Ольга Бондаренко - Предназначены друг другу (СИ)

-- Завтра выходной, - ответила жена.

В голове у Ивана пронеслась мысль: "Баню будем топить сегодня, париться! Адка уехала к какой-то подруге, а Гришка здесь!" И пошел растапливать баню. По пути о чем-то поговорил с братом. Григорий зашел в дом, пошутил с Лилей, посидел, поиграл с проснувшимся сыном и вдруг засобирался на рыбалку.

-- Пойду, пока Адки нет, - сказал он. - А то она меня с ночевкой не пустит. А так вернется, а меня нет уже. Ворчи, не ворчи, дело сделано. Ребята, вы за Вовкой присмотрите?

-- Конечно, - тут же откликнулась Лиля.

Григорий не пошел на рыбалку. Он сидел в густых кустах за домом и курил без конца. Там и нашел его Иван.

-- Иди, Лиля в бане, она там одна. Вовку выкупала, отдала домработнице, сама в бане осталась. Иди быстрее, иди!

-- Вань, а может, не надо, мы же братья?

-- Я лучше буду племянника воспитывать, чем чужого ребенка. Своя все-таки кровь. Иди. А то Лилька просит в детдом съездить.

-- Не пожалеешь?

-- Нет.

Иван остался в кустах, потом ушел к соседу , и они там засели за бутылку. Григорий, надев футболку брата, направился в баню.

Лилиана сразу поняла - это не муж, когда Григорий обнял её и начал ласкать. Иван был совсем другой. Его прикосновения не вызывали у женщины дрожь в коленях и жар внизу живота. Лиля отпрянула в сторону.

-- Мне уйти? - спросил Григорий, который все понял.

-- Нет, - вырвалось против воли у Лилианы. - Но вдруг Иван зайдет?

-- Не зайдет, - ответил Григорий. - Он к соседу пошел, я видел. Сказал мне, что надолго, чтобы я крикнул, когда баня освободится.

И Григорий шагнул к женщине. Шагнула и Лиля.

-- Только ты ничего не скажешь Ивану, - сказала женщина. - Я его люблю.

-- Ну и что, а я люблю свою Адку, - ответил Григорий и обнял женщину:

-- Какая же ты красивая! - шептал он. - Ты - необычная женщина. Таких не бывает. Я просто сплю, и ты мне снишься, - а сам думал: - Я бы на месте Ваньки никому не позволил бы прикоснуться к тебе.

После Григорий сразу ушел. Возле кустов сидел пьяный уже Иван.

-- Иди домой, - глухо сказал Григорий. - Я на рыбалку. Она ни о чем не догадалась. Знаешь, Ванька, я напьюсь сегодня. Вернусь в дупель пьяным. И тебе, и Адке легче в глаза смотреть будет. И Лиле тоже!

-- Да ладно, - отозвался Иван. - Не переживай.

-- Но все же я напьюсь.

-- А я пойду еще добавлю. Чтобы ничего не помнить!

И Иван, и Григорий напились. Иван, чтобы Лиля ничего не заподозрила. А Григорий знал: не сможет забыть этой прекрасной женщины, она будет сниться ему долгими сибирскими ночами. Он готов был даже бросить свою Адку с Вовкой.

Лилиана вела себя так, словно ничего и не было. Вернулась поздним вечером Аделаида, посмотрела на мирно спящих братьев, поморщила нос от запаха перегара. "А ну их, пусть лежат, просыхают", - сказала она. Ада привезла женщину, которая умела ворожить и снимать порчу, лечила бесплодие. И пока мужчины спали, ворожея поколдовала над Лилианой и заявила, что ей надо по утрам в росе обмываться пять дней подряд, тогда она забеременеет. Аделаида заставила это делать Лилиану, и сама с ней каталась ранним утром по траве.

-- Ада, ты тоже хочешь еще ребеночка? - спросила Лиля.

