Кристен Каллихен - Идол

Ненавижу это. Тоска по родному крыльцу дома поражает меня так сильно, что боюсь задохнуться.

- Я не могу здесь оставаться, - говорю Бренне.

Она кивает.

- Слава богу. Правда, я начинаю ненавидеть это дерьмо.

Мы разворачиваемся, и Бренна вызывает нам машину.

Возвращаясь в свой люкс, я долго принимаю душ. Кажется, не получается смыть эту духоту с кожи. Меня одолевает отвратительно ощущение, что моя жизнь стала пустой. Я одеваюсь в любимую футболку с изображением Звездных войн, которая когда-то принадлежала Киллиану. Мягкий хлопок ласкает кожу, когда я натягиваю спортивки и возвращаюсь в гостиную.

Бренна приветствует меня коктейлем. За всё это время она приготовила для меня слишком много подобных коктейлей на вечеринке жалости к самой себе. Я принимаю бокал из ее рук, мои пальцы касаются его прохладной поверхности, когда волна тошноты накрывает меня столь резко, что сгибаюсь пополам.

- Я не могу, - плачу я, скрючиваясь на полу.

В одно мгновение Бренна опускается на колени рядом со мной. Ее рука круговыми движениями растирает мою спину, пока я пытаюсь восстановить дыхание.

- Что такое, Либс?

- Боже, не зови меня так, - я не могу слышать прямо сейчас то прозвище, что мне дал Киллиан.

- Ладно. Ладно, - она продолжает успокаивать меня, словно я окончательно свихнулась.

Глубоко вдыхая, убираю волосы от лица и сажусь на пол. У ковра имеется пушистый слой, как и у большинства отельных ковров. Я обнимаю себя за колени.

- Извини. Я не собиралась сходить с ума.

Бренна копирует мою позу, ее высоченные каблуки втыкаются в ворс.

- Подобное меня не волнует. Я беспокоюсь о том, из-за чего ты сходишь с ума.

- Не знаю, - я вытираю слезящиеся глаза. - Я только что видела, как сама пила напиток за напитком. Так же, как делал мой отец. Так обыденно, словно не велико дело...

- Ты - не твой отец, - возражает Бренна. - И ты далека от алкоголизма. Поверь, я видела многих алкоголиков на своем веку.

Пытаюсь улыбнуться, но не могу.

- Что такое, Либби? Расскажи мне.

Я рассеяно тру колено большим пальцем.

- Гитара была у меня в руках еще с тех пор, как я научилась писать. Я никогда никому этого не рассказывала. Но это так. Музыка была способом общения в моей семье. Родители умерли, и я просто отпустила ее. Пока не встретила Киллиана.

Я поднимаю взгляд на Бренну.

- Моя мама не хотела для меня этой жизни. Она думала, что это слишком сложно, бездушно. Как и папа. Но он считал, что такая жизнь вызывает слишком сильную зависимость. И я рассказывала тебе, что сопротивлялась тому, чтобы оказаться здесь, так как боялась и стеснялась. Но они постоянно предупреждали, что если я попытаюсь так жить, то потеряю себя.

- Либби, - тихо произносит Бренна. - Опыт твоих родителей не должен стать твоим. Чего ты хочешь? Если хочешь уйти и вернуться в деревенский домик, ты можешь это сделать.

Закрывая глаза, я могу увидеть золотой прибрежный свет, что проникает сквозь старые окна дома бабушки, изношенные половицы, потертый сельский стол, на который я ставила тарелку с печеньями для Киллиана. Эхо его смеха преследует мои воспоминания.

- Я была там в отпуске, - говорю Бренне. - Это была ненастоящая жизнь.

- Тогда что подходит для тебя?

- Я люблю петь, создавать музыку, выступать. Киллиан увидел это во мне, тогда как я сама не могла разглядеть. Но эта жизнь прямо сейчас? Пустая. В ней нет... Нет его.

