Анна Премоли - Прошу, позволь тебя ненавидеть (ЛП)

— И какие только шутки ты порой говоришь… — говорю скучающе.

— Я могу доказать тебе, — говорит мне сияя. У него вид человека, который решил и не хочет особо думать над своим выбором.

— И каким же способом? — спрашиваю я удивлённо. Вот этот вопрос я не должна была задавать, чёрт меня подери!

— Поставь эту тарелку, — говорит мне он, указывая на мой десерт.

Я же вместо этого прижимаю его сильнее, словно это было моим последней защитой перед врагом.

— И не подумаю.

— Ну же, не строй из себя трусиху, — провоцирует он меня, буквально выдёргивая тарелку из рук и ставя её рядом со своей. Без неё я чувствую себя беззащитной.

— А теперь тебе нужно расслабиться, — говорит мне он, заботливо приближаясь. Как будто это легко.

— Я буду расслабленной только тогда, когда выйду из этой квартиры, — заявляю ему я, с внезапным порывом искренности.

— Облокотись на спинку, — говорит, притягивая меня обратно к себе и охватывая мои плечи руками.

— Что ты хочешь доказать? — спрашиваю, серьёзно обеспокоенная. Этим вечером Йен мне кажется сумасшедшим, я его на самом деле не узнаю, и мне не удаётся предвидеть его намерения.

Рукой он касается моей щеки. И вот, я чувствую себя проигравшей.

— Ты чувствуешь? — спрашивает.

Конечно, я чувствую, возможно, я бы это ощутила, даже если бы была мёртвой.

— А что я должна чувствовать? — спрашиваю, делая вид, что не чувствую ничего и стараясь освободиться от этого прикосновения.

— Своё сердцебиение, — отвечает он, словно это была самая привычная вещь в мире. Моё сердце должно биться с бешеной скоростью, и мы оба это слышим.

— Я из тех, у кого всегда учащённое сердцебиение. И что дальше? — спрашиваю дерзко.

— Тебе следовало бы становиться клоуном, а не адвокатом, — излагает мне свою собственную точку зрения, смеясь и пристально на меня глядя. — Ты закончила со своими глупостями?

Моё лицо, должно быть, говорит достаточно, потому что спустя мгновение он целует меня снова и, если это возможно, с ещё большим пылом, чем раньше. Очевидно, он хочет показать мне, что я полностью в его власти. Это вечное проклятие, именно оно.

Несколько минут спустя я лежу на диване, и он надо мной. Тяжело уйти, когда тебя прижимают подобным весом, стараюсь я оправдаться. Даже не прекращая целовать меня, Йен начинает приподнимать мою футболку. Потом слегка задевает живот. Я издаю непонятный звук, когда он меня касается. Его рука продолжает двигаться дальше более решительно, нежно меня касаясь, пока не доходит до бюстгальтера.

— Мы можем снять эту футболку? — спрашивает он, на мгновение отрываясь от моих губ.

— Не можем. Ни за что, — отвечаю я, тяжело дыша. Он не должен раздеть меня, чего бы это не стоило. Я не сдамся.

Тогда Йен начинает целовать мою шею, потом выше, до уха.

— Тем не менее, мы должны, — говорит мне тихо, в то время как я снова начинаю терять разум. Спустя несколько минут, когда он старается снять с меня футболку, я больше не оказываю сопротивления. Х-м-м, и до чего же у меня замечательная сила воли.

Стоит заметить, что если бы я надела свою ужасную коричневую футболку, ничего из этого бы не произошло. Никто в здравом уме не отважился бы раздеть меня.

Между тем мои руки вцепились в Йена, которому, кажется, приятно прикосновение моей ладони к его коже.

Потом его губы добрались до моего живота и начинают подниматься выше, предварительно исследовав каждый сантиметр моей кожи. Вид его губ на моей коже – это слишком для меня, поэтому я закрываю глаза в надежде отогнать от себя эту картину. Но его губы и руки творят чудеса, поэтому мне не удается думать ни о чём другом.

— Я прошу тебя, прекрати, — умоляю я, извиваясь.

Йен приподнимается на локте и улыбается мне почти шаловливо.

— Я только начал.

У него такое выражение лица, какого я никогда ещё у него не видела: оно чувственное, игривое и, я осмелюсь сказать, счастливое.

— О, Боже! — кричу я в отчаянии. У меня такое впечатление, словно меня поймали в ловушку.

— Что ты скажешь, если мы передвинемся в какое-нибудь другое место? — спрашивает меня со своими раздражающе голубыми глазами.

Я прикрываю веки, чтобы отвести взгляд.

— Забудь об этом! — кричу я решительно. — Я и шагу не ступлю в твою комнату!

— Вечно всё тоже преувеличение, — восклицает он, ничуть не встревоженный. Он поднимается с дивана и берёт меня на руки, словно пушинку.

Погодите, современные девушки прекрасно знают: мужчины XXI-го века больше не берут тебя на руки, они этого никогда не делают! Так почему же я неожиданно оказываюсь убаюканной, словно драгоценная вещь, уменьшенная до размеров котлеты.

— Не стоит… — только и удаётся мне пролепетать, пока Йен несёт меня в комнату.

Он грациозно кладёт меня на кровать, ложась рядом со мной. Весело рассматривает меня, совсем не чувствуя вины за панику, которую ясно можно прочитать на моём лице.

— Было бы чудесно, если хотя бы один раз меня начала целовать ты, — говорит мне, улыбаясь. — Хотя бы для того, чтобы убедится в том, что в глубине души наша симпатия взаимна, — он говорит это с улыбкой, но в этой фразе прячется неуверенность, которой я никогда от него не ожидала.

Я приближаюсь к нему очень медленно, глядя в его глаза, изучая каждую чёрточку его лица.

— Ты заставляешь меня делать безрассудные вещи, — отмечаю я обвиняющим тоном.

Йен ослабляет свою защиту, пока рассматривает меня.

— Вот и хорошо, кто-то же должен научить тебя быть хоть немного безрассудной.

«Один поцелуй в большей или меньшей степени не изменит равновесия этого вечера, и так достаточно затруднительного» , — думаю я, всё сильнее приближаясь к нему. Когда я, наконец, решаю его поцеловать, вижу, как он закрывает глаза с почти мечтательным видом. Смотрю на его чёрные ресницы, до тех пор, пока настойчивость его губ не заставляет закрыть глаза и меня.

Он прижимает меня и перекатывает на свою грудь, начиная гладить рукой по моей спине. Дойдя до бюстгальтера, нерешительно останавливается.

— Можно? — спрашивает, продолжая целовать мою шею.

— Я бы предпочла «нет», — удаётся мне ответить, краснея.

— А я бы предпочёл «да»… — выдыхает он, начиная играть с застёжкой.

— Я прошу тебя, нет… – останавливаю его, боясь сдаться совсем.

Йен снова смотрит на меня, улыбаясь.

— Мы можем пойти на компромисс: у тебя на мгновение останется бюстгальтер в обмен на эти скучные джинсы.

— То есть? — спрашиваю, вытаращив глаза.

Йен поглаживает мне щёку.

— Тебе следовало бы надеть юбку, — говорит мне серьёзно. — Эти джинсы такие узкие, для меня снять их – сущий ад, — жалуется он.

— Какая жалость, что у меня нет ещё более узких, — отвечаю я, стараясь не поддаться гипнозу от его взгляда.