Эвангелина Андерсон - Рождество хищницы (ЛП)

– Я… Да, – призналась Женевьева, когда Дрю стянул вниз ее джинсы, и она осталась стоять перед ним обнаженной, не считая ее зеленого кашемирового свитера и черных шелковых кружевных трусиков. – Я никогда… не делала этого прежде. Или это делали со мной. В смысле, с тех пор, как я была ребенком.

– Все будет хорошо, – пообещал Дрю низким мягким властным голосом, который вытворял какие-то совершенно сумасшедшие вещи с ней. – Я не сделаю тебе слишком больно. И я обещаю, после твоей порки… – он подался вперед, прижавшись возбуждающим поцелуем к тонкой ткани ее трусиков. – Я излечу все поцелуями.

– О… – Женевьева не знала, что ответить на это. Он имел в виду то, что она подумала? Но здесь не было шоколадных красок для тела, чтобы слизать их. Будет ли он по-прежнему хотеть…

Прежде, чем она успела закончить мысль, Дрю сел на край кровати, похлопав по коленям.

– Иди сюда, Джен. Сейчас , – тихо прорычал он.

Чувствуя одновременно возбуждение и неуверенность, Женевьева повиновалась. И прежде, чем осознала это, обнаружила себя на его коленях, расположившись грудью на матрасе, тогда как ее зад оказался в воздухе.

Джен ждала, что Дрю сразу же начнет шлепать ее, но, вместо этого, он погладил своей большой теплой рукой ее трепещущие ягодицы.

– Боже, у тебя превосходная задница, – тихо прорычал он. – Такая соблазнительная и мягкая.

– Дрю…

Она дрожала, а ее дыхание стало прерывистым. Джен хотела, чтобы Дрю покончил с этим, но в то же время, ей нравилось, как ласкала ее его большая рука.

А потом он стянул ее трусики, опуская вниз по бедрам Джен, обнажая не только ее зад, но и киску.

– О! – выдохнула Джен, почувствовав, как прохладный воздух прошелся по ее коже. – Дрю, я…

– Веди себя тихо, Женевьева, – его голос звучал низко и строго. – Ты была плохой девочкой и должна быть наказана за это. А теперь раздвинь ноги и приготовься получить свою порку.

– Раздвинуть ноги? – она посмотрела на Дрю через плечо. – Но зачем..?

– Я велел раздвинуть… свои... ноги .

Его голос звучал, как низкое властное рычание, которому нельзя было перечить.

Закусив губу, Женевьева сделала так, как велел Дрю, широко расставив ноги, полностью обнажая для него свою киску и зад.

– Хорошая девочка, – пробормотал Дрю, вновь поглаживая ее плоть. Затем, без предупреждения, мягкая ласка превратилась в жесткий удар, обрушившийся на ее ягодицу.

– О! – дернувшись, ахнула Женевьева. Боже, она действительно делает это? Неужели она на самом деле лежала на коленях своего намного более молодого помощника, позволяя отшлепать свою задницу? Но опять же, Дрю не воспринимался ею, как помощник. И хоть она всегда контролировала все, когда они работали вместе, сейчас не было сомнений в том, кто, буквально, всем управляет.

– Считай для меня, – велел Дрю. – Ты получишь еще пять таких же.

Он вновь шлепнул ее, на этот раз по другой ягодице.

– О! Один , – ахнула Женевьева. Еще один удар обрушился на ее попку. – Два, – простонала она.

Сейчас Джен извивалась на его коленях, чувствуя, как толстый член Дрю потирался о ее живот каждый раз, когда огромная его рука касалась ее обнаженной плоти.

В ответ на это ее тело, казалось, просто сошло с ума, возбуждение просто зашкаливало. Соски Женевьевы оказались болезненно твердыми и болели, спрятанные пот кружевным бюстгальтером и кашемировым свитером, а ее киска была возбужденной, мокрой и набухшей.

Боже, кто мог знать, что что-то подобное, сможет так завести ее? До этого уик-энда, Женевьева и предположить такого о себе не могла – она никогда бы и не подумала, что лишение контроля может быть настолько опьяняющим… настолько захватывающим. Впервые, здесь с Дрю, она позволила рухнуть стенам, что возводила вокруг себя столько лет – и это было потрясающе. Горячо и одновременно успокаивающе.

Дрю продолжил шлепать ее, заставляя Женевьеву считать, с каждым жестким прикосновением к ее чувствительной попке, пока она не дошла, как он и обещал, до пяти. Но даже когда закончил, Дрю не отпустил ее.

– Дрю? – Джен неуверенно заерзала на его коленях, но одна его мускулистая рука так и прижималась к ее талии. – Дрю? – повторила она. – Моя, ах, задница сейчас и вправду горит. Не мог бы ты отпустить меня?

– Я так не думаю, Джен, – его голос звучал задумчиво… и даже больше, а потом Дрю чуть развернулся. Очевидно то, что он руководил ситуацией, повлияло на него так же, как и потеря контроля для нее. – Пока я не увижу, как сказалась на тебе эта порка.

– Что… Что ты имеешь в виду? – Джен едва смогла произнести эти слова, но в любом случае, заставляя себя спросить.

– Я имею в виду, что хочу увидеть, сделала ли порка тебя мокрой, детка, – мягко проурчал он. – Именно потому, прежде чем начать, я заставил тебя раздвинуть ноги.

– Дрю!

Внезапно Джен стало стыдно из-за того, что он знал, насколько это возбудило ее. Ее, взрослую женщину, удерживали и отшлепали – это не должно было сделать ее такой возбужденной, такой отчаянно нуждающейся. Но, несмотря на все ее попытки подняться с его колен, Дрю не отпускал Женевьеву.

– Не шевелись, детка, – тихо проворчал он. – Позволь мне увидеть тебя. Позволь мне почувствовать тебя.

Женевьева ощутила, как меж ее бедер проникла большая теплая рука, а потом нежные, кончики пальцев раскрыли внешние губы ее киски и скользнули по внутренним складочкам.

– Черт побери… – низкий голос Дрю звучал хрипло. – Ты такая мокрая, Джен.

– Я… Я не могу ничего поделать с этим, – выдохнула она, почти плача от стыда и желания. – Ты… Ты сделал меня такой.

– Это все из-за порки? – пробормотал Дрю, ласково кружа по ее нежному, пульсирующему клитору кончиком одного пальца. – Или причина еще в чем-то? Возможно, это то, что ты, наконец-то, позволила кому-то другому стать главным?

Его слова настолько отражали ее мысли, что Женевьева была не в силах отрицать их. Но и признать их она не желала.

– Дрю… – умоляла Джен, избегая ответа на его вопрос. – Пожалуйста, не мог бы ты дать мне подняться сейчас? Позволь мне встать с твоих колен?

– М-м-м, как сексуально слышать твои просьбы, детка, – пробормотал он. – Да, я отпущу тебя со своих колен, но это не значит, что ты поднимешься.

– Что ты хочешь этим сказать? – Женевьева посмотрела на мужчину поверх своего плеча, в то время как сквозь нее пробежала дрожь страха и желания.

– Я имею в виду, что хочу, чтобы ты забралась на кровать, встав на четвереньки, и раздвинула ноги. Сейчас, – приказал Дрю, мягко, но твердо опуская женщину на колени.

Женевьеве казалось, что ее сердце пыталось выпрыгнуть из груди. Боже, она сделает это? Должна ли она настолько раскрыть себя для Дрю? Но, опять же, казалось, он не оставил ей большого выбора – он отдал приказ, который вызвал в Женевьеве волну стыда, но так же и невыразимо возбудил ее.