Ирина Наякшина - В сетях паука... (СИ)

— Может, своим поведением? Я не бегаю за ним и не уговариваю, чтобы пришёл ко мне. И тем более, никогда не привязывала его к себе. Он не мой муж, и с кем ему заводить шашни решает сам, мне нет до этого никакого дела. Он вполне взрослый мальчик и в узде не нуждается. Запомни, я не собираюсь выяснять отношения из-за мужиков, как бы дороги они мне ни были, так что зря стараешься. Я не держу его, и если он хочет, пусть остаётся с тобой, я переживу.

— Конечно, ты так говоришь только потому, что знаешь: он никуда от тебя не денется. Я думала, он шутил, когда говорил, что на этой сессии я должна держаться от него подальше и ни в коем случае даже на пушечный выстрел не приближаться к нему.

— Я, кажется, тебе уже говорила, что ваши с ним отношения меня не интересуют, так что оставь свои выводы при себе. Если хочешь просто присоединиться к нам и съесть мороженое, садись, место не куплено. А если подошла выяснять отношения, извини, ни времени, ни желания у меня для этого нет.

Они разговаривали, а мне вспомнился один эпизод, когда мы отмечали седьмое ноября. Олег колдовал возле мангала, переворачивал шампуры и заливал пламя, если оно разгоралось сильнее, чем нужно. Я, Толик и Лена сидели за столом во дворе. В это время года ещё светило солнышко и было до 20 градусов тепла. Толик нам что-то рассказывал, а потом вспомнил, как гостил у Закира в Самарканде, и они задумали слинять из дома, пока жена не пришла. Только вышли из ворот, в гости к Закировой любовнице собрались, как их застукала жена и решила пойти вместе с ними.

— Интересно, а я тогда кто? — удивлённо спросила Лена, так что Толик поперхнулся, сообразив, что сболтнул лишнего. Больше, как мы его ни раскручивали, он не произнёс по этому поводу ни единого слова. Молчал, как партизан. А мы с подругой пришли к выводу, что Закир — бабник, каких поискать надо. Так что появление на горизонте Любочки, для Лены не стало большим откровением. В глубине души мы обе подозревали об этом. Толик не раз говорил, что Закир очень хорошо относится к моей подруге, она в его жизни занимает большое место, но лучше ей порвать эти отношения. А я про себя определила, что Лена для него как НЗ, в прямом смысле этого слова. Держит как неприкосновенный запас. Другие женщины, как в калейдоскопе, меняются быстро, не оставляя в душе следа, а Лена — для всех случаев жизни — как говорится, и в горе, и в радости. Возможно, Люба рассчитывала, что ревность сыграет ей на руку, и Лена с Закиром, вконец разругавшись, расстанутся. Значит, место будет свободно, и она приложит все усилия, чтобы вернуть к себе его былое расположение, но просчиталась. Соперница стойко выдержала экзамен на прочность: ни тебе истерик, ни слёз. Даже не опустилась до обычных мелочных бабьих разборок, когда считается, что отстаиваешь свою собственность, на которую покушается другая.

— Знаешь, честное слово, поражаюсь я тебе. И… начинаю понимать, почему он предпочитает оставаться с тобой. Могу сказать тебе одно, это не тебе повезло, что ты отхватила такого мужика, а ему с тобой. Я бы давно такой скандал закатила, что всем чертям тошно бы стало, а ты, как невозмутимая статуя, просто стоишь и наблюдаешь за происходящим.

— Предоставь мне судить, в чём и кому повезло. Мы и без советчиков разберёмся в своих отношениях, — гордо заявила Лена и запила мороженое тёплой и практически ставшей без газа пепси-колой. Когда, наконец, Любочка удалилась, так и не доев своего растаявшего мороженого, мы вздохнули с облегчением.

— Вот достала, стерва! И как таких свет терпит? — высказала я, наконец, то, что всё время крутилось на языке.

— Согласна. Как говорится, сама птица, но таких лебедей, как эта, не видела.

Мы пришли домой, сварили на ужин плов, а так как времени до окончания занятий было предостаточно, отправились в сауну. Баня была метрах в ста от общежития, и мы часто ходили туда. Часа через два, когда распаренные и довольные зашли в комнату, наша староста Людмила, сообщила, что проголодалась, дожидаясь нас.

— Всё готово, плов на столе, в полотенце завёрнут, кушай, а мы мужичков подождём.

— Ага, ждите, они вон там, в комнате напротив прохлаждаются. Слышите, как громко гогочут, или после бани у вас уши заложило?

Я прислушалась: точно, они! Вот, думаю, заразы какие. Сейчас я им устрою, и собралась было уже встать на тропу войны.

— Я сама, сиди, — окликнула меня Лена и решительно вышла в коридор. Мы сидели притихшие, ожидая, что сейчас начнётся побоище. Я была как на иголках, в любую минуту готовая вскочить и бежать на помощь подруге. Но как мы ни прислушивались, кроме голосов тех, кто находился в комнате, ничего слышно не было. Ни криков, ни тебе визгов.

Лена с присущей ей выдержкой прошла мимо комнаты Любы в туалет. Когда шла обратно, дверь комнаты уже была открыта, только занавеска закрывала тех, кто там находился, а сигаретный дым стоял голубым столбом. Постучав, она приоткрыла штору и, даже не поздоровавшись, хотя её пригласили к столу, строго, как учительница, произнесла:

— Жду пять минут, ужин на столе, если не появитесь, можете не утруждать нас больше своим присутствием, — и удалилась.

Лена вернулась в комнату, руки её дрожали, а глаз дёргался от нервного тика. Она молча нарезала помидоры, зелень, и не успели мы опомниться, как Толик и Закир появились на пороге.

— Мы пришли, а вас не было, — начали оправдываться они, — дверь закрыта, мы посидели немного у себя в комнате и опять спустились на ваш этаж.

— Тут вас и выцепила Люба да ещё, видать, силком затащила к себе, — съехидничала я, — а вы, бедненькие, так сопротивлялись, да где уж вам справиться с ней, она же куда сильнее вас.

— Не дерзи, девочка, а то и по ушам схлопочешь! — ее выдержал мой братец. Лена хранила гробовое молчание, накрывая на стол, — почти так и было.

— Давайте, в конце концов, ужинать, у меня всё готово, — нарезая хлеб, обратилась к нам Лена. Мы молча сели. Плов получился изумительно вкусным, и она услышала много похвал от мужчин по этому поводу.

Защищать диплом нам с Леной пришлось не со своей группой. Руководитель группы Сабитов Ринат Раисович решил, что в первую очередь надо пропустить тех, кто плохо подготовлен. А в нас он не сомневается. Конечно, ему сказать легко, но мы-то в себе не были так уверены. На защите, к нашему несчастью, присутствовал Министр связи, но, слава Богу, мы не опозорились, сдали, хотя получили только твёрдые четвёрки. Те, кто слышал наши ответы, не могли понять, почему четвёрки, когда в других группах многих вытаскивали буквально за уши и поставили отлично. Нам, если честно, было всё равно, главное, что всё осталось позади. Отмечать отправились в бар, под названием «Заравшан», выбрали погребок. Почему погребок? Да там просто было два бара. Один вверху, на втором этаже гостиницы «Заравшан», другой внизу. Мы были в обоих, погребок приглянулся больше, мы там праздновали мой день рождения. Кто хотел просто напиться, шли наверх, а кто отдохнуть — вниз. Там и музыка была живая, и танцы.