Кристина Джонс - Взрослые игры (ЛП)

людей, но для меня они пахли домом.

Маленькая принцесса БГУ, с которой я сегодня столкнулся, вероятно, умерла бы

от шока.

Я почувствовал раздражение, вспоминая о том, как она отпрянула, увидев мою

рубашку механика. Я одевал ее на занятия с завидной регулярностью, потому что это

помогало мне экономить время в те дни, когда я работал: мне не нужно было заходить

домой чтобы переодеться. Вообще-то, моя одежда была чистой, потому что моя мама

меня правильно воспитала. Нет, я не отправлялся в кампус одеваясь так, чтобы произвести

впечатление, как хорошенькие мальчики, которых она, вероятно, предпочитала. Я не был

мальчиком. Мне было двадцать восемь лет, и я воспользовался великодушием военных и

пытался получить свою чертову степень, чтобы я смог, к чертям, убраться отсюда. Меня

окружали подростки, а этим «деткам» было едва по двадцать лет, так что их смело можно

называть подростками.

Но не принцессу.

Не-а. Как я не был раздражен тем небольшим случайным обменом «любезностями»

у дверей в аудиторию, я не мог отрицать, что неожиданная мягкость ее тела, врезавшегося

в меня, мне понравилась. Это был не первый раз, когда я ее видел; она всегда была в

лекционном зале по пятницам, сидела за столом рядом с профессором Бриант, и

выглядела чертовски хорошо.

У нее была красивая медная кожа, большие карие глаза и чертовски сексуальный

рот. Ее волосы были заплетены в множество мелких черных косичек, которые были ниже

талии и задевали мягкие изгибы ее бедер. Эти изгибы, давали очевидный намек на то, что

она была старше девушек, учащихся в кампусе. Она была аспирантом-ассистентом

профессора. А для того, чтобы занять эту должность, нужно было, по крайней мере, получить степень бакалавра. Значит ей, по меньшей мере, двадцать один или двадцать

два, но я подозревал, что она старше. Что-то в ее манерах (легкость, беззаботность, адская

сексуальность), говорило, что она не молоденькая женщина.

Не говоря уже о том, что я услышал замечание этой маленькой зазнайки, которое

она бросила мне в спину, после того как мы столкнулись друг с другом. Только уверенная

в себе женщина могла вести «ответный огонь» со мной, несмотря на то, что именно она

была виновата в нашем столкновении.

Хорошо.

Ну... может быть, это не полностью ее вина.

Возможно, она была занята своим телефоном, вместо того, чтобы смотреть, куда

идет.

Возможно, я был слишком отвлечен ложбинкой ее коричневой груди,

выделяющиеся на фоне белой рубашки, и не смотрел куда иду.

Возможно, это была наша общая вина.

Но все же, принцессе не нужно было вести себя так, словно я был весь в грязи и

масле, вот и все. Она не западала на мужчин, чьи руки были «в грязи», а я не западал на

высокомерных женщин.

Конец.

Я закончил свою смену в автосервисе, и ловко уклонившись от отца и брата пошел

домой. Там, я вытащил оставшуюся с вечера курицу и рис из холодильника и засунул

разогреваться в духовку, а сам направился в душ.

Позже, я поставил свой ноутбук на стол и сел перед ним вместе с тарелкой ужина, чтобы поработать над своим сочинением.

Пока не улучшил свою работу.

– & –

Что это за херня?!

Я отстранился от экрана своего компьютера, с недоверием

глядя на оценку в

нижней части моего сочинения по «Современной черной литературе». Я моргнул, снова

посмотрел на экран, а затем огляделся вокруг, в поисках кого-нибудь, кто бы подтвердил, что это не обман зрения.

82,5%

Да-да, это был проходной балл. И многие были бы им удовлетворены, но не я. Во-

первых, я написал это гребанное сочинение сам. Во-вторых, хотя, оценка «В» и была

проходной, но окончательная оценка за курс базировалась на суммарных баллах. И эта

оценка понижала мой шанс на получение хорошей окончательной оценки. И, в-третьих ...

я написал это гребанное сочинение.

Нахмурившись, я гневно прокрутил страницы сочинения, читая комментарии. Я

был в библиотеке, изучая чертову термодинамику, чтобы подготовиться к тесту, который

будет на этой неделе. Но нет, услышал тихое оповещение электронной почты, полез ее

проверять. Теперь я был взбешен и обеспокоен из-за своего среднего балла по предмету, у

которого не было ни хрена общего с той степенью, которую я получу.

Я мог бы разозлиться на своего куратора, но он не был виноват в том, что я был

одним из последних зарегистрировавшихся студентов, и выбор свободных курсов был не

велик. Мне повезло, что я вообще смог попасть хоть на что-то, не говоря уже о тех

предметах, которые мне действительно нужны. Я иногда любил почитать в свое

свободное время, поэтому в последний момент выбрал «Современная афроамериканская

литература». Дополнительное преимущество: профессор Бриант была взрослой

женщиной, поэтому на лекциях было чертовски интересно. Все было хорошо.

До сих пор.

Мои глаза сузились, когда я прочитал комментарии: Слабо развит тезис;

бессвязные абзацы; как это связано с вашим (слабо развитым) тезисом?; необходима

цитата и, бла, бла. В конце концов, она оставила приятное небольшое замечание в конце

о том, что это была сильная попытка, но «сильная попытка» как-то не вязалась с «82,5%».

По крайней мере, не для меня.

Поскольку я уже был в здании, то собрал свои вещи, распечатал копию своего

сочинения и пошел наверх в кабинет профессора Бриант. Я не знал ее расписания, были

ли у нее приемные часы или же она была на занятии, но если бы я смог с ней пересечься, то хотел бы поговорить о моем сочинении.

Когда я добрался до кабинета, то увидел что дверь открыта, поэтому я заглянул в

него и осмотрелся. Кабинет профессора Бриант был достаточно большим для того, чтобы

удобно разместить два стола и по-прежнему выглядеть просторным. За большим столом, несомненно, принадлежавшим профессору, никого не было.

За другим столом сидела принцесса.

Ее голова была опущена, пока она что-то писала в своей записной книжке. Под ее

косичками исчезали тонкие пурпурные шнуры наушников, и мне пришлось приложить

усилие, чтобы перестать пялиться на ее округлые полные груди, выпирающие через

синюю футболку с V-образным вырезом с эмблемой «БГУ».

Я прочистил горло, и ее голова дернулась, глаза широко раскрылись. С громким

хлопком она закрыла записную книжку и выдернула наушники.

– Чем могу помочь? – немного взволнованно спросила она и встала.

Не прошло и недели, как мы друг с другом столкнулись, и с тех пор я ее не видел.

Сегодня был четверг, значит, завтра она будет в лекционном зале, но почему-то сейчас все

было немного по-другому. Только я и она, относительное уединение... какого черта она