Эйнсли Бут - Премьер-министр

Я качаю головой.

— Не только это, но да… я никогда не использовал подобных игрушек с Элли. Но это уже не важно. Потому что в глазах общественности я буду грязным ублюдком, и они все будут думать, что я ее бил.

— А ты бил?

Я сжимаю кулаки.

— Не таким образом.

— Это не наказание, да?

— Пошел ты.

— Прости.

— Нет, это не наказание. Но если бы Элли захотела такого вида освобождение, я бы предоставил ей. Мне, наверное, понравится. Но теперь люди будут постоянно думать о том, что я применял на ней стэк, а это даже не правда.

Он медленно кивает.

— Я найду ее. Мы скоро перевезем тебя в резиденцию. Мы постараемся защитить твою частную жизнь, но народ все равно будет знать, что ты там. Находиться там будет безопаснее, чем здесь.

— Прекрасно, — выплевываю я. Хотя, на самом деле, ничего прекрасного нет. Но все постепенно образуется, потому что скоро должны прийти Кэролайн и Стью, и мы начнем планировать целенаправленное потопление того, кто вытащил и обнародовал эту запись.

Для него ничем хорошим это не закончится.

Со мной все будет нормально.

Но вот Элли?

Черт.

Это вопрос на миллион долларов. Потому что нет никакой тактики сильной руки, никакого очаровательного шарма, никаких убедительных разговоров, чтобы можно было вот так просто починить разбитое сердце.

Если эта пленка причинила ей несказанную боль, я сделаю все, что в моих силах, чтобы исправить последствия. Я просто не знаю, достаточно ли этого будет для нее.

А что, если она не сможет справиться с тем, что увидела по всем каналам?

Что, если для нее это перебор?

Кэролайн и Стью больше часа уже работают над заявлением, пока я подписываю письма канадцам, которые в этом году отпразднуют свой столетний юбилей, я не могу заставить себя перестать работать из-за этой дурацкой утечки информации.

Комментатор CAN News сообщает откуда у них появилось это видео. Я знаю эту женщину на пленке, конечно, тогда она была девушкой, когда я учился на юридическом факультете. Но я не думаю, что именно она отдала телеканалу эту запись, поэтому считаю не совсем правильным, если ККП обрушиться сегодня на нее. Последнее, что я о ней слышал — она счастливо вышла замуж и родила двоих детей.

Мне нет необходимости топить ее с собой.

Не то, чтобы я готов пойти ко дну.

Сволочи. Все новостные каналы нужно лишить лицензии за съедаемое любопытство, похотливые «взгляды» и душераздирающие высказывания.

Кэролайн говорит мне, что незамедлительно отреагировал первым Twitter, высказав неприязнь по поводу пленки, появившейся в эфире, но Twitter всегда отличался своим особым мнением, в отличии от всего населения. Мы не знаем, как к данной ситуации относится среднестатистический канадец, пока не получим хоть какие-то данные.

Я всегда понимал, что смогу слететь с пьедестала, на который меня возвели. Я никогда не хотел, в первую очередь, оказаться на нем, хотя прекрасно понимаю, что использовал эту возможность в своих интересах на выборах.

Может это карма. Расплата, что я притворялся тем, кем не являюсь на самом деле.

— У нас имеется проект твоего заявления, — говорит Стью, переводя мое внимание на них двоих, явно нервно и медленно заходящих ко мне в библиотеку.

Я протягиваю руку.

Он опускает бумагу.

— У нас имеется еще один вариант…

Я щелкаю пальцами. У нас нет времени на это дерьмо.

Заявление короткое, но то что там написано, неприемлемо.

— Это похоже на извинение.

— Ну…

— Я, бл*дь, не собираюсь извиняться! — Я комкаю бумагу и бросаю ее на пол. — Давай другой вариант.

Он еще хуже.

— Оно тоже не годится. Я напишу свое.

— Нужно сделать это быстро, потому что мы теряем время, — замечает Кэролайн.

Стью добавляет:

— Ты обязан взять под контроль эту ситуацию, прежде чем все это окончательно выйдет из-под контроля.

Я со стуком опускаю руки на стол.

— Ты хочешь, чтобы я прокомментировал свое поведение, а не агентство новостей, которое опустилось до использования таблоидных трюков?

— Это один из вариантов. Хочешь, чтобы мы высказались по этому поводу?

У меня не имеется ни одной чертовой мысли на этот счет.

— Я ничего не скажу, пока не узнаю, где Элли.

— Я уже здесь.

49.

Элли

Водитель Саши подвез меня к Сассекс 24. Саша хотела спрятать меня в своем коттедже, но я не могла согласиться на это, не увидев Гэвина.

У ворот нас поджидает толпа журналистов, и я сопротивляюсь желанию вжаться в сидение, опустившись пониже.

Я в полном беспорядке, ревность, смешанная со злостью, но никто не должен видеть моих эмоций. И, несмотря на смешанные чувства, я точно знаю, что Гэвин не сделал ничего ужасного, и, конечно, не заслуживает, чтобы его частную жизнь рассматривали под увеличительным стеклом.

По крайней мере, завтра никто не сможет опубликовать сюжет, что я струсила и прикрыла лицо, когда подъехала к его резиденции. Я не покажу им своего смущения, и они не смогут истолковать мои действия по-другому.

Я жду, когда водитель откроет мою дверь, потом выхожу и направляюсь с ним к багажнику седана, беседуя и смеясь.

Все это время пресса выкрикивает мое имя из-за ворот. Они не совсем хорошо меня видят, но я-то слышу их довольно четко.

— Госпожа Монтегю! Пару вопросов!

— Вы знали о записи?

— Вы знаете, эту женщину?

«Премьер-министр когда-нибудь называл вас плохой девочкой?» Я чувствую, как румянец ползет вверх по груди, хотя никто не озвучил этого вопроса, но они почти подобрались к нему.

Я не поворачиваюсь к ним, пожимаю руку водителю и забираю свой чемодан, оказываясь перед входной дверью официальной резиденции премьер-министра Канады, которому принадлежу.

Хотя и не знаю, что собираюсь здесь делать.

Небольшая библиотека Гевина заполнена сотрудниками из аппарата премьер-министра. Я наблюдаю за ним из тени, прежде чем войти в комнату, сказав:

— Я здесь.

Я тут же вижу, как у Гэвина начинает дергаться на щеке жилка, окружающие встают как один и молча выходят из комнаты. Последний закрывает дверь, и мы остаемся одни.

Гэвин выглядит как привидение. На нем рубашка с закатанными рукавами, на шеи болтается полу развязанный галстук, верхние пуговицы расстегнуты.

— Элли... — Хрипит он замолкая.

Я бросаюсь через всю комнату в его объятия. Тихие слезы текут у меня по лицу, как только он хватает меня в свои стальные руки, мне даже немного больно, но в данную минуту мне не до этого.

— Прости меня. Извини... — шепчет он мне в волосы снова и снова, пока слова не превращаются в одно предложение.

Я отрицательно трясу головой, мне не хочется в данную момент говорить о видео. Единственное, что мне необходимо прямо сейчас, обхватить его руками и прижаться к нему.