Уинтер Реншоу - Ройал

Я откидываю голову назад; мне не хватает воздуха.

Окно в углу не зашторено, и я уверена, что Манчестеры на другой стороне улицы наблюдают восхитительное зрелище, но я слишком занята, чтобы беспокоиться об этом. Так или иначе, они никогда мне не нравились.

Эта улица слишком претенциозна, и я никогда не принадлежала ей. Этого хотел Брукс.

Ройал поднимает меня, усаживая на стол, и я оборачиваю ноги вокруг него. Он целует меня в шею, прежде чем погладить мою попку и сдвинуть меня с кухонного островка. Я обнимаю его за шею, в то время как он несет меня в сторону коридора.

— Куда ты меня несешь? — шепотом спрашиваю я, но, конечно, не протестую.

Он не отвечает. Лишь поднимается вверх по лестнице, заставляя чувствовать себя легкой и невесомой в его руках. В животе порхают бабочки, а сердце бьется в унисон с каждым шагом.

Повернув за угол, он опускает меня, руками сжимает мои берда и направляет назад, пока я не врезаюсь в стену. Наш совместный с Бруксом портрет падает, и стекло выскакивает из рамы.

Когда я наклоняю голову вниз, чтобы посмотреть на это, Ройал дергает меня за подбородок, привлекая к себе внимание.

— К черту этого парня, — шепчет он, снова накрывая мои губы своими. Его поцелуй на этот раз настойчивее, в нем больше контроля, чем когда-либо прежде. Но я должна признать, что он всегда контролировал ситуацию.

Этот человек — моя слабость.

Я зависима, а он — мое исцеление.

Ройал отстраняется от моих губ, поцелуями спускается ниже и достигает живота. Поднимая мою рубашку, он расстегивает джинсы и спускает их вниз вместе с моими трусиками, затем снимает их.

Раздвигает мои бедра, и следующее, что я чувствую, это тепло от его влажного языка, вторгающегося в мой влажный центр.

Пальцем он скользит по моей щели, надавливая на нее, продолжая языком кружить вокруг моего клитора.

Я прижимаюсь к стене, когда ноги начинают неистово дрожать. Его небольшая щетина трется о внутреннюю поверхность бедер, создавая сладкое тройное ощущение.

Он полностью сосредоточен на мне. Моих потребностях. Моем удовольствии.

Я почти забыла, каково это, когда мужчина ставит тебя на первое место. Его облизывания и покусывания одинаково ласковы, и мое сердце замирает. Это сладкое, но мучительное напоминание обо всем, что я пропустила за последние семь лет.

Мое сексуальное влечение направлено на Ройала, и я так сильно хочу его, что это меня пугает.

Я достигаю пика удовольствия, Ройал отстраняется и медленно поднимается, пока наши взгляды не встречаются, и его тепло не пронзает меня.

Он снова целует меня, и я чувствую свой вкус на его губах. Я пробую то, что он со мной сделал. Он прижимает свою ладонь к моему лицу, касаясь пальцами шеи.

— Пошли, — шепчет он, все еще прижимаясь к моим губам.

Ройал ослабляет свою хватку и переплетает наши пальцы, затем ведет нас в спальню, направляя меня в центр кровати, которую я делила с Бруксом в течение многих лет.

Противоречивое чувство, которое я испытываю, когда растягиваюсь на кровати, быстро сменяется жгучим желанием, когда я смотрю, как Ройал дергает свой пояс и расстегивает молнию на своих серых рабочих штанах.

В одно мгновение он раздевается и ложится сверху, его твердая эрекция упирается в мое бедро. Я хочу почувствовать его внутри себя, всего, без каких-либо преград между нами.

Его бедра дрожат, он дразнит мою щель головкой члена. Ройал прижимается своими полуоткрытыми губами к моим, захватывает мою нижнюю губу между зубов и отпускает ее. Когда он снова касается моих губ, я чувствую его улыбку.

— Почему ты улыбаешься? — шепчу я.

Он нависает надо мной, и я прорисовываю контуры его трицепсов своими ногтями.

— Потому что трахаю тебя на кровати, которую ты когда-то делила с Бруксом, и это ощущается правильным, ты не находишь? — его голос звучит хрипло, взгляд напряжен.

Я киваю, грудь поднимается и опускается, кожа липкая от пота.

— Это должны были быть мы, Деми, — говорит он. — Эта кровать должна была быть нашей. Ты должна была жить в доме, который я купил для тебя, с кольцом, которое я надел на твой палец. Это должна была быть наша жизнь.

Я уже тысячу раз об этом думала. Может, больше.

— В любом случае, — говорит он, целуя меня в изгиб шеи. — Вернемся к этому удивительному сексу, которым мы собираемся заняться...

Я кусаю губу и шире раздвигаю ноги, мое сердце бьется где-то в районе ушей. Ройал умеет сделать хреновые ситуации в миллион раз лучше. Прямо сейчас я должна упаковывать вещи, думая о выселении и ситуации с работой. Я фактически бездомная.

Всего за две недели жизнь, которую я знала, полностью испарилась.

Я в раздавленном состоянии должна лежать где-то на полу.

Но этот человек с пристальным синим взглядом и улыбкой с ямочками на щеках, который смотрит на меня с такой любовью в глазах, — это все, о чем я могу думать.

От трется бедрами об меня. Один толчок, и он будет внутри. И я хочу, чтобы это случилось как можно быстрее.

Держа в руках его покрытое щетиной лицо, я глубоко вздыхаю и облизываю губы.

— Я на таблетках, — говорю я.

— И я чист.

Мое сердце так сильно бьется, что мне почти больно, и я киваю. И одним скользящим толчком Ройал проникает глубоко внутрь меня.

Он движется размеренно, растягивая меня, пока я не привыкаю к нему. Мы подходим идеально, и это естественно. Раньше я ни с кем не занималась сексом без защиты. Даже в старших классах мы всегда пользовались презервативами, потому что я была слишком напугана, чтобы просить нашего семейного врача прописать мне противозачаточные таблетки.

Я даже с Бруксом не была так беспечна. Мы всегда предохранялись, потому что он был непреклонен в нежелании стать отцом.

По-видимому, исключение он сделал шлюшке по имени Афтон Мэйфилд.

Каждую частичку меня покалывает, тело дрожит, когда оргазм начинает зарождаться между моих бедер. Это похоже на маленькие землетрясения, и каждое из них усиливается.

Простыня переплетается вокруг наших тел, словно посылая к черту Брукса и его образ жизни. Не дай Бог, чтобы наша кровать когда-либо выглядела в таком беспорядке. И не дай Бог, чтобы он нашел время довести ее до такого. Он ненавидел одеяла, но все же настаивал на них, потому что они выглядели лучше, чем покрывала.

Ройал напрягается, стальные мышцы выпирают, когда он движется надо мной, и его толчки становятся все тяжелее и жестче. Он наклоняет голову ниже, и я приветствую его губы открытым ртом.

Я никогда не уставала от его поцелуев, его языка, его губ. Его вкуса.

Его тело обладает моим с каждым толчком, и наше дыхание и вздохи смешиваются в темном ночном воздухе комнаты, которую я когда-то делила с человеком, с которым мне никогда не нужно было быть.