Жан МакДональд - Правда во лжи (ЛП)

Я заглянула внутрь, не зная, чего ожидать. Нейт сидел посредине кровати без рубашки, скрестив ноги, с нашим старым альбомом. Я подвинулась ближе, стараясь лучше разглядеть его сквозь щель. Слёзы капали у него из глаз. Тёмные ресницы Нейта, прикрывавшие глаза, были мокрыми от слёз, губы прижаты к зубам и рыдание вырвалось у него из груди.

Неожиданно подо мной скрипнул пол. Нейт поднял голову и я замерла.

— Маккензи? Ты?

Я широко открыла дверь, и моё сердце разбилось от увиденного. Красные круги обрамляли его орехово-зелёные глаза, а лёгкая щетина виднелась на подбородке.

— Да, это я. Не ждала тебя дома так рано, — ответила я.

— Я сел на ближайший рейс, — он пробежался пальцами по волосам, потягивая их у корней.

Я вошла в комнату. Пламя свечи колыхнулось, отбрасывая мою тень на белую стену.

— Нат, с тобой всё в порядке?

Мотая головой, он перевернул следующую страницу альбома. Его широкие плечи опустились. С каждым вдохом они поднимались и опускались, и он, хрипя сквозь слёзы, спросил:

— Где ты была?

Я поставила сумочку и ключи на комод, и подошла к углу кровати, присаживаясь рядом.

— Я ужинала с Оливией и её новым парнем.

Он вытер кулаком нос, на его лице возникла натянутая улыбка.

— Да? И кто же любимчик месяца?

Я засмеялась от его слов.

— Помнишь, она говорила о слепых свиданиях?

Он кивнул головой, всё ещё глядя на альбом.

— Юрист, правильно? — его голос звучал тихо.

Только однажды я видела его таким. Это было в больнице ночью, когда я потеряла Эвана. Нейта словно застали врасплох. К сожалению, было слишком поздно, я уже передумала.

— Да, это он.

— Ну, и какой он?

— Он очень хороший парень. Мне понравился, — заявила я.

В комнате стало так жарко, что можно было просто задохнуться. Включённое отопление и большое количество зажжённых свечей в этом маленьком помещении делало воздух невыносимым.

— Если он тебе понравился, это о многом говорит про него, — ответил он.

Нат поднял глаза от альбома. Я сглотнула, увидев маленькую улыбку на его лице.

Я потянулась и перевернула альбом в свою сторону. Он был открыт на фотографии из «Канкуна» несколько лет тому назад. Мы танцевали в ночном клубе. Как правило, у Нейта две левых ноги, но в тот вечер он идеально ловил ритм. Я закрыла глаза и позволила воспоминаниям захлестнуть себя.

Сексуальная латинская мелодия вибрировала вокруг нас. Цветные фонарики моргали в клубе. Людей было очень много, и они танцевали, забыв обо всём. Запахи пота, текилы и Нейта, проносились вместе с бризом. Одним ловким движением Нейт поднял меня с пола. Пока я болталась у него на шее, фотограф успел сделать снимок. Взгляд Нейта притягивал магнитом.

Открыв глаза, я встретилась с его пристальным взглядом.

— Я помню этот вечер, — прошептала я, слегка поглаживая шелковистую бумагу.

У него на губах появилась еле заметная улыбка.

— В клубе было нереально жарко, — задумчиво сказал он. Его палец скользнул вдоль подбородка, как будто он потерялся в воспоминаниях.

— Хотя это тебя не остановило.

— А почему должно было? У меня в руках была прекрасная женщина.

Жар медленно залил мои щёки. Я очертила контур фото. Это был самое счастливое время.

— Мы промокли насквозь, пока добрались до отеля.

— Ты была такая сексуальная.

— Это была текила, — убеждала я.

— Не правда. Ты всегда была чертовски сексуальна. — Соблазнительный блеск появился у него в глазах. — Помнишь, что произошло, когда мы пришли в отель?

Его пальцы схватили меня за запястье. Мое тело ожило. Прошло много времени с тех пор, как он прикасался ко мне вот так. Моё тело желало его, а сердце и разум умоляли уйти.

— Ты вся горела. Я раньше никогда не видел тебя такой уверенной в себе, — его хриплый голос отозвался глубоко внутри меня.

В начале наших отношений я была очень скованной. Не то, чтобы я не любила секс, но меня вырастила женщина, верящая, что любовь приходит до постели. Она внушила мне это так сильно, что даже мысль о случайных сексуальных связях была неприемлема для меня. По правду говоря, Нейт был моим вторым мужчиной, с которым у меня был секс.

Возможно, моё целомудрие раздражало Оливию, и именно поэтому она пыталась подтолкнуть меня в руки случайного мужчины. Подругу бесило то, что я не принимала её предложений. Она никогда не понимала, что для меня любовь и секс шли рука об руку.

Той ночью в «Канкуне» моя сдержанность испарилась. Физическая потребность и желание близости переполнили меня. И всё же это мог быть алкоголь.

— Та ночь была напряжённой, — я согласилась, убирая свои руки.

Пока моё тело хотело его прикосновений, сердце уже перекачивало ярость по венам.

Одна ночь не могла изменить месяцы, даже годы равнодушия.

Я посмотрела в его переполненные слезами глаза и увидела новые капли слёз на щеках.

— Что с нами произошло, Маккензи?

Я открыла рот, но не могла сказать и слова. Мне потребовалось несколько минут, чтобы заговорить. Моё сердце испытывало острую тоску.

— Не знаю, — выдохнула я.

Я пыталась утешить его, хотя всё, что он делал — обижал меня. Когда ложь сорвалась с моих губ, мозг закричал: « Ты сделал это с нами. Ты не хотел меня. Ты отвергал меня. Теперь мы оба несчастны».

— У нас всё будет хорошо, не так ли?

— Не знаю, — повторила я. Слёзы заполнили мои глаза, готовые пролиться. — Я чувствовала себя одинокой всё это время.

— Я знаю. — Он потянулся к моей руке, но остановился и положил руку себе на запястье. — Но не знаю, как это исправить.

— Хотела бы я знать.

Ещё одна ложь. Мы оба знали, что надо исправить для нашего спасения: он должен оставить свою первою и истинную любовь. А я знала, что он этого не сделает.

— Маккензи, ты всё для меня. Разве ты этого не понимаешь?

Я сжала зубы, прикусывая язык. Капля крови выступила на нём, оставляя горький привкус во рту.

— Я когда-то думала так же, — прошептала я.

— А теперь? — он потянулся ко мне, положив локти на колени, одетые во фланелевые брюки.

Я потрясла головой, неспособная ответить.

Он подвинулся вперёд, наклоняя голову, чтобы заглянуть в мои глаза.

— Почему нет?

И вот настал момент истины. Я прижала руки ко лбу, проведя пальцами по волосам, касаясь каждого сантиметра головы. Воздух наполнил лёгкие и вышел с каждым обдуманным словом.

Наконец, я заговорила:

— Я видела это в твоих глазах, ту пустоту. Не имеет значения, сколько раз ты говорил мне, что любишь и что хочешь быть со мной, потому что я чувствовала лесть в твоих словах. Ты не хотел причинить мне боль и поэтому лгал. Я не дура. И с каждой следующей ложью, слетающей с твоего зыка, каждой поездкой, когда ты оставляешь меня одну, каждым моментом, когда я горюю без тебя, только расширяется бездна между нами. Я знаю, ты тоже это чувствуешь. Только не говори мне, что это чушь.