Трейси Фрейзер - Кинг

Правда в том, что я не стал ее беспокоить, пока она рисовала, потому что не хотел, чтобы она двигалась. Мне было абсолютно комфортно просто сидеть здесь и наблюдать за ней всю ночь. Она то скрещивала ноги, то потом раздвигала их, закусывая губу, и я мог думать только о том, как же сильно мне хотелось самому укусить эту губу и каким влажным у меня бы получилось сделать местечко между ее ног.

Я не встал со своего места, когда ушел Нейл, потому что боялся, что если вдруг она оторвет взгляд от альбома, то увидит мой натягивающий джинсы стояк. Если бы она была какой-нибудь шалавой, я бы специально привлек ее внимание к моему члену, но мне не хотелось, чтобы она с криком убежала в другую комнату. Самое страшное в этом было то, что я вообще не хотел ее пугать.

Потому что мне на самом деле нравилось, когда она была рядом.

Каким-то образом в какой-то момент моя злость к ней превратилась в запутанную привязанность. Мне следовало бы пресечь ту на корню, потому что любые чувства и похоть испортят все планы, которые у меня были на нее.

Она боялась меня. Это было больше, чем просто очевидно, но дыма без огня не бывает, и чем сильнее она боролась, тем сильнее меня это заводило.

То, как ее тело реагировало на меня, наталкивало лишь на один вопрос: как долго она сможет сопротивляться неизбежному?

Под неизбежным я подразумевал себя и момент, когда трахну ее так, что она не сможет вспомнить свое имя.

Хотя она и так его не знает.

Зато знаю я.

Незнакомое чувство начинает проедать дыру в моей совести.

Это вина?

Я оттолкнул ее. Нет времени на то, чтобы я позволял ей руководить собой. Лучшая возможность вернуть Макс — это не споткнуться и не упасть лицом в грязь, как я только что сделал. Я собираюсь провести свое время с ней так, как захочу. В ее случае это означает делать все, что согреет ее, сделает ее влажной или пробудит в ней желание.

— Босс! — выкрикнул Преппи, врываясь в мою мастерскую с круглыми глазами, словно он только что вынюхал грузовик кокаина и забыл, как моргать.

— В чем дело, Преп? — поинтересовался я, заканчивая рисовать тату, которое щенячьи глазки нарисовала для меня.

После того как я увидел эскиз, мне нужно было заполучить его на своей коже в ту же секунду и до конца своих дней, только не знаю почему. Но с плеч будто свалилась гора, как только я это сделал.

— Что это за херня?! — спросил Преппи, указывая на тыльную сторону моей ладони.

Я вытер с кожи излишки краски и кровь и вытянул руку перед собой, чтобы посмотреть на работу.

— Это татуировка, придурок. Или ты забыл, чем я занимаюсь в этой комнате?

— Я знаю, что это, долбо*б. Я всего лишь хотел узнать, почему ты сам делаешь себе татуировку?

— Ты видел меня за этим делом сотни раз! Какая нахер разница? — рявкнул я.

Мне не очень нравился его допрос с пристрастием.

— Что именно это такое? — уточнил парень, наклоняясь через мое плечо, пока я прикладывал кусок пленки на руку.

— Ничего. Это нарисовала щенячьи глазки. Что именно ты хотел?

Я ненавидел резкие разговоры с ним, но и не собирался отвечать на вопросы, ответы на которые сам толком не знал.

— Пришел сообщить две новости. Первая. Звонил Медведь. Он слышал разговор отца. Айзек приезжает в город. Он не уверен, когда именно, но знает, что тот будет здесь. Хотя и приставил к нему человечка. Айзек еще в Далласе.

У МК (прим. пер.: мотоклуб) была очень длинная история с нашим бывшим поставщиком травки.

— И?

— И я по большей части уверен, что он немножко… Совсем чуть-чуть… В ярости из-за того, что мы отрезали его основные поставки.

— Я был в тюрьме. А он не хотел иметь дело с кем-либо, кроме меня. Если он ожидал, что мы прекратим дело, пока я не выйду, это была его ошибка. У нас появилась другая возможность. Мы ее использовали. Конец истории.

— Да, старик, но это мы с тобой так видим. Но Медведь слышал, что Айзек считает это ударом по яйцам и отплатить хочет неслабо.

— Я не собираюсь прятаться от Айзека или кого-нибудь еще. Если хочет со мной поговорить, он знает, где я, мать его, живу. Ну а теперь что за вторая новость, которую ты хотел мне рассказать?

— Чувак, у тебя такие перепады настроения с тех пор, как ты вернулся. Ты как сучка на коврике: скулишь по двадцать четыре часа в сутки. Вторая новость — это то, что я собираюсь пригласить Доу на свидание в субботу вечером.

— Что ты, бл*дь, собираешься сделать?!

Из-за одного этого предложения мне хочется, чтобы моя машинка для татуировок превратилась в настоящий пистолет с пулями. Преппи ступил на опасную территорию.

— Она горяча как ад, и я собираюсь пригласить ее на свидание. В кино или еще куда-нибудь. В кинотеатре под открытым небом показывают какую-то паранормальную хрень, а цыпочки любят такое дерьмо. Начинают жаться к тебе, — произнес Преппи, обнимая себя руками.

— Черта с два ты ее куда-нибудь поведешь.

Он не только не возьмет ее никуда, мне еще кажется, что фильмы ужасов не самый любимый жанр Доу. Девчонке и в реальной жизни хватает ужасов.

— Чувак, я не собираюсь ее трахать. Ну, если, конечно, ты не против. В этом случае я точно с удовольствием ею займусь.

Я встал со стула. Он откатился назад и ударился о стену.

— Ни. Единого. Е*аного. Шанса!!!

Мысль о его руках на ней вызывала у меня тошноту.

— Она тебе даже не нравится, — огрызнулся он. — Кроме того, ты ничего о ней не знаешь. И это по твоей же вине, потому что Доу и сама не много-то помнит о себе, но и о той малости, которой она располагает, ты не удосужился спросить.

В его словах было зерно правды, но Преппи не в курсе, что у меня была на это причина, и еще некоторое время эту причину я придержу при себе.

— О чем конкретно ты хочешь, чтобы я с ней поговорил? Потому что вопросы а-ля «откуда ты» и «как тебя зовут» не совсем то, что нужно.

Преппи фыркнул и сплел пальцы на затылке:

— Не знаю. Мог бы спросить что-то обычное, например, какие сэндвичи она любит или что-то типа того.

— Сэндвичи. Ты хочешь, чтобы я обсуждал с ней сэндвичи?

— Бл*дь, ну а почему нет?! Все любят вкусные сэндвичи, а поговорить о них лучше, чем болтать о том дремучем дерьме, в котором ты плаваешь последние дни.

Вот почему Преппи был моим лучшим другом. Он видел меня насквозь.

— Я знаю, что Макс важна. Знаю, что нам нужно вернуть ее, но пока тебе стоит жить, брат. Болтовня с девчонкой, которая на всех основаниях — законных и незаконных — живет в нашем доме, не станет костью поперек твоего горла.

«Это ты так думаешь».

— Ты вообще уже трахал ее? Я имею в виду, цыпочка спит в твоей постели и все такое. Зачем все это?

— Это не твоего ума дело, — предупредил я. Он переходил границу.

Преппи закатил глаза:

— Буду считать, что нет. Может, поэтому ты так зол на весь мир с тех пор, как вышел из тюрьмы? Может, тебе всего лишь нужна попка? Трахнись! Позволь своему члену трахать все, что вздёрнуто вверх, пока он не сморщится и не отвалится.