Тилли Коул - Рейз

Сотрясаясь от гнева и почти теряя над собой контроль, я прошептал Виктору:

— Забери меня отсюда. Мне надо потренироваться, избавиться от ярости, иначе я убью его здесь и сейчас!

Виктор не стал игнорировать мои требования. Я последовал за ним по туннелю, подальше от этого ходячего гребаного мертвеца — Дурова. Я усмехнулся, зная, что его дни сочтены, и в скором времени у меня получится плюнуть на его холодный труп.

А затем мой разум переключился на Кису, на выражение и черты ее лица, ладони, прижатые к стеклу. Я вспомнил, эту едва заметную теплую улыбку, появившуюся на ее губах, эти слезы счастья в ее глазах. И впервые... что-то поселилось в моей груди, кроме ярости.

Это было незнакомое и странное чувство, но как только я вспоминал лицо Кисы, я чувствовал что-то знакомое.

Это ощущалось… правильно.

13 глава

Киса

— Ты бы видела его, Талия. Он расправился с Чеченом за секунды. Это было невероятно. Это было тем, о чем все говорили.

— А Алик? — спросила Талия, и я вздохнула:

— Он был как всегда: жестоким и динамичным. Он дрался с Турком. Он поиграл с ним, потому что чувствовалось превосходство в возрасте, и потрошил его своим кинжалом снова и снова. Толпа любит его, Абрам улыбался и с гордостью наблюдал за клеткой, но я не могла смотреть. Это было слишком. Я ненавижу, когда он убивает кого-то вот так медленно, так бесчеловечно.

Талия молчала, а затем произнесла:

— Но ты смогла наблюдать за тем, как Рейз убивал кого-то?

Глядя на фото, где были я и Лука, совсем юные, сжимающие руки, я прищурила глаза, изучая его лицо, его красивое лицо.

— Киса?

— Да? — прошептала я. — Могла. Он не делал из своего противника игрушку. Несмотря на то, что я слышала, что он был безжалостным уличным убийцей и, вероятно, заслужил это. Он не выставил убийство напоказ. Не остался в клетке, чтобы бегать по кругу, наслаждаясь признанием толпы. Он вышел из клетки, а потом я пошла в комнату ожидания, чтобы увидеть его и убедиться, что он в порядке, но он и Виктор уже покинули здание. Я даже не знаю, где он. Полагаю, он остался с Виктором. Он такой скрытный, таинственный.

Прошли секунды, прежде чем Талия сказала:

— Ты точно влюбилась в него, не так ли?

Я открыла рот, чтобы возразить ей, а потом снова закрыла его, отказываясь лгать лучшей подруге. Я хотела поделиться с Талией тем, что думаю о Рейзе, о его сходстве с Лукой. В моих мечтах он был Лукой, который вернулся, после того как исчез, а теперь воскрес из мертвых. Но я также знала, что без доказательств это не имеет никакого значения. Она была его сестрой. Она уже оплакала его, сдержала семью вместе, когда он ушел… умер.

— Я влюбилась в Рейза, — призналась я и услышала трепетный вздох Талии.

— Будь осторожна, Киса. Ты скользишь по тонкому льду. Ты не можешь просто так оказаться в стороне от Братвы, в стороне от семьи, — строго предупредила Талия.

Конечно, я знала, о чем она в действительности предупреждала: что сделает Алик, если начнет подозревать и узнает обо всем.

— Буду, — ответила я, мой телефон издал сигнал, извещая еще об одном входящем звонке.

— Талия, я прощаюсь. У меня еще один звонок… это Алик, — сказала я, внезапно почувствовав себя усталой.

— Ну, лучше ответь ему. Он и так ненавидит меня. Не хочу давать ему еще большего повода. Созвонимся, — пообещала Талия, и я нажала кнопку, чтобы услышать из динамика грохочущую музыку.

— Алик? — прокричала я, удерживая телефон подальше от своего уха.

— Мышка? — кричал Алик, прорываясь сквозь музыку. — Просто звоню проверить и убедиться, что ты дома и в постели.

Мой желудок сжался и на меня обрушился приступ гнева. Алик не беспокоился о моей безопасности. Он просто хотел убедиться, что я вернулась в мою версию клетки, подчиняясь его правилам, принимая его контроль, в то время как он развлекался, затыкая своим членом, как тампоном, чью-то мокрую киску.

— Я дома. Собираюсь идти в кровать, — ответила я односложно.

— Хорошо. Оставайся там, — приказал он строго.

Я закрыла глаза, пытаясь обуздать свой гнев, когда женский голос позвал Алика пойти вместе с ней в заднюю комнату.

— Где ты, Алик? — спросила я с притворной вежливостью.

Холодное молчание встретило меня и длилось, пока не смолкла музыка, а в динамике послышался звук закрывающейся двери.

— Занят. Неважно, мать твою, где, — мрачно сказал Алик. — Занимаюсь делами с Братвой. Я тут с остальными.

— Ты в «Треугольнике»? — догадывалась я.

Клуб для танцев топлесс принадлежал Братве, а его отец был в нем менеджером. После боя Алик нуждался в трахе. Как правило, это была я, кто должна страдать у стены в задней части «Подземелья», но на этот раз мы закончили поздно, потому, что Алик рисовался на арене после убийства. Папа приказал мне отправляться домой с Сержем, и, конечно же, он не позволил бы мне оставаться в квартире Алика всю ночь, пока мы не поженимся, поэтому Алик пихал свой член в шлюх. Я знала, что с этими женщинами он демонстрирует свою истинную натуру. Я слышала, что некоторые из них были в таком состоянии, что их пришлось госпитализировать. До Талии доходили слухи, что некоторых женщин, которых он трахал и которые попадали с моим женихом в отдельную комнату, больше никто никогда не видел и ничего не слышал о них.

Как бы хреново это не звучало, но я была рада, что он направлял свои больные фантазии на них, а не меня. Тем не менее, даже зная, кем является Алик, была уверена, что он никогда не причинит мне боль… нет, если я только не попытаюсь уйти от него. Моя жизнь была в безопасности, пока я с ним и играю роль идеально жены Братвы. Что могло ранить моего отца, ведь он так гордился мной за то, что я выполняю эту почетную миссию.

— Закрой рот, мышка. Я занят, отдыхаю после боя. Твой папа забрал у меня твое мокрое влагалище, а ты могла бы кричать подо мной сейчас. Несмотря на то, что его сморщенный член сейчас со мной в этом клубе, ему отсасывают шлюхи твоего возраста. Ты знаешь, мне надо потрахаться, но эти телки — не ты, детка, не моя мышка. Они просто шлюхи, лишь вместилища для спермы. Я думаю о тебе все время, пока трахаю их, представляю, что это ты кричишь подо мной, царапаешь мою спину. Ну что? Чувствуешь себя лучше? Ты сейчас оставайся дома, а завтра мы увидимся. И до тех пор, пока ты остаешься внутри, у нас нет проблем. Да?

— Да, — прошептала я в ответ, чувствуя, как мой желудок сжался от боли.

— Я люблю тебя, мышка, — сказал Алик, смягчив свой резкий тон.

— Я тоже тебя люблю, — механически ответила я. И это прозвучало в духе Степфордской жены, а не любящей невесты, сходящей с ума от любви.

Звонок оборвался, я вскочила с постели, приложив ладонь ко лбу в жесте отчаяния. Я ненавидела эту проклятую жизнь, то, что была поймана в клетку благодаря папе и ненормальной одержимости Алика. Мне было двадцать пять лет, Христа ради, а я была заперта как какая-то пятнадцатилетняя девственница.