Нора Флайт - Неспешные наслаждения (ЛП)

Эта мысль была просто отравой. Она взволновала меня, дала мне надежду, которую было так опасно иметь. Через короткий промежуток времени все увидят ее. Они будут наслаждаться долбанной музыкой, которую делает Лола Купер.

Весь мир захочет праздновать с ней после. Что делает меня более особенным? Прикрыв глаза, я подумал о лифте. А потом о том частном шоу, что мы отыграли вслепую сквозь стены нашего отеля.

К своему стыду, в тот момент, когда я взывал к ней, я уперся своим лбом в прохладную штукатурку. Я воображал, как касаюсь ее, ломаю стену и прижимаю ее к себе.

Я потерпел поражение. Я выгнал Джонни, чтобы он не утянул за собой всех нас.

Теперь меня втянули в этот чертов ад вместе с этой гребанной женщиной.

Вдохнув полной грудью, я поднялся на ноги.

У меня еще один шанс, прежде чем кто-нибудь еще увидит эту чудесную девочку, какой она и была, и попытается украсть ее из моих рук.

Сегодня вечером первое шоу Лолы. Она будет взволнована – нет - она будет просто в экстазе от всего этого. В своей голове я видел ее горящие щеки и мерцающие глаза.

В пылу ее радости и гордости, я мог бы стать ... именно там был мой шанс.

Моя последняя возможность.

Сегодня вечером должна быть вечеринка после выступления.

***

Толпа требовала крови.

К счастью, я был готов опустошить свои артерии.

Все, кто находился в «Филлмор», были на пике. Они ждали нас - Four and a Half Headstones.

И, мы на месте.

Мы все поднимаемся на сцену, и крики становятся с каждым разом все безумнее, требовательнее. Они знают нас в лицо и по имени. Лола больше не будет обделена в этом.

Глядя на океан размытых лиц, я искал признаки, указывающие на ее имя. Это были наши фанаты, и они были готовы осудить нас.

Вспышка беспокойства замедлила ход моего сердца.

Если Лола плохо отыграет, они не будут добры.

Она стояла в стороне, держа наготове свою гитару Stratocaster. Это было ее оружием- оно ей понадобится. Лола посмотрела на меня- это был немой крик о поддержке. Я хотел дать ей это, но все, что я мог сделать - это улыбнуться с уверенностью, которую я так пытался призвать.

Я хотел, чтобы мы порадовали наших фанатов. Я не хотел, чтобы Лола потеряла их любовь.

Это было тем, на что я ... только я ... чувствовал, что мог предъявить права.

Подождите, вот дерьмо. Любовь? Я в самом деле это так назвал ... стоп. Сосредоточься. Я схватил микрофон, сжимая его так, как будто это был мой мозг. Сейчас совсем не время.

Ты должен сконцентрироваться на шоу.

- Привет, Денвер, - я прижал микрофон к губам, мой голос был сладким и бархатистым. Как я и ожидал, толпа взорвалась ревом. Это была чистая энергия, наркотик, который управлял моими артериями.

Мне нужно было больше.

- Знаете, - сказал я, проходя вдоль широкой сцены. - Мы впервые играем в «Филлмор». - Еще больше шума, я ждал, пока они успокоятся. - Но я здесь не впервые. - Звук любопытства и волнения прокатывается по этому морю.

Это было именно то, чего я хотел.

Повернувшись, я увидел, что Лола смотрит на меня. Я никогда не видел, чтобы ее глаза были такими большими. - Я приходил сюда, когда был ребенком. И знаете, о чем я тогда думал? Все, о чем я мог думать тогда, это то, что, возможно, когда-нибудь я буду здесь. - Мой взгляд блуждал по арене. - Может быть, я смогу сыграть. - Один, два - я даю им сделать вдох. Напряженное терпение было ошеломляющим, но это не было моим первым выступлением.

Время было всем.

Я покачал головой. - Итак. Я здесь. Думаю, настало время сделать то, ради чего я мечтал сюда вернуться ... - С широкой улыбкой, которая обнажала все мои зубы, я подмигнул. - Чтобы поставить это гребанное место на колени.

Вот оно. Толпа была настроена.

На нетронутом холсте сцены – моей сцены - звук барабанов сигнализировал, что шоу начинается. Кольт заряжал воздух для нашего искусства, заглушая аудиторию своим грохотом. У меня во рту был вкус, будто адреналин перемешался со сладкой ватой - все трепетало.

Музыка - моя первая любовь. Лола стояла наготове, поглаживая струны. Вот это заменит ту пустоту, что она создала. Она улыбнулась мне, она мне, блядь, улыбнулась ...

И я знал, что это не было правдой.

Я взревел в микрофон так, как только мог человек, разлетевшийся на части. Я собрал все свои эмоции - хрупкие и страшные одновременно. Оказавшись под моим звуком, мир просто рухнет. Я пировал и танцевал в пепле.

Но, подобно стеклу, сталкивающимся с чем-то твердым, это будет моей погибелью.

Исполняя слова песни Tuesday Left Behind, мы показывали толпе, кем мы были на самом деле. Four and a Half Headstones изменились после того, как мы потеряли Джонни Мьюза. Мы звучали лучше, чем несколько месяцев назад.

Мы должны были выгнать его раньше.

Если бы я сделал это, встретил бы я когда-нибудь Лолу Купер?

Она ударила по струнам гитары, вызывая звуки, которые выворачивали меня наизнанку. Люди чувствовали это - они стали ничем иным, как ртами, наполненными зубами и просящими еще больше. Они не будут разрывать ее на части. Они знают. Они все, мать их, знают, что я делал.

Лола была чертовски потрясающей.

Сегодня ночью, просто продержаться до ночи. Я не уступлю ее им. Я не вынесу этого.

Все песни для меня слились воедино. Они являли собой путеводитель, который вел слушателей сквозь мир дыма, угля и ржавчины. Они вкушали нашу религию, наслаждаясь каждым словом песни так, как будто я писал это специально для каждого из них. Когда мы подошли к нашей последней песне, я задыхался. Пот превратил мою кожу в бронзу - блестящую и обновленную.

Сзади моя рубашка была насквозь мокрой. И перед тоже. Взгляды всех девушек с первого ряда говорили все сами за себя. - Послушайте, - прошептал я в микрофон. Я стал громче, привлекая их внимание. - Это наша последняя песня. - Я подождал, пока не иссякли расстроенные возгласы. - Это моя любимая. Может, и ваша тоже.

Портер и Кольт исторгли первые ноты, которые предвещали No More Stars.

Купаясь в восторгах, я пересекал сцену. Лола встретила мой взгляд. Она светилась, скривив губы. Все в ее лице, в ее образе, заставляло меня думать о сексе. Я хотел схватить ее, поцеловать ее еще жестче, чем это было в лифте.

Притяжение между нами притягивало нас. Я видел, как куда-то упала ее радость. Она не разозлилась. Это не была холодная стена отрицания. От жара силы, движущей нас, музыка тонула в душе нас обоих...

Лола дрожала от похоти.

Блядь. Долбанный ад.

Наполняя свой голос этой ненасытной потребностью, я во все горло пел слова No More Stars. Она последовала за мной, неистово перебирая свои струны. Ничто не могло остановить нас - ни одного из нас.

Four and a Half Headstones были единым целым.

Когда у меня будет Лола ...

Я тоже буду цельным.

Глава 6

Лола

Я никогда не чувствовала себя такой живой.