Николь Жаклин - Не разбивай мое сердце

Поэтому я была здесь.

Я передала несколько своих клиентов другим дизайнерам, которым доверяла, и взялась за жизнь, которая не была моей. Я заботилась о детях, которых любила больше себя, отказавшись от небольшого подобия жизни, которая была у меня прежде, и стала заменой. И я не жалела об этом. Ни на секунду.

Но было время, как вчера: когда Шейн звонил мне сказать, что я не буду нужна, потому что его приемная мама в городе, и я вспоминала, как у меня мало власти, когда дело касалось детей.

Это убивало меня.

— Я отнесу ее в кровать, — внезапно сказал Шейн, оказываясь позади лавки, на которой мы сидели.

— С ней все хорошо и так, — сказала я, не смотря на него. Я ощущала, как моя грудь сжалась, представляя, как, должно быть, проходил вчерашний день. Сейдж бы не уснула под крики своих братьев, если бы не была по-настоящему уставшей.

— Она слишком большая, чтобы ты носила ее...

— Все в порядке.

Тетя Элли посмотрела между нами, нахмурив брови, прежде чем встала.

— Пойду проверю Ганнера.

Я бы хотела, чтобы Шейн ушел, пока мои эмоции были на поверхности, но, конечно, он не сделал этого.

— Извини, что сорвался на тебя, — пробормотал Шейн, усаживаясь на свободное место рядом со мной.

— Ничего страшного.

— Ты здесь часто. Знаю, что у тебя есть своя жизнь...

Я фыркнула, прежде чем смогла остановить себя, перебивая его. У меня едва была жизнь. Я находилась с его женой каждый день, что его не было.

— ... но нам нужно поговорить, — закончил он.

— Насчет чего? — спросила я, и мой желудок перевернулся.

— Моя командировка в зону военных действий приближается, — сказал он тихо, глядя на Сейдж, убедившись, что она еще спит.

— Я думала, ты хотел попытаться отказаться? — зашипела я в ответ в изумлении, посмотрев в сторону и заметив, что Гевин писает в траву. Брр.

— Я не могу, Кэти, — сказал он мягко, от этого давнего выражения привязанности я затряслась. — Я не могу отправить своих парней без себя.

— Поэтому, вместо этого ты просто оставишь своих детей?

— Ты не понимаешь...

— Нет, не понимаю.

Наконец, я повернулась посмотреть на него, и захотела сбить решительный взгляд на его лице, но у меня не было и шанса сказать что-нибудь еще.

— Смотрите, кто проснулся! — радостно закричала тетя Элли, неся Ганнера. О, боже мой, он вырос за день, что я не видела его? Он выглядит больше.

— Сейдж, просыпайся, малышка, — позвала я, немного потряся ее на своих коленях. — Братик проснулся. Время резать торт.

Она проснулась, дернувшись, именно так она просыпалась последний год, и посмотрела вокруг в замешательстве.

— Время торта, принцесса, — сказал ей Шейн с небольшой улыбкой, поднимаясь на ноги.

Когда мы подошли к столу в патио, я забрала Ганнера у своей тети.

— Посмотри на себя, крепыш, — сказала я тихо, когда он уткнулся лицом мне в шею. — Это твой день рождения.

Он отстранился и улыбнулся мне, отчего мое сердце раскололось.

— Когда прорезался верхний зубик? — спросила я Шейна, повернув голову, увидев, что он пялится на меня.

— Я заметил это прошлым вечером.

— Черт, я пропустила, — прошептала я, улыбаясь Ганнеру. — Посмотри на этот клык, чувачок, ты скоро попросишь стейк.

— Думаю, у нас есть время, прежде чем это произойдет, — пошутил Шейн, обходя меня, положив руку мне на спину, чтобы встать у стола.

Я закрыла глаза на это небольшое прикосновение. Было время, вроде этого: простых разговоров, когда он использовал слова «мы» или «у нас», тогда мне стоило бы закалиться. Как бы я ни любила их, как бы ни заботилась о них — эти дети не были моими. Я должна была помнить это.

Я покинула дом в три, как Шейн и сказал мне.

Я понимала, что у него был тяжелый день, и честно говоря, у меня тоже. Поэтому не хотела находиться в это время с ним.

За последний год между нами образовалось что-то вроде шаткого перемирия. В то время, как Шейн неплохо справлялся с отцовством, он знал свои пределы, и мне нравилось думать, что он понимал, что я была его опорой, пусть и никогда не признавал этого. Я не была няней — наши роли не были так уж просты.

Я приходила, когда он работал, но также оставалась на ночь, когда у Сейдж или Келлера болели животики. Мы ужинали вместе как семья примерно раз в неделю, и несколько раз даже водили детей на целый день в зоопарк или на пляж.

Я знала, что не была его любимым человеком — это стало довольно очевидно, когда Рейчел еще была жива, а меня полностью игнорировали. Черт, я поняла это еще в тот первый раз, когда привела Рейчел домой, приехав из колледжа, и он ухаживал за ней, делая вид, что меня не существует. Наша, сформировавшаяся еще в детстве, дружба ухудшилась без моего ведома, я осталась с незнакомцем, который в итоге женился на моей лучшей подруге.

Но за прошедший год мы стали своего рода партнерами, заботясь о детях, и я поняла, что, вероятно, сейчас то самое близкое к дружбе общение, которое могло между нами быть.

Я боялась того дня, когда он найдет кого-то, ведь это когда-нибудь случится. Пройдут годы, и он захочет того, с кем сможет провести остаток жизни, и я знала, что как только придет этот день, я больше не буду нужна.

Я покачала головой и стянула джинсы. Я хотела быть в доме с детьми, но заставила себя думать какими нервными и уставшими они, вероятно, были. Они будут в порядке с Шейном и моей тетей. Мне просто нужно научиться немного проще к этому относиться.

Несколько часов спустя, когда я обжиралась под эпизод «Вызовите акушерку» по Netflix, мой телефон зазвонил рядом со мной на кровати.

— Алло? — ответила я, жуя большой кусок шоколадки.

— Привет, сис, — сказала моя тетя со смешком. Мне нравилось, когда моя семья называла меня «сис». Это напоминало мне о времени, когда я была ребенком, и жизнь была гораздо проще.

— Эй, как детишки?

— Они спят, — ответила она со вздохом. — А я вымотана.

— Держу пари. Где Шейн?

— Ну, вот поэтому я и звоню.

Я села в кровати и стряхнула шоколадные крошки с груди.

— Что происходит?

— Он ушел, Кэти, и я не уверена куда.

— Он большой мальчик, тетя Элли. Уверена, с ним все хорошо.

— Нет-нет, я понимаю это, — ответила она, прежде чем затихла. Я могла отчетливо представить ее образ: как она покусывает кутикулу на ногтях, делая так каждый раз, когда волнуется.

— Что ты хочешь от меня? — спросила я, наконец, вставая и подбирая штаны с пола.

— Ты знаешь, где он? — спросила она. — Он сказал, что не вернется до утра.

Дерьмо.

— У меня есть мысль, — пробормотала я, ставя телефон на громкую связь, чтобы напялить лифчик. — Я попробую найти его и перезвоню.

— Ты уверена?

— Разве не из-за этого ты звонила мне?

— Ну... да.

— Тогда, да. Если ты беспокоишься, я проверю его.