Кристина Джонс - Взрослые игры (ЛП)

Я написала маме и Дэвон о том, где меня искать, а затем выключила телевизор и

подключила свой телефон к аудио-системе и наслаждалась альбомом Дани, пока

принимала душ. Лето перешло в осень, поэтому у меня было прекрасное оправдание для

милых армейских ботинок на ногах, которые я купила на распродаже еще в июне, в паре с

коротким свободным розовым платьем с длинными рукавами, открывающим плечи.

Мой телефон пиликнул, и я проверила его. Увидела сообщение от Оливии,

спрашивающей, собираюсь ли я сегодня вечером в «Refill». Я уже знала, что она туда

собиралась, потому что она всегда туда ходила, поэтому не стала отвечать. Я с ней

увижусь в клубе.

Я убрала с лица свои косички и закрепила их заколкой, оставив несколько

перекинутыми через плечо. Нацепила самые большие серьги-кольца, которые у меня

были, несколько браслетов и ожерелье с именем, без которого я никогда не выходила.

Нанесла немного ВВ-крема, подвела глаза, подкрасила ресницы и нанесла немного

помады, и я... все еще чувствовала себя дерьмово.

Я проспала почти пять часов после того как съела крылышки запивая их вином, так

что было уже девять часов вечера, когда я покинула свой дом. Забралась в свою

маленькую фиолетовую «Audi» и проехала через весь город. Чтобы найти место для

парковки, пришлось сразиться с толпой людей в вечер пятницы.

Мне пришлось немного пройтись, чтобы добраться до «Refill», и бурлящая энергия

города немного улучшила мое настроение. Еще несколько часов назад, мне сильно

хотелось остаться дома и проспать весь день, теперь же, когда я выбралась в люди, мне

действительно стало лучше. К тому времени, как я вошла в «Refill», было около десяти

часов, и из динамиков раздался голос бармена: «Дани немного отдохнет, и через

несколько минут вернется на сцену.» Я заказала клюквенную водку со спрайтом, и

потягивала свой напиток, пока шла по клубу в поисках знакомых лиц.

Не потребовалось много времени, чтобы найти одно.

Я увидела Оливию, сидящую за одним из высоких столов, стоящих по периметру

клуба. В помещении было темно, но каждые несколько секунд ярко вспыхивали

разноцветные огни, и каждый из этих столиков был освещен небольшим индивидуальным

прожектором, висящим на стене.

Она чертовски широко улыбалась (улыбалась шире, чем я когда-либо видела).

Когда мы с Оливией познакомились, она не была большой любительницей вечеринок. Она

заставляла себя их посещать, чтобы ее замечали. Когда мы только познакомились, я

постоянно выслушивала огромное количество жалоб на то, что ей скучно заниматься

только работой и школой, и мне пришлось вытащить ее в люди. Она словно прилипла ко

мне: ходила в клуб вместе со мной, делала маникюр в том же месте, где и я, делала

покупки там же, где и я. Она приняла тот небольшой толчок, который я ей дала, и

побежала вперед (черт, сейчас она даже одета лучше меня!). Я не возражала, но Дэвон это

бесило. А я просто смотрела на то, как Оливия расцвела.

И она действительно цвела.

Когда мы познакомились, ее взрослая задница была мучительно стеснительна в

отношении мужчин, но теперь мы здесь: она была полуприкрыта тенью, веселье и

удовольствие освещало ее лицо, пока какой-то чувак шептал что-то ей на ухо и целовал в

шею. На публике .

Я покачала головой, хотя этот вид вызвал одну из немногих улыбок, которые я

смогла из себя сегодня выдавить. Ученик, несомненно, превзошел учителя – я была для

этого недостаточно смелой.

Я продолжала попивать свой коктейль, пока прокладывала путь сквозь толпу.

Ведущий объявил, что Дани собирается выйти на сцену, и я хотела занять лучшие места, чтобы на нее посмотреть. Хотя, сначала я собиралась поздороваться с Лив.

– Оливия! – перекричала я шум толпы, когда была в нескольких футах от нее, и

поняла, что от столиков меня отделяли перила. Мне нужно было обойти это небольшое

ограждение, чтобы добраться туда, где она сидела. Оливия подняла голову, и я ей

помахала, а затем пошевелила своими бровями, когда стрельнула глазами на парня, с

которым она была. Тот, по-видимому, был вампиром и просто всосался в ее проклятую

шею.

Ее глаза широко распахнулись, когда она узнала меня, а я хихикнула и кивнула.

– Поймана на месте! – проговорила я ей, и засмеялась. – Быстрая задница!

Сумасшедший взгляд был на ее лице, когда она отвела глаза от меня и посмотрела

на своего нового мальчика для игр. Ее губы шевельнулись (она что-то ему сказала), и, как

только группа Дани Рени заиграла первые ноты песни, он оторвался от ее шеи, повернулся

и посмотрел мне прямо в глаза.

Улыбка умерла на моих губах, и я поспешно направилась вокруг этой гребанной

ограды, все еще держа в руке свой напиток.

– Ну, это явный сговор, – я остановилась прямо перед столом, мой взгляд метался

между ней и Грейсоном. – Когда именно это произошло?

– Когда ты перестала быть хорошей деву...

– Заткнись, черт возьми, – огрызнулась я на Грейсона, который решил ответить на

вопрос, который был задан не ему. – Я не с тобой разговариваю. Пошел ты . Я говорю с

сукой, которую считала своей подругой.

Я обратила свой хмурый взгляд к Оливии, которая выглядела так, словно хотела

провалиться сквозь землю и умереть. В тот момент мне тоже хотелось, что бы именно это

с ней и произошло.

– Ризи, я...

– Не называй меня Ризи. Друзья зовут меня Ризи. Для тебя я – Риз.

Она с трудом сглотнула, ее глаза метались, словно она искала путь к бегству.

– О’кей. О’кей. Я... эм... Я не хотела, что бы это случилось, мне очень жаль! Он

начал приходить в библиотеку после того, как ты нас познакомила, и... и...

– И что ? Ты поскользнулась и упала на его член? Ну же, черт тебя подери, Оливия!

Я имею в виду... знаю, что мы не лучшие друзья, но блин! Я всегда великолепно к тебе

относилась, а ты делаешь это ?

– Почему ты так злишься? – пробормотал Грейсон, и когда я посмотрела на него, на

его лице была тупая ухмылка. – В любом случае, ты едва ли меня хочешь. Считай, что это

движение вперед... без какого-либо причиненного вреда.

– Без вреда?! Только ты мог выдать мне что-то из этого... фу !

Я сделала глубокий вдох, успокаиваясь, чтобы не кричать во всеуслышание, что

Оливия перетрахала добрых 10% мужского населения нашего города. Во-первых, она

имела право трахать любых одиноких мужчин, которых хотела. Во-вторых, это – ее дело, и

в отличие от нее я не была достаточно сумасшедшей сукой, чтобы раскрыть эту

информацию только из-за злости.

Направляя свою злость на Грейсона, я глумилась.

– Твоей банальной заднице, лучше чертовски сильно надеяться, что утверждение