Ви Киланд - Создана для тебя

— А она была тебе нужна?

— Дело не в этом.

Джек забавлялся нашей шуточной перепалкой.

— А в чём тогда дело?

— Дело в том, что ты заставил меня думать, будто здесь нет моей одежды, даже если бы я хотела её надеть.

— А ты хотела её надеть?

— Ох-х... ты невыносимый, знаешь об этом?

Я потопала в спальню, чтобы найти свою одежду, при этом приняв раздраженный вид, хотя на самом деле нет.

Схватив меня за руку, Джек потянул обратно и крепко прижал меня к своей груди.

— Но ты всё равно меня любишь.

Он просто поцеловал меня в губы и отпустил, чтобы я прошла в спальню, и смачно шлепнул меня по мягкому месту, когда я практически была вне его досягаемости.

Я не признала этого, но он был прав. В любом случае, я его любила. За то, что он у меня есть, и то, что он меня хотел. Просто за всё.

***

Когда мы выехали в Рим, я осознала, что мне не нужно сразу же возвращаться в автобус. Я нуждалась в отдыхе для возвращения в реальность из кокона, который мы с Джеком выстроили вокруг нас за два с половиной дня. Подъехав к его отелю, мы припарковали машину перед главным входом. Швейцар поспешил к нам, чтобы открыть мою дверь, но Джек уже обходил машину и протянул мне свою руку, отпуская швейцара легким движением кисти. В этом было что-то сексуальное, когда Джек относился ко мне, как к леди. Везде, кроме спальни, словно это был наш маленький секрет. И как только дверь в нашу личную жизнь захлопывалась, он был полной противоположностью своим воспитанным манерам.

Джек повел меня к стойке регистрации, покровительственно положив руку на мою талию, пока менеджер улыбался и разговаривал с ним по-итальянски. Мне показалось, что Джек отвечал на идеальном итальянском, хотя я не была уверена, так как знала не больше десяти слов. Но в чём я была уверена на все сто, так это в том, что речь Джека была чертовски сексуальной и я не могла ничего с собой поделать, кроме как пялиться на него, пока слова слетали с его губ.

Джек поймал мой взгляд, и я увидела, как уголок его рта приподнялся, давая мне знать, что он был польщен моим завороженным взглядом. В конце концов, менеджер передал ключ Джеку и переключил свое внимание на меня:

— Миссис Коул, ваша подруга, мисс Сиенна сказала, что встретит вас в лобби-баре, да?

Я уже собиралась исправить менеджера, сказав, что я не миссис Коул, но увидела, как блестели глаза Джека, пока он наблюдал за нашим диалогом. Я последовала его примеру и слегка ухмыльнулась, давая понять, что заметила его взгляд и ответила менеджеру:

— Grazie, мистер Бенетио.

Джек поручил швейцару доставить наш багаж в номер, и мы пошли в лобби-бар.

— Мне нравится, как это звучит, — прошептал мне на ухо Джек, еще крепче обнимая меня за талию.

Я не была уверена, имел ли он в виду мою попытку говорить на итальянском или то, как менеджер назвал меня «миссис Коул», но что-то подсказывало мне, что это не имело ничего общего с моим итальянским.

***

Мы встретились с Сиенной и Тайлером в баре, и она рассказала нам обо всех достопримечательностях, которые они уже успели посмотреть. Тайлер не обнимал Сиенну так крепко, как Джек обнимал меня, но когда он прикасался к ней, я поняла, что они ночевали в одном номере.

— Сид, мы ходили на Олимпийский стадион, и ты ни за что не поверишь, что мы там видели! — лицо Сиенны было таким же восторженным, как у ребенка в магазине сладостей.

Олимпийский стадион был сценой, на которой мы будем выступать в Риме. Это будет первый концерт после нашего небольшого перерыва и перед предстоящей трехнедельной поездкой по одиннадцати городам, начинающейся всего через два дня.

Видимо, я не успела ответить Сиенне достаточно быстро, так как она не смогла больше ждать:

— Огромный биллборд! Там был гигантский биллборд прямо перед стадионом!

Восторг Сиенны был настолько заразителен, что я невольно начала улыбаться, хотя пока и не знала, чему я радуюсь.

— Мы, Сид! Мы были на биллборде вместе с «Double Strife»! — она восторженно похлопала в ладоши. — Помнишь, как нас фотографировали, пока мы записывали песню?

Я кивнула, смутно вспоминая этот момент.

— Что ж, фотки получились просто охрененными! Они поместили на биллборд наше изображение в полный рост, и мы выглядим просто сногсшибательно! — похихикала Сиенна над своим собственным комплиментом. — Конечно, они могли как-то подкорректировать тебя на снимке, но чёрт, Сид, ты выглядишь жутко горячей штучкой! Да, Тайлер?

Тайлер быстро посмотрел на Джека, затем обратно на Сиенну и ответил:

— Вы обе горячие штучки. Это довольно круто видеть вас на высоте тридцати футов... особенно, когда я держу одной рукой маленькую попку Сиенны, идеально помещающуюся в мою ладонь, — засмеялся Тайлер, а Сиенна игриво толкнула его локтем.

— Пошли, я хочу показать тебе. Это в миле отсюда, мы можем пойти туда прямо сейчас. Не могу дождаться, чтобы посмотреть на тебя, когда ты увидишь свое декольте в той розовой маечке, которую ты так сильно любишь!

Боковым зрением я увидела, как напрягся подбородок Джека, и поняла, что при упоминании моего декольте, выставленного на показ, активизировалась его собственническая черта характера. Я была уверена, Сиенна преувеличивала, думая, что Джек успокоится, увидев фотографию, поэтому согласилась пойти. Кроме того, мне было любопытно посмотреть на себя.

Я повернулась к Джеку:

— Не возражаешь против прогулки?

Он сглотнул и встал:

— Пойдем и заценим.

***

Думала, что Сиенна преувеличивала о размере и сексуальности постера, но оказалось, пожалуй, она, наоборот, преуменьшала. Биллборд был огромен во всю высоту стадиона и выставлен на самое видное место немного левее главного входа. На мне была надета довольно простая бледно-розовая маечка, джинсы и высокие танкетки. Сиенна была одета во всё черное, а на шее свободно завязан красный шарф. Я смеялась, слегка наклонившись вперед, а голова Сиенны была откинута назад, улыбаясь.

Биллборд делали сексуальным не наш внешний вид и размер, а ракурс, с которого была сделана фотография. Моя грудь практически выскакивала из маечки от того, что я наклонилась. И учитывая размер биллборда, грудь казалась весьма внушающей и заставляла задуматься, что комментарий Сиенны об обработке фотографии имел место быть. Сиенна откинулась назад, и её рубашка слегка поднялась, обнажая полоску бледной кожи, которая виднелась между её чёрной одеждой. Пойманная в объектив игривость и невинность нашего смеха казалась практически извращенной.

Я потеряла дар речи, когда поняла реальный размер биллборда. Поначалу я даже не заметила, что с другой стороны главного входа висел такого же размера биллборд с Кайлом и Джастином.

Сиенна завизжала от восторга: