Юлия Кузьминых - Игра фантазий

– О ком ты говоришь? – Глухо спросил он, впервые задумавшись о том, что именно могла знать и видеть Микелина. – О Хант? В отличие от тебя она всего лишь виртуозно исполнила свою роль на публике. Мы целый день разыгрывали влюбленную пару лишь для того, чтобы скрыть от любознательной прессы твое славное имя.

– О, боже! Надеюсь, вы не перетрудились? Ведь это такая тяжелая работа. Представляю, как тебе, должно быть, было невыносимо сложно прижимать к себе ее гибкое тело. А я-то, неблагодарная, ещё злилась на тебя за твой идиотский план.

Моретти раздраженно хмыкнул.

– Может, мне нужно было у тебя ещё разрешения спросить?

Иронично хохотнув, Мике скривила губы в язвительной усмешке.

– Конечно, кто я такая? Всего лишь служебный персонал, обслуживающий вас по мере необходимости. – Ехидно подметила она. – Но вижу, сегодня вас уже успели обслужить по полной. Надеюсь, на капитанском мостике все прошло просто отлично. Ведь, наверное, это так невыносимо сложно «играть роль влюбленного», трахая свою девушку прямо на глазах у услужливого официанта.

Ошеломленно замерев, Рикардо озадаченно посмотрел на Микелину.

Черт, неужели она…

– Между мной и Хант ничего не было. – Четко произнес он, однако стоящая перед ним девушка вновь лишь громко рассмеялась в ответ.

– Какая замечательная ложь, синьор! Аккуратнее, а то я могу подумать, что вам не безразличны мои чувства. – Сквозь выступившие слезы, произнесла она. – Жаль только, что я видела вас. Видела своими собственными глазами!

Встряхнув головой, мужчина медленно подошел к девушке.

– Не знаю, что ты видела, но между нами ничего не было. – Вновь повторил он. – Я всего лишь провел медицинский осмотр ее груди. Как врач. Но не как любовник.

Резко замолчав, Мике насмешливо вздернула брови, пытаясь сдержать очередной приступ безумного веселья.

– Ах, правда?! Как врач? – Не веря ни единому слову, насмешливо спросила она. – Какой именно? Ортопед, спешащий на помощь глупым бедняжкам с вывихнутыми лодыжками? Или же ветеринар? К той старой кляче ты мчался быстрее ветра. Надо же, кто бы мог подумать, что в столь величественном синьоре, как вы, могут ожить такие человеческие чувства!

Пораженно лишившись дара речи, Моретти недоверчиво покачал головой. Если он ещё понимал, почему Микелина могла принять его за ортопеда, то уж в дальнейшей ее логике он явно не мог разобраться.

На мгновение забыв былые распри, он припомнил эпизод недельной давности, невольно изменившись в лице.

– Эта старая кляча, как ты выразилась, была единственным подарком, оставленным мне моим родным отцом после его смерти. – Тихо признал он. – Пегас был его напоминанием. Напоминанием, которое я берег, как мог. Но увы, я не мог дать ему вечную жизнь. Так что можешь не присваивать мне подвиги ветеринарного врача.

Абсолютно запутавшись в услышанных словах, Микелина недоуменно свела брови.

Конь. Родной отец. Напоминание. Все это было уже слишком для ее ослабленного рассудка. К тому же тема их разговора вовсе не сводилась к этому усыпленному скакуну.

– Ты трогал ее грудь! – Вновь предавшись ненавистным воспоминаниям, с болью в голосе произнесла она.

Моретти цинично усмехнулся.

– В прошлом я был пластическим хирургом. И если тебе это так интересно, я трогал грудь у многих женщин.

Резко подняв голову, Мике в очередной раз разразилась громким смехом. Кажется, коктейль Луидже все ещё действовал, придавая ей своеобразного веселья в самых невероятных ситуациях.

– Ты? Пластический хирург? – Недоверчиво затрясла головой девушка. – О, ну тогда я – балерина Большого театра, которая просто ради забавы дала потрогать свою грудь одному из пылких поклонников. Кстати, должна заметить, руки у Тедеско весьма нежные.

Рикардо смерил ее своим гневным взглядом.

Эта девчонка явно напрашивалась на хорошую взбучку.

– Ты играешь с огнем, девочка. Лучше остановись пока не поздно и не буди во мне зверя! – Тихим голосом предупредил он.

Но, как оказалось, опьяневшей женщине рот закрыть не так-то просто.

Ей надоело терпеть и пресмыкаться перед его взбалмошным настроением. С нее хватит этого унижения. Он должен с ней считаться. Должен, черт возьми!

– Не указывай мне, что делать! Я не буду останавливаться. – Уперев руки в бока, заносчиво произнесла она. – Иди ты на хрен со своими угрозами. Я их достаточно наслушалась. Была смирной, послушной девочкой у твоих ног. А что в итоге? При первой же возможности ты трахнул свою бывшую, которой было абсолютно плевать на твое мнение.

– Я не спал с ней! – Теряя терпение, громко произнес мужчина. – Сколько ещё тебе можно это говорить?!

Увы, Микелина была слишком увлечена своими обвинениями, чтобы увидеть подстерегающую ее опасность.

– О, какая жалость. – Театрально шмыгнув носом, поддела она. – А мне вот лично очень даже понравились жаркие объятия Луидже. Он, по крайней мере, ценил то, что имел в руках.

Его рука резко взмыла в воздух, крепко сжав ее горло.

– Заткнись! – Не желая слушать эту обнаглевшую дрянь, грозно прохрипел Моретти.

С него хватит оправданий. Точно так же, как и ее издевательских насмешек, бесстыдно признающих свою вину.

Медленно ужесточая захват, он заглянул в ее бесстрашное лицо. Она не сопротивлялась. Не отпихивала его. Не умоляла о помощи. Она лишь продолжала злобно сверлить схватившего ее мужчину своим обвиняющим взглядом.

Глупая дура! И как он мог на нее повестись? Даже Хант с ее многочисленными интрижками никогда не позволяла себе такого.

– Нашей сделке конец. – Резко выпустив ее шею из своей ладони, с ощутимым омерзением проронил Рикардо. – С меня довольно твоих выходок.

Его слова медленно проникали в недра ее помутневшего рассудка. Наконец, полностью осознав их смысл, Микелина обмерла.

Конец? Вот так просто? Прямо сейчас?

Времени на рассуждения не было.

Заметив, что Рикардо направляется к выходу, девушка в ярости схватила фарфоровый дозатор для жидкого мыла, со всей силы швырнув его в сторону своего несносного оппонента.

Небольшая, хрупкая вещица пролетела в нескольких сантиметрах от мужской головы и, соприкоснувшись с мраморной стеной, тотчас разлетелась на множество острых осколков.

– Ты же не думаешь, что я, как Анна Мария, теперь буду вымаливать твое королевское прощение, ползая перед тобой на коленях? – Послышался позади разъяренный рык вконец обезумевшей девушки. – Не дождешься. Ты больше никогда не заставишь меня играть в свои грязные игры.

Медленно обернувшись, словно готовящийся к охоте лев, Моретти смерил ее своим острым, как бритва, взглядом.

– Я тебя заставлял? – Приняв за своеобразный вызов ее слова, он насмешливо вздернул бровь. – Помнится, именно ты пристрастилась к этим постельным забавам. Беспрекословное подчинение стало твоей особой потребностью. Возбуждающим «пунктиком», от которого ты была в полном восторге.