-- Хочу, - честно сказала женщина. - Только у меня его не будет никогда больше. Вот так-то, Лилечка. Вырезали мне все. Еле спасли во время родов. Не женщина я больше. Оно я теперь. Гришка не знает. Да, ладно, у меня есть Вовка. А что с тобой катаюсь, так просто тебя караулю, а то мой Гришка и так на тебя туманными глазами смотрит, а если голую увидит, то прощай твоя честность мужу.

-- А если Иван тебя увидит? - спросила Лиля. - Твоя честность не пострадает? Ты тоже красивая.

-- Нет, они вдвоем не пойдут подглядывать. Кроме того, я Гришку люблю, и мне далеко до тебя. Не беспокойся за своего Ваньку.

Уехали Ада и Григорий из дома брата через два месяца. В последний день радостная Лилиана сказала о своей беременности. Иван обрадовался. Ада бросила мимолетный взгляд на мужа. Тот сидел, как ни в чем не бывало. Григорий нигде ни намеком, не жестом не проявил себя. Лишь подарил Лиле перед отъездом небольшой брусочек золота.

-- На всякий случай, - пояснил он. - Для твоего ребенка. Все бывает в жизни. Ты, Вань, не ругайся. Золото - это надежно.

Точно такой же брусочек дал он и Ивану.

-- Ох, Гришка, - сказал Иван, взяв золото, - завязывал бы ты со своими делишками.

-- Когда-нибудь завяжу. Адка тоже ругается. Но в семье Островецких всегда умели делать деньги. Кстати, Вань, а где золото, что было у нашей мамы? Я имею в виду драгоценности.

-- Вот оно, - Иван показал на свой большой дом. - Дом построил.

-- А моя половина? - спросил Григорий. - Ты все истратил? Впрочем, не отвечай. Я не в претензии. Пообещай, если со мной что случится, ты должен об Аде и Вовке позаботиться. У них должен быть угол. А золота мне своего хватит.

Через несколько лет Григория арестовали. Золота не нашли. Ада утверждала, что Гришу ложно обвинили. Жила очень бедно. Иван забыл о семье брата. Но не тронула Аделаида этих золотых брусочков, что было у неё немало. И помнила слова мужа, сказанные во время последнего свидания в тюрьме:

-- Одна половина твоя и Володьки, а вторую отдашь Лилиане и её сыну. Ивану ничего не говори про это золото.

-- Значит, от тебя все-таки мальчишка у Лилианы? - скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла жена.

-- От меня, - признался Григорий. - Осуждаешь?

-- За что? Я сама все это придумала, Лильку уж очень было жалко. Так что себя надо осуждать.

Аделаида честно пыталась выполнить наказ мужа. Когда Григория не стало, его тело жена увезла в его родной городок, к неудовольствию Ивана, и там похоронила. Брат мужа явно дал понять, что не оставит Аду и её сына в своем доме. Ада и сама не стремилась. Но надо было сказать Лиле о золоте. Лилиана узнав о золоте, встала на колени перед Адой:

-- Не надо, Адочка миленькая, мне золота. Только ничего Ивану не говори. Я всю жизнь боюсь, что он узнает, чей сын Сашенька. И так с сыном его мир не берет. Вот вырастет Саша, отдашь ему. Заодно и скажешь, кто его отец. Я не осмелюсь.

-- Лиля, ты плохо живешь с Иваном? - тихо спросила Аделаида.

-- Знаешь, Ада, я когда-то удивлялась тебе, что ты прощаешь своего Гришу, говоришь, что он всегда к тебе возвращается. Я бы тоже на это согласилась, если бы это был Григорий.

-- Ты тоже любишь моего Гришу?

Молчание было ответом. Потом женщины обнялись и заплакали.

Долгие годы бедно жила Ада, не напоминая о себе семье Ивана. Изредка получала письмо от Лили. А потом они перестали приходить. Лишь спустя несколько лет Ада узнала о смерти Лилианы. Исчез, словно растворился и её единственный сын Александр Островецкий. Иван на письмо Ады ответил, что у него нет больше сына, в грубой форме потребовал, чтобы Ада больше не писала сюда. И Ада не стала этого делать.