Евгения Ливина - Полет в Нифльхейм [СИ]

- Что вы имеете в виду?

- Сколько у меня времени?

- Это трудно прогнозируемо. Наука пока не знает всех причин как возникновения, так и регрессии. Но я бы посоветовала вам все-таки пройти курс лечения.

- Сколько времени у меня будет, если я не соглашусь на лечение?

- От полугода до двух лет.

- А я должна что-нибудь написать, что я отказываюсь от лечения?

Все это время находясь в кабинете, Лада чувствовала себя так, как будто она действующее лицо какого-то сна. Все было нереально, непредсказуемо, лица врачей расплывались, а их голоса как будто гулко доносились из старого преемника, вся обстановка комнаты дрожала перед глазами. Она очнулась лишь когда оказалась на улице и ей в лицо ударил порыв прохладного весеннего ветра. Ее ноги подкосились, но она успела схватиться за перила. Внезапно, она поняла, что все происходящее реальность и теперь надо что-то придумать и что-то делать. «Когда и где болезнь успела поймать меня? В какой момент во мне начало зарождаться это? Не было этого момента. Все складывалось долго в результате всех событий, которые происходили со мной. И крушение Рагнарека, и авария на полигоне, и мои картины, и тур в Тибет, и работа в психбольнице, и падение с мотоцикла - все есть следствие, так же как я - есть и следствие и причина всех этих событий. Но вместе с тем, у меня могла бы быть точно такая же судьба, даже если бы все в моей жизни шло совсем по-другому. Зачем теперь, по прошествии всего этого времени, думать о причинах? Я в своей жизни уже ничего не изменю. У битой машины пробег не обнулить, в этом и нет смысла. Начинают что-то заново, когда есть цели, ну или хотя бы энергия, которой можно воспользоваться и повернуть события по-своему. А что осталось мне? Видно, я не могу избежать одиночества, оно везде, на каждом шагу. И я должна его принять. Это все, что есть впереди в моей жизни. Пусть будет так», - но от последних мыслей ей не стало спокойней, она попыталась улыбнуться, а губы искривились и застыли в неподвижной гримасе, слезы стали обжигать глаза.

Сильный ветер почти сбивал ее с ног и подкашивал на каждом шагу. Лада ничего не ощущала; она настолько погрузилась в себя, что даже забыла, где находится. Она размышляла о Ване. Ей так не хотелось оставлять его, так хотелось самой создать ему этот аккуратный, укромный мир, где можно спрятаться от проблем и непонимания, но ей необходимо было сделать этот шаг. Она должна была расстаться с ребенком, и это был самый правильный и логичный выход. Лада чувствовала, что эти несколько месяцев проведенные с ним, опять наполнят копилку ее горькой памяти; и с его присутствием и отсутствием в ее жизни ничего не изменится и эта копилка уже никогда не опустеет.

- Ваня, тебе нравится бывать в гостях у Игоря?

Мальчик кивнул, удивленно глядя на нее и не понимая, куда она клонит.

- А тебе нравятся тетя Ника и дядя Олег?

- Да, они хорошие.

- Ванечка, тебе, наверно, придется жить с ними.

- Почему? Я хочу с тобой, - он сидел рядом с ней на диване, уткнувшись лицом в ее бок.

- Понимаешь, это... это... не получается. В жизни не все, как мы хотим. Но с ними тебе будет весело и легко, у них такая позитивная атмосфера, если ты меня понимаешь. У тебя будут сразу два брата.

- У них хорошо, но я хочу с тобой.

- Ты быстро привыкнешь. Мы не можем с тобой оставаться вместе. Потом, когда вырастишь, тебе объяснят почему. А пока поверь мне просто так.

Лада не хотела смотреть мальчику в лицо и сидела, задумчиво глядя в окно.

- Нет, не хочу, - Ваня хмуро поджимал губы и пытался заглянуть ей в глаза.

- Я хочу, чтобы у тебя все было, понимаешь. Ванюша, не злись и не плачь. Я буду часто тебя навещать. Мы же с тобой не расстаемся. Просто ты переезжаешь. Нам придется так поступить. Иначе не получится.

У ребенка было красное, растерянное лицо и Лада подумала, что он немного чем-то похож на Влада. Он был слишком искренним и эмоциональным. И если про Влада можно было сказать, что он по-детски открыт, то у Вани в лице была взрослая тоска и какая-то тихая обреченность.

- Так лучше. Ты привыкнешь.

- А ты?

- Я буду приходить к тебе. Часто-часто.

Ребенок спал. Лада сидела в темной комнате у окна и думала, разглядывая розовое, в отсвете ночных огней, небо. Весь этот город со своими домами-высотками, магистралями, потоками машин, бурлящий где-то перед ней, казался незыблемым, вечным. Разве можно поверить в то, что после 2012года ничего этого не будет или что-то изменится настолько, что он уже не будет таким? Лада чувствовала, что всю прожитую жизнь, она только задавала вопросы и их частота и глубина тем все увеличивались по мере того, как она взрослела и дожила до своих 34; настало время давать ответы...

«Интересно, что наступит раньше конец света планетарного масштаба или мой личный, персональный конец света?» - думала Лада, - «А есть ли во всем этом вообще какой-то смысл? Все - суета».

Вероника открыла дверь и увидела на пороге Ладу с чемоданом в руке и Ваню, который держал Локки подмышкой. Она посторонилась и пропустила их в дом. Лада отослала мальчика в детскую, а сама поставила чемодан с его вещами возле двери и посмотрела на сестру - ей так не хотелось ничего объяснять, так хотелось, чтобы она поняла все сама, без лишних слов.

- Возьмете Ваню себе? Я не могу его оставить, но и не могу же я вернуть его в приют. Я хочу ему счастья и нормальной семьи. У вас он будет в порядке. Вы - то, что ему нужно. Семья.

- Конечно возьмем. Но почему ты так поступаешь?

- Я... дело в том...я уезжаю. Далеко и надолго.

Вероника с сомнением посмотрела на нее.

- Ты никуда не уезжаешь. В чем дело?

- Нет, уезжаю. Это правда.

- Куда?

- Далеко. Не волнуйся не в Японию. Хотя очень жалко японцев. Это жуткое землетрясение и еще угроза ядерной катастрофы.

- Так куда?

- В... Латинскую Америку.

Вероника усмехнулась и покачала головой. Лада растерялась и стояла немного отвернувшись от нее.

- Лада, ты просто так этого не сделаешь, не отдашь ребенка. Ты привыкла к нему. В чем дело?

- Это... не стоит объяснять. Ладно, я пойду.

- Ты не будешь прощаться с ним?

Лада застыла на пороге. Этот вопрос казалось вытянул последние силы, которые у нее еще оставались. Она не стала оборачиваться. Не хотела видеть лица Вероники.

- Я не могу. Скажешь ему что-нибудь.

Она рванулась к открытой двери и быстро ушла прочь. Вероника захлопнула дверь и побежала за ней. Она догнала сестру на улице возле подъезда.

- Лада, ты не можешь так уйти. Я придумаю, что сказать ребенку. Его психика и здоровье - теперь моя ответственность. Он ни в чем не будет нуждаться. Но скажи мне!

- У меня опухоль мозга. Теперь понимаешь, почему я не могу его оставить?

- Что ты будешь делать? - казалось, что Вероника еле шевелит губами, пока она смогла произнести свой вопрос.