не только среди родственников Лады нашелся человек, чувствующий такое резкое раздражение от их брака. Влад с тупым упрямством хотел познакомить свою дочь с женой. Ей самой эта идея не нравилась, но она не могла обидеть его отцовских чувств и согласилась пригласить девочку к ним, тем более, что наконец, появилась возможность: они уже не жили на съемной квартире и теперь имели достаточно средств. Влад решил взять девочку к себе на несколько дней на новогодние праздники; он хотел поводить ее по разным развлекательным шоу для детей, типа цирка и какого-нибудь представления на льду. К их приезду Лада приготовила праздничный ужин из котлет с пюре, домашних пирожных, конфет и лимонада. Она чувствовала себя неловко, совершенно не представляя как общаться с ребенком

Маша оказалась непохожей на отца. Она была коренастой, с широким лицом и длинными, курчавыми рыжими волосами. Глаза напоминали глаза ее матери: голубые, с тенью постоянной обиды; а короткий веснушчатый носик был далек от ровного носа ее отца. Конечно, с возрастом в ней могли проявиться его черты, но пока не было ни намека на их близкое родство. Девочка начала игнорировать Ладу с самого начала; она не отвечала на ее вопросы, ничего не брала из ее рук и вела себя на грани между наглостью и вызовом. Ребенку было всего семь лет и от нее, конечно, не приходилось ждать взрослой сдержанности и ясного понимания происходящего. Она понукала отцом, просила сделать его то одно то другое, постоянно меняя пожелания, и нервно требовала внимания. Лада просидела весь этот вечер, скрипя зубами и стараясь абстрагироваться от ребенка и отца, но у нее это не получалось, так как Влад ежеминутно вовлекал ее в это общение. Когда он оставил их наедине на несколько минут, Маша воспользовалась своей возможностью высказать Ладе все, что она о ней думает. Вернувшись, он нашел дочь в истерике топающую ногами, а жену еле сдерживающуюся от приступа хохота.