Стейси Борел - Слайдер (ЛП)

— И что же это?

Он покачал головой.

— Я не скажу. Ты будешь бороться со мной не на жизнь, а на смерть, и, откровенно говоря, не думаю, что ты готова к этой битве.

— Я не в настроении для одного из твоих сумасшедше свиданий, Тёрнер.

Он выглядел оскорбленным.

— Я не веду тебя на свидание.

Ладно, теперь уже я была в замешательстве. Если это не сумасшедшее свидание, то куда ещё он хотел меня вытащить пинками и криками?

— Я хочу иметь представление, что происходит, хорошо? Я признаю, что обеспокоена тем, что покину пределы своей зоны комфорта. Но ты должен, по крайней мере, понимать это.

Его глаза смягчились.

— Я понимаю. Мы встречаемся с моей мамой. Она попросила меня привести тебя кое-куда, и я обещал, что сделаю это. Так что, не будешь ли ты так любезна? Если не для меня то, по крайней мере, попытайся ради неё?

Теперь в игре была и мама. Что, ради всего святого, Донна припасла для меня сегодня? Она заходила проверить меня несколько раз, возможно, даже больше, пока я спала. Она была единственной, кому я доверила свои истинные чувства к Ноа. Она была мамой четырех мальчиков. Что-то очень материнское просыпалось во мне, когда речь шла о ребёнке. Это было неожиданно, но по её мнению, она чувствовала то же самое, что и я. Она поделилась со мной историей о том, что, когда родился Камден, с ним творилось нечто ужасное. Оказывается, что у него было небольшое нарушение сердечного ритма и шумы. Когда это твой ребенок и он не здоров, твой мир останавливается. Ты задаешься вопросами, почему эти вещи происходят именно с тобой и твоим ребенком. Ноа, возможно, и не был моим, но я любила его. Я чувствовала, что меня тянет к нему с момента его рождения, а его собственная мать не хотела даже дать ему имя. Я пообещала себе, что покажу ему, что значит нежное прикосновение. Донна высоко оценила меня за безусловную любовь. Она сказала, что в этом и заключается материнство. Я не была уверена, что это именно оно, но я пыталась.

Поскольку это было ради Донны, я не сопротивлялась ему. Я обхватила свою чашку обеими руками и кивнула. Тёрнер встал, подошел ко мне и поцеловал в лоб. Я закрыла глаза и смаковала это чувство. Он был таким теплым, в то время как я чувствовала себя такой холодной. Затем он отстранился и вернулся в дом, давая мне время побыть наедине с собой, как будто я уже не перенасытилась этим. Я вылила оставшийся кофе за перила, не желая допивать его. Время душа.

Мне не потребовалось много времени, чтобы помыться. Хотя, мои волосы были явно в настроении побороться сегодня. Я победила. Когда вышла из душевой кабины, обёрнутая полотенцем, то заметила, что Тёрнер сдержал своё слово — на кровати лежали черные брюки и топ с рукавом три четверти насыщенного бордового цвета. Это было более причудливо, чем я ожидала. Куда мы идем? Я вздохнула. Вероятно, обедать в загородный клуб или что-то в этом роде. Что-то, ради чего Донна вытащила меня из дома. Я хотела задобрить её. Правда, я была не в настроении наносить макияж. Я собрала свои волосы наверх, пока они всё ещё были мокрыми, нанесла немного бесцветного блеска на губы и направилась в гостиную. Тёрнер уже был одет. Не нем были черные слаксы и белая классическая рубашка на пуговицах. Разве так одеваются в загородный клуб? Я не была ни в одном, так что всё возможно.

— Ты хорошо выглядишь, — Тёрнер сделал мне комплимент, когда я попала в поле его зрение.

— Спасибо. Так же, как и ты.

Он встал и схватил свои ключи.

— Хорошо, поехали.

Я хотела спросить, куда мы направляемся, но знала, что он не ответит. Если бы я должна была знать, куда мы едем, то уже была бы в курсе. Пока мы были на подъездной дорожке, он написал кому-то сообщение, но затем выключил телефон, и мы выехали на дорогу. Я предположила, что адресовано оно было его маме. Поездка была молчаливой. Честно говоря, нечего было сказать. Я закрыла глаза и расслабилась. Покинуть свой безопасный дом оказалось сложнее, чем я предполагала. Каждый автомобиль, проезжающий мимо, заставлял меня задаваться вопросом: пересекут ли они двойную сплошную линию и столкнутся с нами? Каждый поворот, на который заруливал Тёрнер, подвергался сомнению: не слишком ли быстро он ехал, и не перевернёмся ли мы? Закрыть глаза от внешнего мира было единственным способом пережить эту поездку.

Я не обращала внимания на время, в какую сторону мы ехали или как выглядели окрестности. Но когда я почувствовала, что автомобиль плавно останавливается, я открыла глаза и увидела, где была: все до единой эмоции, присущие человеку, пронеслись сквозь меня. Я почувствовала на себе взгляд Тёрнера, но клянусь, если я скажу что-нибудь прямо сейчас — это не будет милым. Как он мог? Как могла Донна? Я осмотрела территорию. Я знала, где была, но как они узнали? Они что, искали? Полагаю, для этого не потребовалось много времени. Но это не те вещи, о которых печатали газеты, когда подобное случалось.

— Аннабелль? — спросил Тёрнер спокойно.

Я сглотнула. У меня пересохло во рту, и мне хотелось кашлять. Нет, даже хуже, мне хотелось блевать. Я никогда не приходила сюда. И он знал об этом.

— Аннабелль, — повторил он.

Многочисленные ряды надгробий простирались на безупречной зеленой траве. Холмистая местность была такой же, как я её и запомнила. Мы находились за пределами города. Небо было ярко-голубым, но воздух был свежим и прохладным — признак того, что осень была уже не за горами. Это выглядело бы красиво, если бы мы были в другом месте, а не на кладбище. Я не была здесь годами. В действительности, с того самого дня, как моих родителей предали земле.

— Нет, Тёрнер. — Мой голос дрожал.

Он потянулся к моей руке, но я отшатнулась.

— Послушай, я понимаю, что это, вероятней всего, шокирует тебя, но думаю, есть кое-что, что ты должна увидеть.

— Здесь нет ничего, что мне необходимо увидеть, увези меня, нахрен, отсюда.

— Нет.

— Ты, бл*дь, разыгрываешь меня? Я не хочу здесь находиться.

Он приподнял бровь. Я никогда раньше не произносила этого слова перед ним, но сказала, чтобы он понял, что я не шутила.

— Я в ответе за то, что привёз тебя сюда, так что, пожалуйста, последуй за мной?

— Я ухожу. Если ты не отвезешь меня домой, я дойду пешком. — Я вышла из машины и хлопнула дверью. Я только сделала несколько шагов, как услышала, что его дверь закрылась, и он оказался передо мной, блокируя мой единственный выход наружу из черных железных ворот.

— Клянусь, Аннабелль, или я переброшу тебя через плечо и отнесу туда, но я прошу тебя не заставлять меня этого делать.

Я нахмурила лоб.

— Отнесешь меня туда? Я сказала тебе как-то ночью, что никогда не хотела бы появляться здесь снова. В этом нет никакого смысла.

— Сейчас есть. Шевели задницей, — разозлился он.