Наталия Котянова - Апрель - май или Такие разные Мы

- Я всё слышу! Чем всю ночь занималась?

- Ты не поверишь...

- Поверю. Так, с меня кофе и завтрак, с тебя - шокирующие откровения.

- Идёт! А то я сейчас с голоду умру!

Ян благородно подождал, пока девушка отодвинет от себя тарелку.

- В общем, сначала мне было весело, а потом... как бы это сказать... познавательно. Ощутила себя классической женой алкоголика со всеми сопутствующими прелестями. Как то: вытягивание 'любимого муженька' из пивной, совместные с таксистом попытки запихнуть недовольную этим тушу в машину, 'Ой, Мороз-Мороз!' три раза на бис (Шаляпин отдыхает), контрольный звонок подруге среди ночи с милым вопросом 'а где оно живёт?' В лифте 'оно' почти заснуло, естественно, на мне... В общем, впечатлений хватило через край!

- Это хоть знакомый был, или ты, как мать Тереза, опять кого-то левого пожалела?

- Знакомый, но так, шапочно. Мне интересно, он, когда выдрыхнется, вспомнит, кто его доставил, или нет? Думаю, второе.

- Он к тебе там не приставал?

- Нуу... нет.

- Точно?

- Как тебе сказать. Когда я его кое-как на кровать завалила, он не растерялся и меня рядом с собой пристроил.

- Блин!

- Да нет, это скорее по рефлексу было, я даже не испугалась. Только выбраться из-под этого кабанчика оказалось нереально. Как ручищей своей прижал, я аж сразу взмокла... Где-то через час он на другой бок перевернулся, я и свалила. Но домой до утра решила не ехать, денег жалко. И так половину своих за такси отдала, у него в портмоне куча кредиток, а налички нет почти...

- Ой, как он тебе должен!

- Да ладно, фиг с ним. Главное, что всё нормально закончилось, нас нигде не остановили и никуда не забрали...

- Не избили и не обокрали, - со вздохом докончил Ян. - Эх, солнце, вечно тебе какие-то придурки попадаются! Нет, чтобы принц на белом коне или хоть нормальный кто...

- Ну, ты, по моим понятиям, как раз нормальный. Даже жаль, что... Неважно.

Ян погладил её по руке и невесело улыбнулся.

- И мне тоже жаль... Но... Life is unfair.

- Is it true! Ну всё, у меня ещё три часа на поспать, разбуди, ладно?

- Беги-беги! Посуду помою.

- Моё сокровище!

Лиля послала постояльцу воздушный поцелуй и ушла к себе в комнату.

'Сокровище... Эх, и почему я такой дурак??'

Вечером неожиданно заявилась вчерашняя пьянь. Ян аж присвистнул, вместо помятой рожи узрев на пороге свежепобритого габаритуса в костюме, с веником роз и огромной коробкой с явно недешёвым тортом.

- Покаянный визит... Прости дурака, Лилечка, дай Бог тебе здоровья!

Вроде и кривляется, но налицо явное смущение. Ладно уж...

- Давай торт. Пойду чайник поставлю.

- Ром, да ладно тебе! Всё нормально.

Девушка посторонилась, и грешник бочком просочился в коридор.

- Ничего не нормально. Я реальный свин, сам же тебя позвал, сам же... Извини.

- А откуда ты вообще понял, что это я у тебя была?

Мрак смутился ещё больше и извлёк из кармана серебристую заколку.

- О, а я её обыскалась! Где она была?

- В кровати. Я, когда её застилал, нашёл. И... это... кхм?..

Лиля, внутренне смеясь, поманила его пальцем и томно шепнула в ухо:

- Ой, Рома... Ты был просто неподражаем! Подарил мне первый опыт...

- Что???

- Да не пугайся ты так! - не выдержала мстительница. - Я имею в виду первый опыт в замечательной русской игре 'успокой медведя'! Удалось, как видишь!

- Я очень рад. Главное, 'успокой', а не 'упокой', ты б и это смогла, даже не сомневаюсь...

Тут Лиля сжалилась над несчастным, трогательно краснеющим 'животным' и повела его на кухню.

Посиделки затянулись и прошли на удивление мирно. Яну быстро надоело подкалывать гостя, и вскоре они общались вполне по-приятельски. Ромка по просьбе хозяйки ещё сыграл на гитаре. Выбирал в основном романтику и явно старался произвести впечатление. Это ему вполне удалось.

А потом Ян неожиданно тоже решил спеть. Всего одну песню, но она понравилась Лиле гораздо больше надрывных любовных баллад. И голос - негромкий, но такой проникновенный, что просто мороз по коже.

Мы были лучше, когда сидели на мели.

Как мы любили, как жгли мосты, как ночи жгли!

Как было свято однажды брошенное - верь,

И словно небо не закрывалась наша дверь.

Какие звезды светили нам, горели в нас!

Мы жили в душах, мы жили в отраженьи глаз.

Миры и страны нам открывались без ключа.

Какие темы нам приходили по ночам!

Наш путь был светел - за горизонт, за облака.

Мы шли как дети - плечом к плечу, в руке рука.

Дождем омыты, открыты солнцу и ветрам,

Мы жили верой в когда-нибудь и в где-то там.

Мели метели, не заметая наших лиц,

А дни летели как стаи перелетных птиц.

Мы обитали на берегах большой реки.

Мы не давали в обиду наши родники.

Мы были лучше...

Ян отложил гитару, и в комнате установилась продолжительная тишина. А потом Роман резко засобирался домой. Ему было на редкость некомфортно. Что за фигня?? Какой-то доходяга, чуть не бомж, с сомнительным заработком и дурацким немужским хобби... Но Лиля смотрит на него так, как будто во всём мире просто не существует других мужчин. А он, Мрак, такой весь из себя, сидит рядом и понимает, что, возможно, она не так уж неправа. И она, и Хел... Почему он впервые в жизни так отчаянно завидует другому, откровенному неудачнику, которому, тем не менее, даже в морду не дать?! И не потому, что не за что, а просто тогда он точно почувствует себя распоследним идиотом. Эх, пичаль...

Перед сном Ян ещё раз проверил почтовый ящик и напрягся, увидев знакомый адрес. Прочитать? Удалить не глядя?

Конечно, не выдержал, открыл. Вопреки ожиданию, послание Хел было коротким. Никакого страстного монолога, никаких просьб или угроз всё рассказать его родителям... Уходя, он оставил приёмному отцу длинное письмо с неким 'бизнес планом'. Три месяца, во время которых он будет жить исключительно своим умом и на свои средства. Убедительная просьба не искать и не помогать. Если не справится, вернётся раньше срока - без слов восстановится на факультете и в дальнейшем будет 'послушным ребёнком'. А если сможет нормально устроить свою жизнь - значит, видеться они потом будут исключительно как любящие родственники, без малейшей примеси товарно-денежных отношений. Да, это было жестоко. Ян понимал, что мать с отцом скорее всего так его и не поймут. Но ломать себя под чужие правила он больше не мог. Он должен попытаться доказать им собственную состоятельность. Иначе сам себя уважать перестанет... Начало новой жизни оказалось гораздо познавательней, чем он себе представлял. Даже мелькнула мысль, не приложил ли к этому руку взбешённый его уходом папочка. Но сдаваться так быстро Ян был категорически не настроен. Тем более, что потом ему неожиданно повезло - и с квартирой, и с её удивительной хозяйкой. Он начал смотреть в будущее с воодушевлением!