Тилли Коул - Рейз

Папа убрал локоны с моего лица.

— Откуда ты все это знаешь? Кто тебе рассказал? С чего ты взяла, что все это правда? Это серьезное обвинения против Абрама. Ты же знаешь, что если ты права Киса, то его ждет смерть за предательство.

Я кивнула головой.

— Я знаю, что это правда… потому что… — мои нервы напряглись, я сделала глубокий вдох и призналась: — Потому, что Лука снова нашел меня. Мы снова нашли друг друга, и он рассказал мне сам.

Талия резко подскочила.

— Он… он здесь? В Нью-Йорке? Мой брат вернулся?

Я кивнула.

— Я не… не верю в это. Почему он не пришел к нам? Почему ты не сказала нам раньше? — воскликнула она.

По щеке скатилась еще одна слеза.

— Он не помнит вас, Тал. Он едва вспомнил меня, лишь фрагменты из прошлого. Он вспомнил только, что Алик сделал с ним, когда был со мной прошлой ночью. Но затем я забрала его из тренажерного зала. Алик последовал за нами. — Я посмотрела на своего отца. — Вот почему он напал на меня, пап. — Я опустила глаза. — Я изменила Алику с Лукой, и Алик узнал. Он наказал меня. Сказал, что я предала его, но он понятия не имеет, что я была с Лукой. Он даже не знает, что Лука жив, что он вернулся. Абрам не рассказал ему, что Лука не умирал.

Мой отец подскочил и запрокинул голову в гневе.

Иван тут же подошел ко мне.

— Киса? Где мой мальчик? Где сейчас Лука? Я хочу увидеть его!

Я поднялась на ноги так быстро, как смогла, прижала неповрежденную руку к стеклу.

— Он в клетке, — взгляд Ивана, отражающий сомнение, переместился к стеклу. — Иван, Лука — это Рейз, наш новый боец… и он наконец-то получит свою месть.

— Нет! — закричала Талия.

Мой папа стремительно подошел к Максу и приказал:

— Как только бой будет окончен, независимо от результата, вы должны схватить Абрама.

— Он не выглядит так, каким я его представлял и каким бы он мог быть, — сказал Иван, и я заметила, как его глаза заблестели от слез. — Он такой большой, весь в шрамах… все эти татуировки. Он похож на животное с этой клетке, на убийцу.

— Они делали ему больно, Иван, все эти годы в ГУЛАГе. Они причиняли ему боль. Но все-таки Лука там. Он там внизу. Мы просто должны вернуть его обратно.

Рыдания Талии стали прекратились.

— А что будет, если он не победит? Что, если Алик убьет его сейчас?

Иван обнял Талию за плечи.

— Он сможет, Талия. Бог не может быть настолько жесток, чтобы заставить нас потерять его дважды.

22 глава

Рейз

Я был изрезан. Поранен ножом. Истекал кровью.

Но и Дуров тоже. Он был ранен сильнее. Больше ран. Больше крови.

Каждая моя клеточка ныла от усталости, но и Алик тоже ослаб. Его тело было слабее моего, от моего первого удара вдоль живота из длинного пореза вытекало много крови, поэтому он не сможет продержаться долго.

— Давай! — прохрипел Алик. — Давай покончим с этим дерьмом.

Слова Алика были едва понятны. Я смотрел в его лицо, оставаясь неподвижным.

— Алик, нахрен, нападай! — Я посмотрел на человека, стоящего в стороне, который выкрикивал, и тут же мое сознание озарила вспышка воспоминания.

Отец Алика, Абрам Дуров.

Мои губы сжались от гнева, я посмотрел на толпу, люди призывали меня убить Дурова. Они все видели, что победа за мной. Они хотели крови.

Но потом движение выше привлекло мое внимание, мой взгляд упал на женщину, которая стояла за огромным стеклянным окном. Она была сильно избита. Я не мог оторвать от нее глаз, что-то заставляло меня смотреть на нее… и затем мое сердце ухнуло вниз.

Киса.

Сбитый с толку, Алик последовал за моим взглядом, его глаза скользнули туда, где стояла Киса, и он заметил ее.

В тот же миг я набросился на Алика, сбил его с ног. Он упал на пол, но ловким движением смог вывернуться и нанести мне удар ножом прямо в бедро.

Взревев от боли, я повернулся, перебрасывая его, обернул свою ногу вокруг его ног и заблокировал руки так, чтобы он не мог нанести удар.

— Ты сделал с ней это? — зарычал я и заметил ухмылку на лице Алика. Я сжал сильнее, его лицо стало красным.

— Я собираюсь заставить ее заплатить, — пригрозил он. — Когда я убью тебя, она будет сожалеть. Я собираюсь сломить ее.

И этого оказалось достаточно, чтобы добить меня. Он угрожал моей Кисе.

С меня хватит.

Хватит всего этого.

Используя свои ноги для захвата Алика, я уселся на него сверху и выпустил агрессию, которая наполняла мои мышцы на протяжении долгих лет. Алик занес лезвие и ударил меня в икру, но я сжал кулаки и стал наносить удары по его лицу, пробивая кожу шипами кастета, уродуя его черты.

Войдя в раж, я не мог остановиться, крики кровожадной толпы подстегивали меня еще больше. Руки стучали по прутьям клетки, проверяя ее на прочность. Абрам кричал, чтобы бой был остановлен, но я был неумолим и жаждал крови. Дыхание Алика замедлилось, его тело дернулось, и мои кулаки зависло в воздухе, потому что я видел, как он умирает подо мной.

Я ждал облегчения. Я ожидал, что почувствую себя целым снова… но наблюдая, как он делает свои последние вздохи, я ничего не чувствовал… абсолютно ничего.

— Сделай это, — прошептал Алик, в его глазах едва теплилась жизнь, но он по-прежнему продолжал дразнить меня, как гребаный сумасшедший, каким и всегда был.

Взглянув на окно, за которым стояла Киса, я заметил слеза на ее щеках, и я знал, что должен спасти ее. Я должен был защитить ее.

Она была моей. Я хотел, чтобы она снова была моей.

Я хотел снова стать собой.

Подняв кулаки над головой и, вывернув их внутрь, я с победным криком вонзил шипы ему в грудь… прямо в сердце.

Алик стал захлебываться в собственной крови, его глаза сверкали огнем, пока не успокоились и не потухли.

Дуров был мертв.

Освободив свои кулаки, я упал на бок, мое сердце колотилось бешено и слишком быстро, из-за чего мне было сложно дышать.

Толпа ревела, звук был почти оглушающим. Клетка стала раскачиваться, и я заметил, что Быки проталкивались сквозь толпу, делая проход, угрожая людям на их пути пушками и делая предупредительные выстрелы вверх.

Место, которое наполнила заряженная волнением толпы атмосфера, гудело. Я убил действующего чемпиона.

Много денег только что было проиграно.

Но я не чувствовал ничего, оставаясь рядом с его трупом. Убеждаясь, что победил и только что убил его.

Все еще теплое тело Дурова кровоточило и в этот момент на меня нахлынули воспоминания. Обо мне в детстве, Родионе… и Кисе… моей Кисе. Которая всегда была со мной, поглаживая мои волосы, целуя меня, читая мне…

Неожиданно дверь клетки распахнулась, и в нее ввалился Абрам, опустившись на колени, чтобы посмотреть на мертвое тело своего сына, распростертое на полу, его лицо исказили шок и боль. И тут же, пройдя через толпу по образовавшемуся коридору, появился еще один человек.