Я скучаю по Киллиану почти до смерти. Мы не разговаривали какое-то время и всё из-за меня и моей гордости. Мне всё еще больно, что Килл оттолкнул меня.

Найди же себя, задница.

Я нашла себя с ним. Но позволила ему уйти. Тот факт, что мы оба, кажется, просто взяли и сдались, угнетает. Возможно, нам не суждено быть вместе.

Молчание сжимает, как тиски.

- Ты должна знать, что Киллиан от тебя без ума, - наконец произносит Бренна.

- Я так думала, - отвечаю напряженно. - Но если бы он был на самом деле без ума от меня, то не сказал бы уехать и жить своей жизнью без него. Правда же?

- Что? - она кажется шокированной.

Моя грудь сжимается, и мне приходится рассказать ей остальное.

- Он мог сказать, что мы встретимся в конце тура. Но не сказал. Вместо этого он говорит мне, что мы должны использовать время на переосмысление своих желаний.

Я не произношу слова о том, как хреново чувствую себя после его поступка.

- Он оттолкнул меня.

Бренна смотрит на меня в течение долгого мгновения.

- Я знаю своего брата. Он бы никогда не поступил так с женщиной. Никогда. Если он так сказал, то, вероятно, пытался сделать что-то благородное, освободить тебя.

Я невесело смеюсь.

- О, он определенно отпустил меня на свободу.

- Нет, - произносит она осторожно. - Я имела в виду, он сказал тебе такое, потому как думал, что тебе необходимо было услышать это, чтобы уехать. Киллиан считал, что так будет лучше для тебя. А не из-за того, что не хотел тебя больше. Это очень в его духе - великодушно, но неуклюже, - она толкает мою руку локтем. - Ладно тебе, Либби, он будет здесь в долю секунды, если ты попросишь, и тебе об этом известно.

- Бренна, мой папа пил, чтобы сбежать от реальной жизни со мной и мамой. Не могу быть бременем еще для кого-либо. Не могу. Я хочу, чтобы Киллиан знал, что я в порядке сама по себе. Что могу справиться и без того, чтобы он держал меня за руку.

- Но ты не в порядке, - красивое лицо Бренны морщится. - Ты несчастна.

Я встаю и отряхиваюсь.

- Знаешь, что? Это так. Я скучаю по Киллиану так сильно, что это съедает меня заживо. Но хуже всего то, что я жалею себя. Кисну, как какая-то тряпка.

Лицо Бренны меняется.

- Ладно...

- Завтра идем на Позднее Ночное Шоу?

- Да.

- Устроишь, чтобы Киллиан увидел меня? - знаю, она может. Между ней и Скотти, они могут захватить мир, если пожелают.

- Конечно.

- Тогда ладно. Я прорепетирую песню.

Направляюсь в свою комнату. Но одно ясно наверняка - плотный пузырь, в котором я держала свои эмоции, лопнул. И теперь ничего не может сдержать эту волну. Мне нужно найти обратную дорогу к счастью.

Глава 29

Киллиан

Не представляю даже, куда нас черти занесли. И мне реально без разницы. Джакс как обычно может кричать: "Привет, вставьте какой угодно, на хрен, город". Наша гримерка похожа на все остальные - полная хлама и людей, которым не нужно находиться здесь.

Пронзительный смех бьет по нервам. Я не забочусь о том, чтобы взглянуть на смеющегося. Скотти принес небольшой телевизор. Либби сегодня учувствует в Позднем ночном шоу. Она в Лос-Анджелесе. Я в Нью-Йорке. В нескольких часах от нее.

Скотти кивает мне, включает телевизор и садится на стул рядом, скрещивая ноги, словно какой-то ублюдок, коим он, по сути, и является.

На экране публика хлопает, а об участии Либби уже объявили. И вот она выходит на крошечную сцену хорошо знакомым мне размеренным шагов. Бренна разработала для нее образ: ниспадающий, почти богемный сарафан длиной до колен и грубые ковбойские сапоги. Либби в ее чистой форме.