Екатерина Костина - Миллионы для наследницы (СИ)

— Но… — она с недоумением посмотрела на него. — Откуда ты узнал?!

— Я тебя умоляю. Достаточно взглянуть на ваши заговорщицкие лица, чтобы все понять. Нет!

— Но милый… Это же наша внучка! Первая из многих…

— Многих?! — с ужасом воззрился на нее Адам.

Филипп неприлично громко засмеялся:

— А что, чувак! Как тебе роль самца-производителя?

— Какой ты грубый! — шикнула на него Саманта.

— Ну, а что такого? — спросила Эстель.

— Мама… — Адам сжал переносицу. — Я не в состоянии думать об этом сейчас. Давай сначала хоть с одним ребенком справимся.

— Конечно, дорогой!

— Конечно, — поддакнула Лилиан. — Тем более, где один, там и два.

— Мишель!

— Пять…

— Мишель!

— Шесть… — Адам сидел за столом, подперев ладонью лицо, и безучастно считал, сколько раз Филипп назвал имя его дочери, чтобы приструнить ее. Иногда дело доходило до пятидесяти.

— Мишель!

— Семь…

— Мишель!

— Тебе не надоело? — спросила Хелен, появляясь на пороге комнаты.

— Нет, — спокойно ответил Адам. — Он решил, что он — царь и бог воспитания, вот пусть и трудится.

— Мишель!

Раздавшийся вслед за последним окриком грохот, заставил их подскочить от неожиданности. Похоже, дело приняло плохой оборот.

Хелен, немедленно развернувшись, отправилась наверх, в комнату дочери. Адам обреченно вздохнув, направился за ней.

Мишель — чудесное создание с каштановыми волосами матери и зелеными глазами отца — сидела посреди комнаты, будто побывавшей в эпицентре торнадо, с таким невинным видом, что обвела бы вокруг пальца даже самого отъявленного хитреца.

Но родителей ей было не провести. Одного взгляда на Хелен было достаточно, чтобы сразу отступить в попытке все свалить на дядю Фила. Взмах ресниц в сторону отца тоже не помог. Она неосознанно пыталась победить Адама тем оружием, которым он пользовался сам. И потерпела фиаско.

Филипп, тяжело дыша, показал на нее пальцем:

— Это… все… она… коварное создание…

Хелен и Адам удивленно на него посмотрели.

— Что?! — огрызнулся он. — Вы — родители, с вас и спрос.

— В смысле? — не поняла Хелен.

— Дядя Фий, — пролепетала трехлетняя крошка. — Пьяхой майчик.

Адам прыснул от смеха.

— Так что произошло? — настаивала Хелен.

— Она бегала от меня по комнате, не реагировала на замечания…

— Насколько я помню, ты, как попугай, повторял ее имя.

— Но ведь это ее имя!

— Не спорю, — усмехнулся Адам.

— Так вот, — возмущенно продолжил повествование Филипп, — она бегала с моими ключами от машины!

— Ты что, не мог их в карман положить? — спросила Хелен.

— Она их стянула! — выдвинул обвинение Филипп.

— Серьезно? Талантливая малышка! — улыбнулся Адам.

— Что за ерунда, они просто выпали! — кинулась защищать дочь Хелен.

— Из кармана брюк? — вывернул карманы Фил.

— Что ты делал с брюками?

— Что значит, что я делал? Ходил в них.

— А как тогда выпали ключи?

— Дядя Фий ходий пипи… — проговорила Мишель и посмотрела на родителей.

Адам нахмурил брови.

— Ты ходил в туалет при Мишель?!

— Нет! — воскликнул Филипп и посмотрел на маленького болтливого ангела. — Я сходил и вышел.

— Так значит, они все-таки выпали! — Хелен скрестила руки на груди.

— Я придерживаю брюки, когда…

— Избавь меня от подробностей!

— У дяди Фийя тьюсы в цьетоцек.

— ЧТО?! — Голоса обоих родителей были удивительно единодушны.

— Я закрывал дверь!

— Тогда когда она успела увидеть твои трусы? — Адам сжал руки в кулаки.

— Оу, оу… — Филипп поднял руки, защищаясь.

— Тетя Саманта вцела говолила тете Эли…

— Что говорила? — опустилась Хелен к Мишель.

— Пло тьюсы… — Она подняла глаза от ключей, которые теребила в руках. — Они в цьетоцек и зютко обьегаются.

— Облегают, — автоматически поправила ее Хелен и повернулась к Адаму: — Я просто в шоке! Нашли о чем говорить при ребенке!

— Хорошо не упомянули о…

— Стоп! — прервала Филиппа Хелен. — Ничего не хочу слышать! С этого момента ты должен строго фильтровать то, что вылетает из твоего рта!

— Ругательства?

— А это в обязательном порядке!

— Деймо! — радостно воскликнула Мишель и потрясла ключами.

Хелен ахнула.

— Адам, ты слышал?!

— Слышал, — кивнул он головой, но уголки его рта приподнялись в улыбке.

— Интересно, что ты находишь здесь забавного! — возмутилась она, подойдя к дочери и поднимая ее с пола.

— То, что так ругаешься только ты, — ответил за Адама Филипп.

Хелен замерла на месте. Мишель, быстро освободившись от хватки матери, подбежала к отцу, просясь на руки. Адам легко ее поднял и с удовольствием зарылся в ароматные волосы малышки, которые пахли детством, шампунем и Хелен.

Филипп, забрав свои ключи, насупился и, обиженно выпятив губу, произнес:

— Давайте, обвиняйте меня во всех грехах! А сами ругаетесь как сапожники.

— Не изображай невинного, — парировала Хелен, выйдя из оцепенения.

Она потерла поясницу и поморщилась, когда ребенок двинул ножкой ей по ребрам. Семь месяцев беременности были позади, и она чувствовала себя неуклюжей как бегемот. Живот был очень большим. Ну естественно! Их же там было двое!

Когда оторопевшие родители и приятно удивленные родственники и друзья узнали эту новость, мир вокруг Хелен сошел с ума. Она это поняла со стопроцентной ясностью.

То, что творилось вокруг рождения Мишель, не шло ни в какое сравнение с этим сумасшествием. В доме Эстель и Кайла в срочном порядке была переделана лишняя гостевая комната. Если для девочки комнату оформили как будуар принцессы, то для двух мальчишек она напоминала автопарк, космодром и крохотный Дисней в одном флаконе.

Вся женская часть банды дружно атаковала магазины, безудержно скупая все, что относилось к категории «одежда». Когда Хелен посоветовала Мэг и Саманте родить своих, те в ответ только рассмеялись и попросили им не мешать получать удовольствие. Хелен махнула рукой и позволила им наслаждаться процессом.

Лилиан была в своей стихии. Каждый день появляясь на пороге их дома с горящими от энтузиазма глазами, она выдавала новые мысли и сногсшибательные идеи. Хелен закатывала глаза и уходила, а Лилиан и Эстель, торжественно удалившись в кухню, разрабатывали очередные наполеоновские планы.

У Адама с лица не сходила самодовольная улыбка. «Одним выстрелом в две лунки», как он постоянно говорил, отчего Хелен краснела, а Фил фыркал и приводил куда более пошлые сравнения.

Однако, факт оставался фактом: двое мальчишек. И счастливый отец вовсю это демонстрировал, удивляя всех. Если известие о дочери было вначале принято неоднозначно — что немудрено, если вспомнить все их злоключения — то новость о сыновьях вызвала абсолютный восторг. Ну кто бы подумал!